Бессонница Черного Зверя (СИ) - Полынь Кира Евгеневна. Страница 2

— Аксар! Аксар! — не унимался ворон, и принялся топтать меня когтистыми лапами, суетливо бегая с живота на грудь и обратно. — Ил-ваа! Кар!

— Глупая птица.

Услышав мое едкое замечание, ворон, клянусь всеми богами, прищурился, прекращая носиться из стороны в сторону как голодная курица.

Медленными и тяжелыми шагами дойдя до моей шеи, показательно опустил коготь на яремную ямку между ключиц и медленно надавил, не отводя своих странных глаз:

— Ил-ва! Иди! Аксар! Аксар! Черный! — хрипло, но разборчиво пробормотал он, и от осознания, сказанного я широко распахнула глаза, не страшась срывающихся с ветвей капель дождя.

Только не Черный!

Глава 2. Гостья из сна

Аксар

— Нет, — мужчина брезгливо дернул широкой ладонью, и портрет перед ним тут же сменили на другой. — Нет.

— Это последняя, господин, — очередной листок упал перед ним, жалобно скручиваясь по краям, а с портрета на него смотрела очередная аристократка.

Узкий подбородок, зеленые, если верить художнику, глаза, и капризная улыбка, обещающая жертве множество приступов крепкой головной боли. Такая выпьет все соки и не подавится. Избалованная, воспитанная и к несчастью, последняя, среди тех, кого от отмел прежде.

— Имя.

— Оливия де Сент. Дочка уважаемого господина Де Сента, одного из генералов его Светлости. Умна, воспитана, умеет держать себя в обществе и к тому же, сама согласна на брак с вами.

— С какой это стати? — взметнув темную бровь, но сохраняя холодность в голосе, уточник Аксар.

Что-что, а дамы к нему в постель не спешили, стараясь обходить Черного Зверя по дуге, и желательно как можно более размашистой, чтобы гарантированно не задело внимание вышеназванного.

— Госпожа так же имеет зерно темной силы, и во благо страны готова влить свою кровь в продолжение вашего рода, — услужливо пояснил Верен, и поклонился. — Это моя личная фаворитка среди прочих.

— Что же ты сам на ней не женишься? — усмехнулся мужчина, двумя пальцами отодвигая от себя изображение возможной невесты.

— Я стар и не знатен, господин, — без обид ответил камердинер, отходя на шаг в сторону.

— Не всегда это проблема, Верен.

Мужчина поднялся со своего стула и тяжелыми шагами подошел к окну, глядя на привычную за последние дни картину. Дождь лил как из ведра, насквозь пронизывая все вокруг, а серо-черные тучи висели низко над землей, не прибавляя радостного тона жизни. Только сырость и грязь. Именно то, что Аксар не любил больше всего.

Ему ни раз приходилось воевать под проливным дождем, или в горячих песках пустыни вскидывать испачканный в крови врагов палаш и бросаться в бой, но ничто так не выводило его из себя как однообразие. И смотреть на ставший рутиной пейзаж с каждым днем становилось все невыносимее.

Еще и эти сны, что не давали покоя.

Стоило ему вернуться в свое поместье, после очередного похода на земли Касей, как «кошмар» начал донимать его с удвоенной силой, редкими ночами так и вовсе лишая сна, заставляя Черного Зверя до утра лежать глядя в потолок и кипеть от злости.

Размытый образ незнакомки будоражил, но Аксар все никак не мог понять, что в ней такого. Он проклинал пришлую в его сны за доставленное беспокойство, и страстно желал увидеть ее вновь, чтобы разглядеть мутное лицо, прячущееся под темным капюшоном.

Она звала его, каждую чертову ночь.

Черный Зверь в груди метался как сумасшедший, уже воспринимая ее зов как очередной приказ, который необходимо выполнить, или…

Что или? Или она совсем заберет его сон? А может исчезнет, не дождавшись помощи?

Он не знал, но неистово закипал, стоило неясному образу всплыть в затуманенной памяти.

И к огромному сожалению, леди Де Сент точно не была его бессонницей.

— Что мне ответить генералу, господин?

— Ничего. Я сам его навещу и лично пообщаюсь с леди Оливией, — скрывая свою усталость от гнева, ответил Аксар. — Готовь коня.

