Исцеляющее сердце (СИ) - Овсянникова Екатерина. Страница 60

Словно заметив мое волнение, рыжий вопросительно мяукнул, а потом запрыгнул на кровать, заполз мне под руку и убаюкивающе замурлыкал. Прикрыв одеялом и обняв своего гостя, я почти моментально провалилась в объятия сна.

Мне больше не было одиноко и рядом был тот, кто согреет и поделится любовью…

Следующее утро у меня началось с… Моего любимого хобби! Я рисовала огромную ель и лесную поляну, а также силуэты пары, что сидят там на пикнике. Корзинка, разложенная еда, а сама парочка сидит и смотрит на горизонт, провожая заходящее солнце. Интересно, как бы закочилась наша прогулка, если бы мы не встретили нашего пушистого друга? Как минимум бы Уильям скорее всего не пострадал от множества царапин. Но он как-то особо на них не обращал внимания после возвращения домой — либо хорошо обезболил их и лицо не болело, либо же и ему так понравился новый пушистый питомец, что он напрочь забыл о последствиях встречи.

К завтраку я подготавливалась с особым энтузиазмом: нанесла макияж, подобрала украшения, сделала прическу. Почему-то мне хотелось всегда быть во всеоружии. Интересно, почему? Наверное, мне нравится получать комплименты от супруга… Да и вот так игриво посидеть у туалетного столика за своими женскими делами — это тоже очень увлекательно!

Только вот на самом приеме пищи Уильям присутствовал без особого энтузиазма. Он почти не разговаривал, практически не улыбался, а руки, держащие нож и вилку, предательски тряслись. Он не жаловался, но я ощущала, что его вновь мучала боль.

Мои попытки подойти и предложить помощь он тоже пресекал, мол нет в этом необходимости.

Как это «нет»? Уилл пытается мне этого не показывать, но я же вижу, что он страдает!

Ради чего он все это терпит? Дать мне возможность подольше пожить? Спасибо конечно, но осознание того, что из-за меня другой человек мучается, никакой особой радости этой жизни не добавляет…

После завтрака мы вместе пошли в мою комнату — навестить пушистого Марса. Уильям зачем-то захватил тарелку с нарезанным сыром, который продолжал тихонько есть по дороге. Едва дверь открылась, как спящий на кровати пушистый друг вопросительно поднял голову, издал приветливый мяукающий звук и спрыгнул навстречу хозяевам. Уильям потянул руку в знак приветствия, но Марс лишь недоверчиво смотрел на его жест и иногда злобно шипел.

Похоже в Уильяме Марс и вправду видел клыкастого конкурента.

Дабы успокоить животинку, я подхватываю пушистого и сажусь с ним на кровать, а Уильям последовал следом. Пока я держала на коленях рыжего, супруг пытался дружелюбно погладить кота дабы заслужить его доверие. Со временем начало получаться и питомец уже не шипел и не пытался царапнуть хозяина дома.

Но тут случилось кое-что, что повергло меня в шок. Уильям подхватил со стола кусок сыра и стал откусывать его, что привлекло внимание Марса. Рыжий встал на задние лапы и потянулся за лакомым куском, мяукающими звуками выпрашивая угощение. Удивленный лорд отломил немного сыра и протянул коту, который уже через секунду уплетал желаемое лакомство из руки своего хозяина.

Мы с Уильямом переглянулись недоумевающими взглядами.

Наш кот до смерти любит сыр… Вот уж этого мы точно ожидать не могли… Мясо, может быть молоко, но вот это… Такой факт никак не хотел уживаться в нашей голове.

Мы оба играли с котом до самого обеда, а там уже разошлись по своим комнатам. Все-таки супругу надо и своими делами заниматься! Быть лордом обширных и богатых земель — явно задача не из легких.

Вечером, стоя у мольберта я услышала странный стук в дверь…

Ни Уильям, ни Ханс, ни даже мадам Роза так не стучатся… Кто же это мог быть?

Глава 17.1

Клара

Не успела я отложить краски и палитру чтобы встретить гостя, как дверь резко распахнулась и с грохотом ударилась о стену, сбив с той немного штукатурки. От громкого и неожиданного звука я вскрикнула и выронила кисти с палитрой, а на пороге появилась очень даже знакомая фигура.

