На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна. Страница 9

Она послала пажа принести ей попить, а сама смотрела на кромку леса, откуда доносился собачий лай. Вспоминались руки барона Элвуда, как он хлестал её по лицу, каким грубым был, какую боль принёс. И если так каждый раз, то кому оно надо это всё? Кто придумал эти свадьбы, зачем нужны эти дети?

Как говорил ей епископ? «Терпи и будешь достойна Царства Небесного...» Терпи! Сколько терпеть? Почему терпеть? Для чего? Зачем?

- Ну как вы, дорогая?- спросил её женский голос за спиной, и Ания обернулась. Это была баронесса Дорг. Её муж и барон Элвуд много общались, и баронесса с супругом были частыми гостями в Дарнте. Ания долго смотрела в голубые глаза женщины, потом опустила взгляд, шепнув:

- Нормально.

Баронесса шагнула ближе, и голос её стал тише, доверительнее.

- Не бойтесь, я со своим мужем многое не обсуждаю. У женщин должны быть свои тайны, свои секреты. Правда?

Ания подняла взгляд на её лицо. Баронесса Марин Доргская тоже была намного моложе своего супруга, но, судя по улыбке на губах и в глазах, не сильно от этого страдала.

- Не знаю, может быть,- отозвалась Ания.

- Это трудно только первое время, скоро вы привыкните, будете относиться к этому легче.

Ания почувствовала, как вспыхнуло лицо, кровь прилила к щекам от возмущения. Она усмехнулась:

- Легче? Разве к этому можно привыкнуть?

Баронесса улыбнулась, пожимая плечами.

- Конечно, можно. Ко всему можно привыкнуть. Вы же слышали слова «долг» и «обязанность»? Да, супруг ваш – не подарок, завидовать нечему. Извините, если я обижу вас этим. Характер у барона Элвуда тяжёлый, а вы так молоды.- Она сокрушённо покачала головой.- Пользуйтесь этим...- Подмигнула.- Я знаю, в свите вашего супруга есть много молодых людей, симпатичные рыцари, столько сквайров. Найдите себе кого помоложе да наслаждайтесь жизнью. Только будьте осторожны, пожалуйста. Очень осторожны.- Прищурила свои голубые глаза, глядя в растерянное лицо Ании.

- О чём вы говорите? Как вы можете такое предлагать? Это же измена, грех... Как можно?

- Вы ещё так наивны. Это всё монастырь...

- Причём тут моя монастырская жизнь? А потом обвинения в измене? Вон,- она дёрнула головой,- как первую жену барона? Он же свёл её со света своими подозрениями, и сына своего не любит поэтому же. Как вы можете такое предлагать?

- Вы уже знаете про баронессу Герт?

- Слухами земля полнится.

- Да, жаль бедняжку. Он и шага не давал ей ступить без сопровождения, и донимал постоянными нравоучениями, заставлял замаливать грехи и поститься. Ужас!

- И что, она, в самом деле, была виновата?

- Ну, кто из нас не без греха?

- Она, правда, изменяла барону?- Ания удивлённо вскинула брови.

- Я свечи не держала, так что...- Баронесса пожала плечами. Подошёл паж с небольшим разносом, принёс кубки с разбавленным вином. Ания взяла один, баронесса – другой, и сама кивком головы отправила пажа, подошла ещё ближе и шепнула:- Будьте осторожны, а с бароном Элвудом будьте осторожны вдвойне. Он очень злопамятен, он не простит никогда.

Ания нахмурилась и отпила несколько глотков вина. «Терпи! Терпи и будешь достойна Царства Небесного!»- звучали в голове слова епископа. Ей придётся терпеть, она будет это делать, и никто никогда не заподозрит её в измене. То, что предлагает ей баронесса – завести молодого любовника – это не для неё, это претит всем её чувствам. Никогда! Никогда она не сделает этого!

Ания отвернулась, давая понять, что разговор окончен, да баронесса Доргская и сама ушла – её позвали к себе другие женщины.

Как же так? Как можно делать то, о чём она говорит? Завести любовника из свиты, из оруженосцев? Да как же это? Это неправильно! Нечестно! Да, может быть, и с ней самой поступили нечестно, выдав замуж за старого барона, но она никогда не станет порождением лжи и предательства. Она будет терпеть, она всё вынесет, всё переживёт, даже этого человека. Всё...

Ания повернулась, взглянув на толпящихся женщин, где-то там теперь баронесса Марин Доргская. Подлетел всадник, двое пажей поймали коня и брошенный повод, молодой человек легко спрыгнул с седла. Что это? Уже возвращаются охотники? Так быстро? Ания нахмурилась: собственного мужа ей так скоро видеть не хотелось. Только по собаке, вьющейся у ног приехавшего, Ания догадалась, что молодой человек – это барон Орвил. Зачем он оставил мужчин? Может, что случилось?