— Настоятельно рекомендую вам дождаться, пока пройдет гроза, — заупрямился старый Верен, и в унисон его слов за окном засверкала молния, оглушающим грохотом раскатываясь по долине.

— Боюсь, к тому моменту мы заплесневеем здесь, а леди Оливия состариться, ожидая, когда солнце выглянет из-за горы.

Покорно промолчав, слуга вновь поклонился и покинул кабинет, оставляя господина со своей головной болью наедине.

Пальцы Аксара зудели, требуя что-то не ясное, и мужчина вновь заходил по комнате, стараясь отвлечь устремленное на сновидение внимание. Его взгляд зацепился на торчавшее из медной чернильницы перо и стопку пергамента, заботливо сложенного сбежавшим слугой.

Не слушая крики разума, Аксар вернулся на свое место и уложив листок перед собой, занес испачканное в чернилах перо над бумагой, вспоминая все, что успел запомнить и пытаясь воспроизвести черты незнакомки.

Никогда до этого момента он не рисовал, и даже не пробовал. Воину не пристало заниматься живописью, но даже отбросив стереотипы и закостенелое мышление, Аксар попросту признавал у себя отсутствие таланта художника и даже не пытался опустить на листы свое художественное виденье мира.

Но на удивление Черного Зверя, кончик пера легко скользил по бумаге, вырисовывая все то, что он смог запомнить. Точенный подбородок, длинные пальчики, узкий стан. И волосы… Да, темные! Чуть ниже груди… А еще родинка под правой ключицей и пухлые губы с будто нарисованным контуром. Закрасив штрихами все, что в памяти упорно терялось, Аксар взглянул на свое творение критично, и недовольно нахмурился.

Неопытный рисунок не выглядел похоже даже на одну десятую того, что он видел темными ночами, передавая лишь самые яркие пятнышки, из того сумрака, что окружал незнакомку.

— Найди меня… — тихо повторил он, и тяжело вздохнув, вернул письменную принадлежность в чернильницу, все еще неотрывно глядя на свой набросок.

Если бы он мог объяснить художнику то, что видел, все было бы куда проще. Но с самой первой встречи он был твердо уверен — она его тайна. И рассказывать кому бы то ни было о ночных встречах было бы опрометчиво с его стороны.

Что за блажь, рисовать нечто из сна?

Единственное мужчина знал точно — встрется на его пути именно она, он был узнал ее с первого взгляда. Сразу бы понял, что это именно она, забирается в его спальню каждую ночь, не позволяя даже заглянуть в лицо и запомнить цвет глаз.

— Каждую чертову ночь, ведьма, — вновь обратился к рисунку, проводя пальцами по все еще жидким чернилам и оставляя на бумаге неряшливые полосы. — Найду — убью.

— Господин, — Верен неуверенно заглянул в комнату, и Аксар неторопливо накрыл картинку лежащей рядом книгой по очередному годовому отчету слуг. — У нас гости.

— Кого там принесло, — недовольно воскликнул Черный Зверь, принимая решение сперва взглянуть на гостя своими глазами, прежде чем отдавать распоряжение о том, чтобы слуги впустили его в поместье.

— Девушка, — растерянно ответил слуга.

— Девушка?

Верен интенсивно закивал головой, пропуская своего господина вперед.

Таких гостей никто не ждал, если и заходили случайные путники, надеясь на временный приют, то чаще всего они были обычными охотниками, выискивающими дичь в местном лесу и застигнутыми врасплох непогодой.

Но девушка….

Подгоняемый странным беспокойством, Аксар быстрым и четким шагом направился к воротам поместья, не страшась промокнуть, даже позабыл набросить на плечи плащ, и как был, в рубахе, вышел под проливной дождь.

— Ай! Да подожди же ты! — кричал маленький силуэт за кованной железной решеткой, отбиваясь от беснующийся поблизости птицы, агрессивно хлопающей крыльями. — Мы же уже пришли! Ай! Имейте терпение, господин Ворон! — возмутилась, судя по голосу, молодая гостья, и Аксар рывком дернул решетку ворот на себя:

— Вы к кому?

— Похоже к вам, — тихо ответила девушка, и взглянула на мужчину из-под капюшона заставляя провалиться на мгновение в темных глазах.