Контракт / Контракт. Я заберу тебя (СИ) - Тэя Татьяна. Страница 8

Смотрю растерянно на Белоусова. Он хмурится. Не нравится ему это. А мне-то как не нравится… Господи, если выбирать между ним и… этими… можно мне домой к Сероглазому? Там хотя бы всё привычно. Вроде как…

- Мирош… ну бред не неси. Когда я тебя подставлял? Ты же намекаешь, что это я.

Тот оглаживает свой квадратный подбородок пальцами.

- Ну, если не подставлял, тогда уступи… и разойдёмся.

Белоусов нетерпеливо вздыхает.

- Ты это только что сам придумал? Сочинил на ходу грёбаную историю с грёбаным незваным гостем?

- Нет… иди сам с ним потолкуй.

- Мака отправлю. Если не возражаешь.

- Не возражаю. Бабу свою нам оставишь? Или… - Указывает взглядом на конверт.

- Забирай, - бросает Богдан.

А мне хочется съехать вниз на пол… Потому что я не понимаю: забирай «что?» Меня или конверт с чем бы он там ни был.

Когда Белоусов встаёт и коротко бросает мне:

- Пошли.

От сердца отлегает. Значит, всё-таки не меня… хотя он мог бы… мог бы?

- Мельчаешь, Богдан, - летит нам в спину.

Белоусов оборачивается и смотрит на чувака с залысинами.

- Девчонка не виновата.

- И что? – чуть ли не хрюкает от смеха тот. – Когда тебя это волновало? В другой раз ты бы оставил нам бабу без раздумий. А эта кто? Новое личико, кстати. Небось, значит что-то для тебя?

Мой взгляд мечется между ГлавГадом и, кажется, ещё большим Гадом в этой комнате.

Сероглазый смотрит на меня, едва заметно поджав губы, будто бы оценивает, потом недовольно вздыхает. Но для меня это выглядит, как нечто показное.

- Если так хочешь её, Мирош, оставлю. Это всего лишь новое личико, как ты верно заметил. Но… тогда сделка моя.

- Нет, - откидывается на спинку кресла и лыбится широко-широко. – То, что мне надо, я уже получил. Этого достаточно. На сегодня.

- Не наглей, - тихо добавляет Белоусов, прежде чем выйти из комнаты.

Семеню за ним.

- Я никого не пускала… я просто окно открыла, чтобы…

- Заткнись, Алина. Ты сейчас встряла так не вовремя… - качает головой. – Ты даже не представляешь, насколько не вовремя.

- Богдан… Сергеевич… - запинаюсь.

- Я серьёзно. Молчи.

Следующие минут двадцать мы среди гостей, а потом… потом приходит Мак и кивает. Белоусов идёт к выходу, а я за ним.

Кажется, ему всё равно, что я могу не успеть на своих ходулях.

- Да, подожди же ты… - бормочу себе под нос.

Он сходит с крыльца, а я чуть ли не скатываюсь. За кованые ворота мы выходим в молчании. Зато на парковке Богдан хватает меня за основание шеи и, наклоняя, вталкивает в машину.

- Просил же не высовываться.

Ойкаю и тру прижатую неласковыми пальцами кожу.

- Я и не высовывалась. Кто же знал, что окно открывать нельзя.

- Зачем ты его вообще трогала? – залезает в салон и напирает на меня. – Сбежать думала?

- Нет… просто хотела подышать свежим воздухом.

Богдан режет меня стальным взглядом и, стиснув челюсть, отворачивается.

Всю оставшуюся дорогу молчит, и я молчу, не желая провоцировать его ещё сильнее.

Но… видимо, этот мужчина не из тех, кто так просто прощает.

- Тормози, - в какой-то момент приказывает Маку.

Тот послушно следует приказу.

- Туфли снимай, - это уже мне.

- Что?! Зачем?

- Быстро сняла. Не снимешь, сейчас к ним добавится платье, и пойдёшь, в чём мать родила.

Решаю не спорить, наклоняюсь и сдёргиваю «ходули» со ступней. Шевелю пальцами, восстанавливая кровоток.

Дверь с моей стороны распахивается.

- Выходи.

- Куда?

- Туда. Будешь свежим воздухом дышать, - припоминает он мои же слова.

Смотрю влево, всё, что вижу – темноту.

- Вы серьёзно?

- Да.

- И куда мне идти?

- Куда хочешь… если дойдёшь.

На глаза наворачиваются слёзы.

- Вы… вы меня прогоняете?

