На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна. Страница 73
- Господи...- невольно вырвалось у Ании, и она почувствовала, как оруженосец сжал пальцы её руки в своей ладони, и она не попыталась освободиться от него, как сделала бы это в любой другой раз.
Всадники приближались, в полумраке, казалось, были видны их лица, руки, морды лошадей, оружие, а может, это от страха воображение дорисовывало все детали до мелочей.
Первый всадник, заметив парочку на дороге, резко осадил коня на краю большой лужи, и брызги, разлетевшись, веером осели на сапогах и подоле платья стоявших на дороге путников.
- Кто такие?
Эрвин сделал шаг вперёд и закрыл собой невысокую баронессу.
- Мы идём в Берд...
- Откуда идёте?
Всадник был среднего возраста, а полумрак ещё больше усиливал это впечатление. Лицо его изрядно изрезано морщинами, это даже при рассветном небе было видно. Приструнив разгорячённого коня, всадник этот рассматривал лицо Эрвина, наклонившись в седле. Ждал ответа.
- Из Виланда.
- Кто такие?
- Я из цеха кузнецов, а это моя жена.
Ания сухо сглотнула, если бы она не знала, что он врёт, она бы ему поверила. Да и что говорить, наверное, на вранье он собаку съел.
- Зачем вам в Берд? Или кузнецу нечего делать в Виланде?
- Мы паломники. Моя жена хочет посетить церковь Богоматери Страдающей в Берде. У нас заболел ребёнок, а говорят, молитвы там исцеляют тех, кто болеет...
- Ничего не слышал об этом, да и в Берде я не был...- Он в рассветном полумраке рассматривал лица Ании и Эрвина.
Подъехали остальные всадники, ещё три человека, шумно переговаривались между собой. У одного был в руках заряженный арбалет. Это были воины, но чьи они были – графа Гавард или графа Мард? – не понятно. Как ни силился Эрвин рассмотреть повязку чуть выше локтя с гербовыми цветами, так и не понял, кто перед ним – свои или чужие?
- Откуда, говоришь, из Виланда?- Это ещё один всадник вступил в разговор.- Да Виланд должен быть вон там,- махнул рукой.- Что-то вы неправильно идёте!
Дорога на Берд туда, а Виланд там! Я был там много раз, у меня там тётка. Что-то не то вы говорите!
- Наверное, в темноте мы сбились с пути, а может, ещё вчера. Людей на дорогах почти нет, спросить некого. Из-за войны все попрятались...
- А чем тебе не нравится война? Сидел бы дома! Что тебя носит по округе? Что, в Виланде негде помолиться?
- Мы молились, но Бог не слышит наши молитвы. Одна надежда на чудо. Нам сказали, что в церкви в Берде Богоматерь слышит все молитвы.
- Что-то не нравитесь вы мне, ребята.- Это старший, первый всадник, надвинулся вдруг конём на Эрвина и Анию.
- Почему?- первое, что нашёлся спросить Эрвин и ладонью отодвинул морду коня в сторону.
- Бродите по ночам, идёте не понять куда и откуда, да и вообще...- Дёрнулся в седле, усмехаясь.- Не нравитесь вы мне, особенно ты!- Хлестнул сверху кожаной плетью, но Эрвин успел резко выбросить руку, и от быстрого движения рядом конь всадника дёрнулся, приседая на задние ноги, а хвост плети не больно ударил Эрвина.
- Ух ты!- засмеялся кто-то рядом, оценив произошедшее.- Реакция у парня хорошая, что ни говори! Во, какие кузнецы в Виланде!
- Да застрелить его и к чёрту!
- А девку?
- Девку заберём с собой! Смотрите, какая ладная! Всё при ней! Будет, кому греть по ночам!
- Нет!- закричала вдруг Ания и бросилась вперёд, Эрвин еле-еле успел перехватить её обеими руками, сжал через грудь обручем, притискивая к себе спиной, не давая и шага ступить вперёд. И Ания в таком положении могла только кричать, и Эрвин пожалел, что не имеет третьей руки, чтобы закрыть рот несдержанной баронессе.
- Пожалуйста! Не надо! Прошу вас! Не задерживайте меня, умоляю... Мой ребёнок... Прошу вас! Он должен жить! Помогите мне... Дайте мне дойти до Берда, прошу вас...- Голос её сорвался на рыдания, и тело обессилено обмякло в руках Эрвина.