Она пошла туда, опустив руку с кубком, но барон и сам, заметив её, пошёл навстречу. Мальчик-паж поднёс молодому господину кубок с разбавленным вином.

- Что случилось? Почему вы так быстро вернулись?- первой спросила Ания.

Барон отпил несколько больших глотков, утоляя жажду, сам не сводил взгляда с лица молодой мачехи, ответил:

- Всё нормально, они понеслись за опушку, где-то там подняли оленя, у меня захромала лошадь.- Пожал плечами.- Так что...- Улыбнулся вдруг.

Ания рассматривала его лицо, впитывая каждую чёрточку – огромные глаза, румянец раскрасневшихся от ветра скул, улыбку. Сейчас он казался ей таким красивым, и ничуть он не похож на своего угрюмого отца-барона. Они разные, отец и сын. И чем больше ей нравился молодой барон, тем омерзительнее вспоминался образ её законного мужа.

- Как вы?- спросил он, и Ания прикрыла глаза, скрывая боль прошедшей ночи, шепнула в ответ:

- Нормально.

Но она лгала, и Орвил видел это. Заметил, как она отвела взгляд, рассматривая что-то за его спиной, каким отстранённым стало выражение её глаз, будто она вспоминала что-то, или какие-то образы прошлого проходили у неё в памяти. А ещё он заметил её припухшую нижнюю губу, вчера этого не было! Он что, бил её? Он поднимал на неё руку? На эту девчонку? Как он мог? Как посмел?

- Мой отец – подлец...- прошептал чуть слышно, и Ания рывком перебросила взгляд на лицо молодого барона.- Я всегда это знал. Это нельзя терпеть. Нельзя позволять ему поднимать на вас руку...- Ания перебила его:

- Не надо. Не говорите так. Вы же сами всё понимаете, вы живёте с ним... Разве он кого-то слушает? Разве могу я противостоять ему? Он сильнее, он старше, теперь он – мой муж, в конце концов! У него больше прав...

Барон отрицательно повёл подбородком туда-сюда, прошептал:

- Так не должно быть.

- А ваша матушка? Разве она могла противостоять ему? Почему вы думаете, что это смогу сделать я? Разве я сильнее её?

- Я надеюсь на это.

Теперь уже Ания отрицательно дёрнула головой.

- Нет. Вы переоцениваете меня.

- Вам надо попросить защиты у вашего опекуна, епископ должен помочь вам, должен заступиться за вас.

Ания фыркнула небрежно, как над великой глупостью, ответила:

- Его преосвященство прекрасно знал моё мнение об этой свадьбе, я умоляла его не допустить этого, но по просьбе вашего отца епископ уговорил меня сказать «да» на венчании. Они договорились между собой. До меня им нет никакого дела.

Молодой барон помолчал, думая о чём-то.

- Я видел документы в кабинете отца, он передал приходу епископа часть ваших наследственных земель с двумя деревнями. Он заплатил за вас.

Ания поджала губы, скрывая возмущение. Вот это да! Её родные земли, земли отца, барон Элвуд, этот проклятый старик, разбазаривает направо и налево. И епископ – тоже молодец! Господь тебе судья за твоё бесчестье!

- А что будет с вами?- спросила резко.

- Со мной?- Он удивился её вопросу.- Всё зависит от вас. Чем быстрее вы родите моему отцу сына, тем быстрее я уберусь отсюда.

- Куда?

Барон пожал плечами.

- Найду себе господина. Надеясь, отец всё же даст мне коня и доспехи, чтобы я остался хотя бы рыцарем. Хотя от него можно ожидать что угодно. Я бы ничему не удивился.

- Поразительно. Как можно ненавидеть вот так собственного сына!- невольно вырвалось у Ании.

- Вот именно, что своим сыном он меня не считает. Может быть, внешне я чем-то и похож, но характером, по мнению отца, я не удался. Он часто отсутствовал, подолгу пропадал в походах, я больше жил с матерью, а учили меня наёмные сержанты. Отец всем во мне недоволен, я всё делаю не так, неправильно. Так что...- Он многозначительно пожал плечами.- Я не тот сын, которым можно было бы гордиться. С детства я больше пропадал в библиотеке, чем на тренировках, какому отцу это понравится? Хорошо хоть, что он сделал меня своим оруженосцем, а потом и рыцарем. Но чувствую, рыцарем я так и останусь, большее мне не светит.