Мужчина мечты - Гарвуд Джулия. Страница 22

Черт, опять он лжет себе! Ему мало одного поцелуя: он хочет всю ее!

– Нет, ни о чем таком я не думал, – солгал он и ей.

Он, похоже, разозлился, хотя Тейлор не могла понять почему. Это ей следовало бы по меньшей мере обидеться, ведь одна лишь мысль об этом ему так отвратительна. Она должна бы чувствовать облегчение, однако ничего такого не происходило, скорее наоборот: ей было досадно отого, что он не находил ее желанной, пусть совсем чуть-чуть. Тейлор была вынуждена признаться себе, что ей хочется, чтобы Лукас считал ее привлекательной, а не вел себя так, словно его коробит сама мысль, чтобы к ней прикоснуться.

Глупо, конечно, обижаться, и тем не менее она чувствовала дискомфорт, но предпочла отнести это просто-напросто к усталости. Конечно, в другое время его поведение не вызвало бы в ней такого ощущения собственной неполноценности.

Да, что-то она сегодня чересчур расчувствовалась: надо просто принимать его таким, какой он есть.

– Некоторые мужчины находят меня привлекательной! – выпалила Тейлор, хотя и не собиралась говорить это вслух. – А вот вам я почему-то не нравлюсь.

– Нравитесь, даже очень, – признался Лукас, но она ему, похоже, не поверила: это было ясно по голосу, – поэтому решил уточнить:

– Вы обижены, потому что я не прикасаюсь к вам?

– Да, мне непонятно, что со мной не так.

– Я этого не говорил.

– Нет, не говорили, но ведь я вам не нужна.

– Напротив: очень даже нужны.

Она удивленно уставилась на него: их диалог принимал странный оборот, – и Лукас решил, что, сказав «а», надо говорить и «б».

– Да, черт побери, вы мне нужны, но я не хочу быть вашим мужем!

– Но ведь одно без другого невозможно!

– Это вы о чем?

Тейлор и сама не знала, но ей стало лучше после его признания, пока до нее наконец не дошел оскорбительный смысл его заявления. И тут она буквально взорвалась:

– У меня что, на лбу написано, что меня можно оскорблять? Святые небеса! Сначала Уильям Меррит предлагает мне стать его любовницей, а теперь вы заявляете, что хотите сами понимаете чего, но при этом не желаете быть моим мужем. Ну и каково, по-вашему, мне?

Он собирался было вспылить из-за того, что его сравнили с этим сукиным сыном, но она прикоснулась к нему, и он забыл все слова. Лукас отшатнулся, как будто его ударили, когда она протянула руку, чтобы убрать упавшую ему на лоб прядь.

– Мадам говорила, что мужчины готовы удовлетворять свои низменные потребности со всем, что движется. И знаете почему?

Лукас запретил себе переспрашивать, полагая, что ответ ему не понравится, но любопытство взяло верх:

– И почему же?

– Потому что думают не головой, а…

Не давая ей закончить эту возмутительную фразу, он закрыл ей рот ладонью:

– Ради бога, Тейлор! Леди не пристало говорить подобное.

– Я всего-навсего передаю вам слова моей бабушки, – прошептала Тейлор, как только он убрал руку. – Но ведь вы же не будете отрицать, что у мужчины вожделение всегда на первом месте.

– Не все мужчины одинаковы.

– А вы другой?

Если бы взглядом можно было убить, она уже рухнула бы замертво, но он медленно наклонился и обхватил ее лицо руками.

– Хочу, чтобы вы уяснили, Тейлор: несмотря на то что схожу от вас с ума, я никогда не заведу семью, какой бы заманчивой ни казалась эта идея.

– И это главная причина столь оскорбительного поведения? Расселись на моей кровати среди ночи, читаете нотации, и все для того, чтобы вбить мне в голову, что не собираетесь заводить семью? По-моему, вы уже и так дали мне это ясно понять.

– Я также хотел вас заверить, что меня можете не опасаться. Несмотря на мое влечение к вам, я не собираюсь воспользоваться обстоятельствами, в которых мы с вами оказались.

– Благородный, да?

– Именно, – раздраженно буркнул Лукас.

