Контракт / Контракт. Я заберу тебя (СИ) - Тэя Татьяна. Страница 18

- Я могу заплатить, понимаю, что услуга не из дешевых.

- Дело не в деньгах.

Ну вот как ему объяснить? За два года я до конца не успокоилась. Вообще, навряд ли когда-то смогу жить, не оглядываясь по сторонам, не выискивая опасности, недоброжелателей и подставы. Этот мир научил меня осторожности.

- Ладно, заезжай, буду ждать.

Даю отбой и продолжаю лежать на кровати.

Да… будь на месте Славы кто-то иной, я бы побежала наводить марафет, как в первые месяцы нашей «любви» с Сашкой. Ой, не стану вспоминать, дальше ничего хорошего там не было.

Я ленюсь почти до выезда, потом прыгаю в лёгкое платье и, захватив сумочку, выбегаю из дома. Альбина Сергеевна собирается на площадку с Марусей.

- Мы на пару часиков.

- Смотрите, можете и не ходить, я с ней уже гуляла сегодня.

- В моём детстве, - экспертно заявляет она, - мы постоянно находились во дворе. И даже без присмотра родителей.

- В возрасте одного года? – переспрашиваю со скепсисом.

- Старшие ребята приглядывали, - кивает.

- К сожалению, мир изменился. Опасностей больше кругом стало. Тут взрослый не всегда сориентируется, чего уж дети.

Альбина Сергеевна грустно кивает. Так и есть.

А мы со Славой едем в торговый центр и перво-наперво направляемся за молочным коктейлем, болтаем о всяком, смеёмся, сегодня разговор клеится лучше. Иногда Слава наклоняется поцеловать меня в губы, легко и непринуждённо. Мне это больше по душе, чем слюнявые засосы. Приятно, даже щекотно слегка.

Когда идём по галерее с магазинами, Слава берёт меня за руку. Мы углубляемся в детский отдел, пока я смотрю удобные сандалии для Маруськи, он возвращается с платьем – красивым, но не особо практичным.

- Миленькое, - улыбаюсь.

- Я куплю, - заявляет вдруг.

- Не надо, не траться.

- Да мне не сложно. В подарок.

- Это на один сезон. Она сейчас быстро растёт.

- Ну, Алина, серьёзно, я хочу сделать что-нибудь приятное.

- Ты и так много делаешь. Постоянно помогаешь, ремонтируешь что-то у нас в квартире, возишь меня… - Вижу, как Слава хмурится, пока я тут выкатываю список его добрых дел.

- Я не делаю ничего особенного. Любой мужчина на моём месте делал бы то же самое, Алина.

«Не любой», - мысленно оспариваю.

- Ладно, - сдаюсь. – Но только это платье. Больше ничего не надо, Слав.

- Договорились.

Следующий магазин для меня, мне не хочется идти туда вместе со Славой, так что мы расходимся. Он в строительный, а я в женский.

Вот ещё, не хватало при нём нижнее бельё с платьями выбирать. Мы не на таком уровне отношений.

В душе осознаю, что если мы на него перейдём, то ещё очень и очень нескоро.

Набираю одежды и иду в примерочные. Они тут просто царские. Отдельные комнаты, просторные довольно, а не тесные клетушки, как обычно. Ещё и с дверьми, а не с занавесками. Закрывались бы вот только.

Вешаю сумку и пакет на крючок. Стягиваю платье через голову, чтобы примерить новое. Ног касается волна прохладного воздуха.

А когда смахиваю упавшие на лицо светлые пряди и гляжу в зеркало перед собой, дыхание перехватывает.

Там отражается призрак.

Призрак из моего прошлого.

- Здравствуй, Алина, - без тени улыбки произносит ГлавГад, и его руки ложатся мне на талию.

Вполне себе ощутимые тёплые ладони: материальные и настоящие. Жёсткие и сильные. И я дрожу, чувствуя, что близка к обмороку.

Контракт. Я заберу тебя. Глава 4

Пока я стою и пытаюсь не осесть на пол от шока, потому что коленки отказываются держать меня, ГлавГад утыкается губами в ухо и шепчет:

- Вежливость, где твоя вежливость, Алина?

Это как взрыв, как дежа вю… Сколько раз он упрекал меня в отсутствии вежливости и уважения. Поправлял… а я специально нарушала его приказы, потому что мне отчасти нравилось выводить его то и дело. Бесить и нарываться.

- З-здравствуй, - выдавливаю из себя.

А у самой горло сводит так, что из него еле выходят слова. Ком, мешающий и дышать, и говорить, просто гигантский.