Оруженосец ещё сильнее притиснул её к себе, и ладонь правой руки прижала голову рыдающей баронессы к груди. Эрвин сейчас обнимал Анию, как любой супруг утешал бы свою жену в подобном положении, и воины на конях замерли, рассматривая парочку на дороге. Видимо, женские слёзы действуют на всех одинаково, в каком бы военном лагере ни находился солдат. Может быть, каждый в такой момент вспоминает об оставленной дома матери или, может быть, о возлюбленной, провожающей в далёкий поход. Все молчали, думая о своём.
- Что будем делать?- спросил арбалетчик.- Если я выстрелю сейчас, я задену её или убью их обоих...
Странно, что первым опомнился именно он, воин с арбалетом, и другие ожили, загомонили:
- Да ладно тебе...
- А ребёнку-то сколько лет?- спросил самый старший.
- Три месяца...- Эрвин перевёл взгляд исподлобья.
- Мальчик?
- Мальчик...
- Первенец?
Эрвин согласно кивнул и на этот вопрос.
- И вы думаете, молитва поможет?
Он пожал плечами, не говоря ни слова. Молчание затянулось, и, казалось, сейчас всё закончится, и воины под действием женских слёз проявившие слабость, отпустят их, и всё обойдётся, но заговорила Ания:
- Пожалуйста...- Она упёрлась ладонями в грудь Эрвина, пытаясь освободиться.- Нам надо в Берд... Мне надо в Берд... Мы не шпионы... Мы не из Дарнта... Нам всё равно, что здесь происходит... Эта война...
Но её уже никто не слушал. Эрвин почувствовал, как от её слов невольно стискиваются челюсти. Зачем? О, Боже, зачем?
У воинов вытянулись лица, нахмурились брови от услышанных слов о Дарнте, о шпионах, о войне... О, милая баронесса, вас же просили молчать... Эрвин хрипло выдохнул, и плечи его поникли.
- Эй, ну-ка, отвали-ка от неё...- угрожающе предупредил арбалетчик и выставил вперёд самострел, направляя его на Эрвина.- Отойди! Быстро!
Эрвин смотрел на него снизу и понимал, что если сейчас он сделает только шаг в сторону, его убьют, убьют прямо здесь, на месте. Во рту пересохло, и руки, всё ещё державшие тело баронессы в объятьях, показались неподъёмно тяжёлыми, словно налитыми свинцом.
Неужели всё? Именно здесь и сейчас?
Он с места сдвинуться не мог, как окаменевший вдруг.
- Отойди от неё... Она закрывает тебя... Или я застрелю вас двоих или выстрелю тебе в лицо? Выбирай...
Арбалетчик решительно хотел убить Эрвина, но другие воины зашумели, останавливая его:
- Эй, Витус, ладно тебе. Что ты взъелся на него? Давайте доведём их до барона, пусть он сам разбирается, кто они такие...
- Да проще грохнуть его здесь, а девку забрать с собой.
- А что мы скажем барону?
- Мы ничего не будем говорить.
- Он же приказал, не творить здесь расправ и насилия над местными.
- Ну и что?
Один из воинов, подъехав поближе, отодвинул в сторону заряженный арбалет товарища, а старший, сержант, наверное, коротким замахом ударил Эрвина по лицу кулаком в перчатке. Удар пришёлся поверх головы баронессы, и Ания не увидела его, только оруженосец вдруг дёрнулся назад, выпуская её из своих объятий. А потом Ания увидела кровь на его лице и вскрикнула. Ей показалось, что его убили, как собирались, выстрелом в лицо из арбалета. И она кричала, захлёбываясь новым потоком слёз.
- Заткнись!- Сержант хлестнул её плетью по спине, по лицу, по ладоням, поднятым ко рту.
- Не трогайте её!- закричал Эрвин, и от его крика Ания захлебнулась и примолкла, понимая, что молодой оруженосец ещё жив, и она не одна здесь, среди чужих воинов.
Сержант набросился на Эрвина и принялся хлестать его своей плетью быстро-быстро, нанося удары, куда придётся, пока тот не упал на колени прямо под копыта коня, месившего дорожную грязь. Ания, замершая от происходящего, не могла сдвинуться с места, просто стояла и смотрела на то, как избивают её сопровождающего. И молилась. Только тогда, когда всадник, уставший махать плетью, отъехал, Ания поняла, что читает молитвы не про себя, а вслух, в полный голос.
- ...Благодатная Мария, Господь с Тобой... Благословенна Ты среди жён...
- Ладно... Поедем, что ли... Вставай! Шевелись!- Это уже к Эрвину.