Голос его стал хриплым, а выражение лица – злым и жестким, и Тейлор попыталась сгладить ситуацию:

– Мне не хочется, чтобы вы волновались.

– Я не волнуюсь.

– А насчет вашего влечения и нашего вынужденного пребывания в одной маленькой каюте… Надеюсь, сниму камень у вас с души, если скажу, что не горю желанием терпеть ваши прикосновения.

– Вы уверены?

– Лучше удавиться.

Он на мгновение опешил, а потом широко улыбнулся. Ее слова хоть и прозвучали вроде бы серьезно, но Лукас понял, что над ним подтрунивают. Ему даже понравилось, как она умно и ловко оборачивает против него его же собственные слова.

– Издеваться изволите?

Она окинула его таким наивным взглядом, что любой другой поверил бы ей безоговорочно, но не Лукас, хотя все его дурное настроение улетучилось в ту же секунду. Он укоризненно покачал головой, потом наклонился, запечатлел у нее на лбу целомудренный поцелуй и чмокнул в переносицу. Так целуют ребенка перед сном, и Тейлор это показалось оскорбительным. А кроме того, стало любопытно узнать, как Лукас целуется по-настоящему. Забыв про осмотрительность, она обхватила его лицо руками, приподнялась и коснулась его губ своими. Это прикосновение было легким как пух, но очень ей понравилось, как и ощущение его шершавой кожи под пальцами. Ему не помешало бы побриться, но отросшая за день щетина делала его таким мужественным и… неотразимым.

Любопытство было утолено, и Тейлор вполне довольная, отпустив руки, опустилась было на подушки, но Лукас удержал ее подбородок пальцами и заставил посмотреть ему в лицо:

– Какого черта вы задумали?

– Это всего лишь поцелуй, Лукас, – попыталась успокоить его Тейлор.

– Нет, это был не поцелуй, а вот теперь…

Он схватил ее в объятия и с силой завладел губами. Она попыталась возмутиться, даже открыла рот, и он сразу воспользовался этим. Его язык проскользнул внутрь и начал искусный танец с ее языком. Тейлор была так ошеломлена, что не понимала, чего хочет больше: оттолкнуть его или прижать к себе еще теснее. Но что творит его язык… она и понятия не имела, что так целуются. Это было слишком… и – о боже! – ей нравилось. Руки ее сами обвили его шею, и пока он нежно целовал ее, Тейлор прижималась к нему. Долго бездействовать было не в ее характере, и она стала отвечать на поцелуй: язык прикасался к его языку: сначала робко, потом смелее. Поцелуй становился все более плотским, пламя, полыхавшее между ними, возбуждало, как и его чистый мужской запах тела.

Лукас никак не мог насытиться ею: чувствовал прикосновение ее груди через тонкую ткань рубашки и сходил с ума. Обхватив рукой затылок, он наклонил ей голову так, чтобы еще глубже проникнуть в нее языком. Его губы ласкали ее рот, руки касались плеч, и ему хотелось, чтобы это продолжалось вечно. И едва он поймал себя на этой мысли, как она быстро вернула его к действительности и поцелуй тут же прервался. Труднее оказалось оторвать от себя Тейлор. Ему пришлось приложить усилие, чтобы разомкнуть ее руки и мягко уложить в постель.

Лукас едва мог перевести дух, а ей казалось, что она и вовсе перестала дышать: он полностью завладел ею, она все еще ощущала его вкус на своих губах, чувствовала, как его горячий жадный рот впивается в нее.

Поцелуй и Лукаса выбил из колеи, сердце все еще колотилось как бешеное, и вид Тейлор никак не способствовал тому, чтобы страсть утихла: глаза затуманены, нежные розовые губы чуть припухли. Она была чертовски соблазнительна.

– Вы небезопасны, леди.

Разозлившись на себя за слабость, Лукас вскочил, схватил башмаки, рубаху и свою походную постель и буквально выбежал из каюты. Хватит испытывать судьбу. Желание причиняло ему нестерпимую боль, и поскольку он не мог сделать то, чего больше всего хотел, следовало убраться от нее как можно дальше. Для начала следовало вылить себе на голову ведро холодной воды.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.