Мой любимый компас (СИ) - Гагарина Лека. Страница 22

— Трава с травой и на десерт трава, — у меня даже рожу перекашивает от такого рациона. Плечами передергиваю и заказываю себе ланч.

— Здесь, Юсупов, главное слово — «котлеты». Если не думать, что они из капусты, то вполне можно представить себе мясо.

Поразительное умозаключение. Но когда Ясинья с аппетитом уплетает свой завтрак, тщательно его пережевывая, сам начинаю верить, что эти ее котлеты — объедение.

— Так что тебе приснилось, Яся? — решаю потихоньку выяснить причину утреннего приступа.

Мать предположила, что астма у Ясиньи носит психосоматический характер. Значит, ее что-то напугало. Сильно. И вполне возможно, это что-то и снится ей, раз она в такой сильный приступ впала.

Девчонка замирает. Даже котлеты свои жевать перестает и с осторожностью смотрит на меня. Странная! Чего боятся? Я ее уже три раза с того света вытаскивал!

— Я не знаю, — все-таки бубнит она и взгляд в тарелку опускает.

— То есть? Ты не помнишь? — все интересней и интересней.

— Мне снится один и тот же сон очень давно. Я никак не могу запомнить его содержание, но это точно что-то связанное с моим настоящим отцом, — перебирает дергано плечами, словно виновата в этом. — Но каждый раз после него происходит приступ. Обычно я успеваю среагировать, но сегодня нет.

М-да. Неужели она не замечает очевидных вещей? Или дело вовсе не в очевидности. Возможно, проблема все же глубже.

— А что говорит твоя мама? Вы вообще к врачам с этой проблемой обращались.

Яська снова упрямо поджимает губы, но послушно кивает.

— Мама очень переживает по этому поводу. Мы были у специалистов, но они рекомендовали мне больше отдыхать и расслабляться.

— И?

Девчонка с улыбкой вздыхает и с каким-то озорством смотрит на меня. Потом сует в рот лист салата, на который мне смотреть даже не хочется, и выдает:

— Я занималась медитациями. Не очень помогло. Потом йога и пешие прогулки. Тоже так себе эффект. Еще мне прописали плаванье. Но пока этот процесс скорее волнует меня, нежели расслабляет. То тренер бешеный, то напарники возбужденные целоваться лезут на глубине пяти метров.

Ах ты ж язвочка! Погоди у меня. Устрою я тебе расслабляющее плавание.

Дальше универ и занятия. Еле досиживаю до последней пары, чтобы сорваться и бежать в бассейн. Тренер бы похвалил за такую прыть. Только ведь я так спешу не на тренировку, а чтобы скорее Ясю увидеть.

Только тут меня жесткий облом ожидает. Роднин явно не в духе. Заставляет нас по бассейну круги наматывать, постоянно ворча, что ночью спать надо, а не по бабам шататься. А то какие-то мы, видите ли, не выспавшиеся. Готов послать его уже в пеший поход по эротическим местам, когда, выныривая очередной раз на поверхность, не замечаю стройные длинные ноги, которые вышагивают в направлении моей дорожки.

Глава 22

Хочешь поиграть, будет тебе поиграть.

©Ясинья Сверчкова

Как только звенит звонок последней пары, я, наконец, выдыхаю с облегчением. Впервые в жизни хочу забить на учебу и бежать к нему. Кто бы мог подумать, что такое когда-нибудь случится. Ясинья Крикет влюбилась!

Собрав быстро учебники, спешно иду на выход из аудитории.

— Яся, погоди! — слышу звонкий голос Таисии Кравцовой и оборачиваюсь.

Тася протягивает мне конспекты и новые тесты для подготовки к олимпиаде.

— Вот, взяла для тебя. Надеюсь, поможет в обучении чемпиона.

— Спасибо, большой. Конечно, поможет, — благодарю душевно, только вот мысли разрывают сомнения.

До учебы ли нам теперь⁈

— Как у тебя дела с Юсуповым? Обучению поддается?

Тася нервно закидывает назад челку и отводит взгляд в сторону. Странная какая-то.

— Тась, а у тебя как дела с Левиным? Все в порядке?

На мой вопрос Таисия громко фыркает и, закатив глаза, машет рукой.

— Кроме того, что он меня пугает до ужаса, остальное нормально.

— Чем пугает? — подруга выглядит как будто несчастной, и я тут же начинаю за нее переживать.