- А что, уже не хочется?

- Н-не знаю…

ГлавГад наклоняется ко мне, рука его ложится мне на грудь, пальцы больно сжимают сосок. Совсем неласково. Как назло, под его рукой сосок становится твёрдой горошиной – то ли от острого укола боли, то ли от прохладного ветра, залетевшего в салон машины.

- Не надо. Пожалуйста, - шепчу, и Белоусов убирает руку.

- Тогда тебе стоит быстро определиться. И мы забываем обо всех договорённостях. Спасать твою шкуру я не обязан.

- Но я не просила брать меня с собой в это место, - это уже сквозь слёзы.

- Я могу тебя брать куда захочу и когда захочу. Это понятно?

Мы смотрим друг на друга, и я понимаю, что вновь ситуация повернулась не в мою пользу. Босая в тонком платье на узких бретелях ночью в мае я далеко не уйду. В лучшем случае, моё тело найдут в канаве то ли с переломом шеи, то ли с обморожениями конечностей. Тут лес… снег, конечно, уже сошёл. То есть, наверное, а не конечно. Но ночью температура совсем небольшая. Без нормальной одежды не выжить.

И без ориентира тоже…

- Ну что, поехали или уходишь?

Сглатываю комок в горле и, понуро опустив голову, подтверждаю:

- Поехали.

Контракт. Глава 12

Не знаю почему, но просыпаюсь среди ночи. Резко так распахиваю глаза и чувствую, что обратно в сон уже не вернусь. Тусклый свет ночника освещает стены моей темницы.

В голове крутятся события минувшего вечера. Я и спать-то нормально не могла из-за этого. Погрузилась в неглубокую дрёму, перебирая все плохие варианты, которые могли случиться и которые так в итоге и не случились.

Мне казалось, Белоусов что-то сделает, когда приедем к нему домой, но он ушёл, а Мак, конвоировав меня до комнаты, тоже молча слился. Даже не язвил, просто смотрел мрачно. Так что никакие комментарии отвешивать не хотелось.

Встаю с кровати, скидываю вечернее платье, в котором завалилась спать, хватаю лёгкий халатик, который мне тут выделили с барского плеча, и иду в ванную умыться. Когда возвращаюсь, думаю, что надо бы попросить пару книг. Телефон у меня забрали, никаких иных развлечений, кроме того, чтобы лежать и пялиться на стену или потолок, у меня здесь нет.

Брожу из угла в угол, уже устала думать о будущем. Хоть волком вой. Как люди годами сидят в одиночной камере?

Не знаю, что меня толкает проверить дверь, но она вдруг оказывается незапертой.

Мак ведь точно поворачивал ключ… Я помню звук закрывающегося замка.

Или мне привиделось?

Аккуратно приоткрываю и делаю шаг вперёд. Рефлекторно жмурюсь, ожидая… чего? Удара? Приказа вернуться обратно? Охраны возле комнаты?

Но ничего нет…

Открываю глаза. Передо мной лишь пустой тёмный коридор.

Застываю на пороге, не понимая, а что делать?

Оглядываюсь назад, смотрю на спальню. Самой себе напоминаю зверька, выпущенного из клетки. Который не решается сделать шаг за её пределы.

А вдруг это проверка? Испытание такое? Выйду и огребу ещё больше?

«Алина, ты же не трусиха, иди вперёд и проверь», - завывает в голове внутренний голос.

И я иду… Помню, что направо – это к стеклянному переходу в другую часть особняка.

А влево?..

Шаг, другой. Тут прекрасное напольное покрытие. Даже не скрипит. А иду я босиком, поэтому никаких шумов не издаю. Напряжение такое, что собственное дыхание мне кажется оглушительным. Кажется, я пыхчу, как паровоз. Втягиваю воздух, будто собираюсь нырять под воду, и открываю дверь, в которую уткнулась.

Здесь светлее из-за широких окон, хорошо видно, что я попала на кухню.

А ещё хорошо видно одинокую фигуру хозяина за столом.

Он поворачивает голову в мою сторону и… молчит.

Мне хочется захлопнуть дверь и побежать в обратном направлении. Запереться у себя в комнате и не выходить.

Смешно, да?

Обратно в камеру, так сказать.

Ещё слишком отчётливо ощущаю его пальцы на своей шее и приказ выметаться в тёмный весенний лес. Прямо в ночь. Босиком. На все четыре стороны.

Если мне казалось, что из двоих моих похитителей Мак более жестокий, то в свете последний событий я уже в этом не так уверена.