Уильям…

Только вот с супругом творилось что-то неладное: он учащенно дышал, еле стоял на ногах и постоянно пошатывался, а его левая рука хваталась за грудь. Если бы я не знала его, то подумала бы, что он пьян… Но эти жалобные стоны и глаза, наполненные болью…

Не могу даже представить насколько сильный приступ его мучает…

Супруг сделал шаг вперед и сразу же упал на мягкий ковер. От испуга я забыла про вылетевшие из рук кисти с палитрой и подскочила к нему. Изо всех сил я помогла супругу подняться и, когда это удалось, помогла доволочиться до кровати. На саму кровать я его уже уложить не смогла, поэтому Уильям лишь сидел, оперевшись спиной на царгу, так же учащенно дышал и потерянно смотрел куда-то в сторону.

Пока я в панике расстегивала верхние пуговицы рубашки, Уильям болезненно причитал о случившемся.

— Настойка Ниннэ… больше не помогает… — супруг выдавливал из себя рассказ, вновь вдыхая через каждые пару слов, а иногда и вовсе вздрагивая от очередного приступа. — Я очень хотел… продержаться нужный срок… но видимо теперь… у меня нет иного… ай!… выбора… Прости меня, Клара…

Его лицо, полное боли и отчаяния, выжидающе уставилось на меня.

Я сидела рядом и не знала что делать. Сердце стало выплясывать кульбит и казалось, что оно сейчас выпрыгнет и поскачет по комнате.

В голове перемешались мысли и эмоции: мне несомненно было жалко Уильяма, но страх того, что мое время пришло, потихоньку затуманивал разум.

Часть меня так и хотела сейчас убежать из комнаты и спрятаться, но другая вспомнила о своем долге…

Ради Лэйлы и Ноа, ради их спокойной и счастливой жизни.

Ради возможности дать этому народу еще год прожить в спокойствии и мире.

Ради самого Уильяма, что сейчас страдает от невыносимых мучений… В моей жизни не будет счастья если я сбегу и предам их всех!

Проглотив ком волнения, я села рядом с супругом на полу и откинула с правой части шеи каштановые локоны, обнажая место для укуса.

Сердце громко билось в груди, словно кричало: «Клара, не делай этого!», но я его не слушала и смиренно сидела напротив Уильяма, ожидая исполнения того, ради чего, собственно, и был заключен этот брак.

Раз время пришло, то нет смысла оттягивать неизбежное…

Я молчала и слегка тряслась от волнения, а мой потерянный взгляд был направлен в сторону тлеющего камина…

Скоро меня постигнет участь одного из этих угольков — огонь моей жизни погаснет и настанет лишь серая вечность небытия…

Дрожащей рукой Уильям нырнул в каштановые локоны и направил мое лицо к нему.

Что он хочет сделать? Ослабить мою боль и страх теми странными чарами?

— Мне очень… жаль… что так вышло, Клара… — болезненно выдавил из себя он, с жалостью смотря в мои изумрудные глаза.

— Уже нет смысла жалеть. Я хочу, чтобы эти приступы от проклятия перестали тебя мучать! Ты должен это сделать! Как минимум ради своего народа… — не знаю откуда во мне взялось столько храбрости, но я ответила ему практически без какой-либо дрожи в голосе.

Несколько секунд мы так и обменивались взглядами, и лишь трясущаяся рука Уильяма, что перебирала мои локоны, нарушала эту неловкую тишину. Чарующие серо-голубые глаза постепенно погашали в сердце страх, заменяя его желанием близости.

Что ж, так, наверное, даже и лучше… По крайней мере мне не придется, как Уильяму, мучаться от боли…

Пока я об этом думала, его теплые уста накрыли мои. Супруг двигался со свойственной его опасному состоянию дрожью, но все же уверенно и страстно, а вновь вторгшийся в мой рот язык вырывал негромкие стоны… Он придвинул меня ближе и усадил на себя. Его свободная рука медленно двигалась от талии все выше, чем заставляла меня млеть от удовольствия. Желая подыграть Уиллу, я обхватила его шею и нырнула одной рукой в темно-русые волосы, направляя тем самым наши движения.