— Ну, если не считать, что он огромный, как скала и смотрит на меня, как маньяк, то все остальное нормально.

— Он что-то сделал тебе? — решаюсь спросить, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

— Да ничего он мне не сделал, — как-то уж слишком эмоционально выдает она и отмахивается. Словно не хочет об этом говорить. — Ладно, Ясик, держись. Скоро они выступят на своей олимпиаде и отстанут от нас.

— А ты сама-то этого хочешь? — ну как не спросить, когда после ее слов замечаю, как у Таси губа нижняя дрожит.

— Больше всего на свете! — зло выдыхает она и, махнув мне рукой на прощание, быстро убегает по коридору.

Решаю, что спрошу у Глеба, что там происходит у Левина с Тасей, и бегу в бассейн. Там меня встречает внимательный взгляд Роднина. Он так долго пялится, что возникает неоправданное желание упасть на колени и покаяться перед ним во всех грехах. Даже в тех, которые я не совершала.

— Сверчкова! — басит он, а я на месте подпрыгиваю. — Как дела у моего чемпиона?

— Лучше всех, — заикаясь, рапортую я и в раздевалку шмыгаю.

Там переодеваюсь спешно и, схватив ингалятор в руку, семеню к дорожке, где плавает Юсупов. Тренер все еще зыркает в мою сторону, а я сажусь на бортик и свешиваю ноги в воду.

Глеб, словно какое-то мифическое существо, выныривает из воды рядом с моими ногами и сдергивает очки. Улыбается мне, как никогда до этого. У меня даже сердце пропускает удар. Красивый какой. И мой. Ведь мой же?

Будто видя мои сомнения, Глеб подплывает и нежно проводит руками по моим ногам. Вздрагиваю, когда он за попу снимает с бортика и опускает в воду. Ногами и руками его овиваю и в губы шепчу:

— Привет.

Вместо приветствия Глеб прижимается к моим губам и, не обращая ни на кого внимания, начинает меня целовать. Секунды две тушуюсь, а потом послушно размыкаю губы и позволяю его языку толкнуться мне в рот. Отвечаю на поцелуй и чувствую, как его широкая ладонь скользит по моей попе, крепко ее сжимая. Мы потихоньку отплываем от бортика, так и не размыкая губ.

— Юсупов, Сверчкова, вы что тут устроили, ироды? — грозный бас врезается в мое помутневшее сознание, и я нервно отрываюсь от губ парня. — Прекратить разврат. Немедленно!

— Это не разврат, тренер. А моя новая тактика обучения Сверчкову плаванию! — горланит Глеб в ответ, не отрывая от меня взгляда.

И снова улыбается. А я смеяться начинаю. Никогда его таким довольным не видела. Всегда собранный и серьезный, а тут улыбается, словно счастлив. Уже сама к его губам тянусь, когда слышу ехидный голос Роднина:

— Мне вон еще Королькова надо плавать научить. А то он тонет, как топор. Не прекратишь со Сверчковой обжиматься, будешь его по своей новой тактике учить.

Юсупов ржет, а я краснею и на всякий случай от него отодвигаюсь. К концу занятия можно сказать, что я почти уже умею плавать на спине. Если не принимать во внимание тот факт, что затормозить получается только головой о бортик, на воде уже держусь уверенно. Меня поражает, как быстро у меня начинает все получаться. Раньше думала, что никогда не поплыву, а тут…

После занятий в бассейне, уже не сговариваясь, едем к Глебу домой. Там заказываем еду и обедаем. Все это время Глеб продолжает улыбаться, и у меня начинает закрадываться ощущения, что он что-то задумал.

Моя догадка подтверждается, когда Юсупов протягивает мне какой-то пакет и велит примерить. Заинтригована, конечно. Мне любопытно, что он придумал. Беру пакет и поднимаюсь в его спальню.

Вытряхиваю на кровать содержимое и чуть не задыхаюсь. Вот же черт. Это же…

— Юсупов, а не рановато для этого? — высовываю голову в дверной проем и кричу на всю квартиру. — Я думала, таким занимаются только лет через десять в браке.

— Одевайся, Яся, — безапелляционный приказ.

Ну и ладно. Хочешь поиграть, будет тебе поиграть. На кровати раскладываю костюм секси-училки. Короткая плиссированная юбка в клетку, которая даже мой зад не прикрывает толком. Белая блузка с развратным вырезом, чулки до колена и туфли на шпильке. И, словно решив меня добить, складная указка. Ну, погоди, мне!