- Здравствуй, кто? – Губы прикусывают мочку, и я дрожу.

Внутри мириады искр. Одно простое присутствие этого мужчины рядом, и я, блин, растекаюсь лужицей у его ног.

- Никто, - непокорно выдаю я.

- Ответ неверный. Я твой «хозяин».

Что? Что? Что?

Я задыхаюсь. Мне кажется, я в очередном странном сне. Но нет, ладони, сжимающие мои руки, заземляют. Это реальность. Сто процентов реальность.

- Только в своих мечтах, - бормочу невнятно.

- Нет, на бумаге. Ты подписала контракт.

- Он давно истёк.

- Никто не заявил о желании разорвать соглашение. Так что…

- Нет… он прекратил своё действие. Когда ты… когда тебя…

Он разворачивает меня к себе, а я не знаю, где нахожу силы сопротивляться, упираюсь ладонями в его плечи, чтобы отстраниться. Но Белоусов держит крепко, не отпускает.

Слёзы всё-таки вырываются из-под сжатых век, потому что я зажмурилась, чтобы не видеть его. Начинаю колошматить Богдана по плечам, не сильно бью, наотмашь. Вероятно, мои лёгкие шлепки не причинят ему никакого вреда, только забавляют, но я бьюсь, как мошка в паутине, и яростно шепчу:

- Я думала, ты умер… я думала, ты умер… ты… ты подлец… я думала, ты умер.

- А ты бы хотела, чтобы я умер? – раздаётся над ухом, когда он прижимает меня к себе, чтобы сжать в объятьях и прекратить трепыхания.

- Ты ещё и идиот, - всхлипываю, - и подлец… и ГлавГад всея страны. Нет, мира!

Шершавые пальцы обхватывают мой подбородок, чтобы запрокинуть голову и заставить посмотреть в глаза. Он прищуривается. В тёмных щелочках блестят бездонные зрачки. Они как омуты, как чёрные дыры, на краю которых нет ни времени, ни пространства. Вся моя чётко выстроенная Вселенная летит в тартарары.

- А ты не скучаешь, Алина. Вы так мило гуляли за ручку и пили один коктейль на двоих… я чуть не прослезился от умиления.

Ирония из него так и хлещет.

- Ну что, он хорош? Удовлетворяет тебя? Уважает тебя? Тебе нравится? Нормальные отношения, как ты и мечтала, наверное, когда-то. Верно?

Его жёсткий тон убивает. Если бы не знала Белоусова, подумала бы, что ревнует.

- Я пытаюсь жить дальше, неужели непонятно?

- Да уж вижу… все твои попытки.

- И давно ты наблюдаешь? – Высвобождаю руку и вытираю горячие слёзы со щёк.

- Достаточно…

Чего достаточно, я так и не успеваю понять. Достаточно давно? Достаточно разговоров?

Потому что вихрь по фамилии Белоусов пригвождает меня своим телом к холодному зеркалу, а его горячий рот терзает мою шею. Губы сосут, язык лижет, зубы царапают. Он как безумец… и я тоже безумна, раз позволяю ему это.

- Не надо, - пытаюсь оттолкнуть. – Не надо… останутся следы… не надо.

- И пускай останутся, пускай этот твой слюнтяй их видит.

- Нет, тут люди, не надо.

- И что?

Следующая моя фраза тонет в глубоком поцелуе. И когда его руки ныряют мне в трусики, я осознаю, что на мне нет ничего, кроме нижнего белья.

Пальцы врезаются во вход. Там влажно и горячо, и ноет от желания. Потому что я вмиг возбуждаюсь от одного его вида, от запаха. Чёртовы импульсы бьют по нервам. Сама хочу накинуться на него, чтобы прибить за то, что я больше двух лет считала его мёртвым.

- Нет, Богдан, - пытаюсь оттолкнуть, - так нельзя.

- Можно.

Он просто рвёт моё нижнее бельё и поднимает мою ногу, чтобы отвести в сторону. Другой рукой возится со своей ширинкой.

- Нет, - протестую слабо.

Потому что я сама слаба. Дрожу от предвкушения и страха.

И ахаю от наслаждения, когда горячий член прижимается к влажному входу.

- Нет… - Это моя последняя попытка, прежде чем головка раздвигает складки и двигается внутрь.

Как всегда: растяжение на максимум. Здесь не совсем удобно, но нам обоим уже плевать.

- Сейчас, девочка, сейчас. Давно не было, да? – бормочет Белоусов. – Это хорошо, что давно не было. Ты моя… только моя… моя…