Ранний старт 3 (СИ) - "Генрих". Страница 40

Почему-то у меня такое ощущение, что я домой вернулся. После долгого похода. Не первый раз такое и не в одном месте. Когда в родной город возвращаюсь, то же самое чувствую.

Алиса ведёт меня в дом, держа за руку. И непрерывно трещит, делясь новостями. Папахен, видя такое дело, не запрягает меня разгружаться, машет рукой, «иди уже». Оказавшись в доме на краткое время одни, начинаем целоваться. Вернее, Алиска набрасывается, а мне и деваться некуда. Да и зачем?

За праздничным ужином под соловьиные трели папахена про мои успехи, — Москва, Питер, Сочи, Токио, — аханье Басимы и горделивый взгляд Кира, девочка смотрит с восхищением, но ещё с испугом. Это куда ты взлетаешь, а я? — С долей тоски вопрошают её прекрасные глаза. Я — взлетаю, а ты — красотка, — безмолвно пытаюсь донести до неё простую мысль. Тебе всё на блюдечке принесут, всё, что захочешь.

18 декабря, время 15:10.

Детский оздоровительный лагерь «Ручеёк»,

Подмосковье, городской округ Истра.

Двое молодых мужчин, около тридцати или немного старше, беседуют у края заснеженного поля, которое окаймляет накатанная лыжня. У дальнего края, примыкающего к сосновому бору, по ней бежит растянувшаяся группа лыжников. Судя по неуклюжести движений, неопытных. Кроме одного, который то отстаёт, то снова догоняет лидеров. Его окрики и команды слышны и мужчинам.

— Ишь ты! — Говорит круглолицый и среднего роста брюнет с серыми глазами. — Опять он процессом рулит.

— Что думаешь про него, Кирилл? — Второй поднимает ворот дублёнки, защищаясь от порыва холодного ветра.

— А ты?

— Я думаю, что одного члена сборной мы уже нашли. Его даже от отборочных олимпиад можно освободить, если б они не были отличной тренировкой.

— Почему? Нет, он один из лучших, спору нет, но другие тоже могут прыгнуть выше. И обогнать, — говорит круглолицый в полушубке. — С этой целью мы их и тренируем.

— Вот! — Андрей становится спиной к ветру, заодно защищая от него собеседника. — Он уже фактически тоже тренер, наш помощник. Раньше я не понимал, насколько это удобно, опираться на неформального лидера группы.

— Кажется, мне надо стыдиться, — усмехается круглолицый Кирилл. — Это ведь я школьный учитель, а не ты. Должен был раньше тебя заметить. Ты, безусловно, прав, Андрей. Но возможен и другой вариант: с его помощью мы выделим самых лучших, подтянем их выше, а его самого отодвинем в сторону. По принципу: мавр сделал своё дело — мавр может уйти.

— Ты смеёшься? — Андрей всматривается в лицо товарища по тренерскому штабу, который изо всех сил делает непроницаемое лицо. — Смеёшься или на самом деле не понимаешь?

— Не понимаю, что? — Кирилл хитренько улыбается. — Если надо принять тяжёлое решение для пользы дела, то его надо принимать. Престиж страны — в приоритете.

— Обезглавливать команду перед сражением нельзя. Именно для пользы дела.

— Они будут работать индивидуально. Взаимопомощь исключается, сам знаешь.

— Знаю…

Мужчины ждут, когда мимо них проскрипит лыжами группа раскрасневшихся на морозе подростков.

— Сбавить темп, но не останавливаться! — Раздаётся звонкий уверенный голос. — Не останавливаться, я сказал! Мишка, щас лыжные палки в одно место воткну! Двигай батонами, шевели поршнями!

Толпа проходит мимо мужчин к лыжной базе неподалёку. Звонкоголосый высокий мальчик, удостоверившись, что и без него всё проходит нормально, вдруг разворачивается назад.

— Ты куда, Витя!

— Да умучился с этими калечными, Андрей Кириллович! — Кричит мальчик, резво проносясь мимо. — Пробегу хоть пару кругов в нормальном темпе.

— Нет, ты видел? — Смеётся Андрей. — Знаешь, что он остальным в первый день заявил? Я, говорит, самый сильный математик из вас, поэтому командовать парадом будет он. И в потверждение встал на руки и так отжался от пола раз пять. А что на турнике вытворяет, уму непостижимо.

Кирилл тоже смеётся, вытирая глаза.

— Обезглавливать команду нельзя, — продолжает разговор Андрей. — Они привыкают к нему. Сам факт его отставки может стать моральным ударом для членов команды. Нет, рисковать нельзя.

— Ты уверен, что он хотя бы серебро возьмёт?

— Ставлю один против пяти, что возьмёт золото.

— Ну, что ж, посмотрим…

Тот же день, там же.

Время 20:25.

— Всё спросить тебя хочу, Вить, — нерешительно обращается одиннадцатиклассник Костя.

— Разрешаю, — милостиво соглашаюсь, народ хихикает. — Спрашивай.

Обычай собираться после ужина на посиделки в нашей комнате внедрил с первого же дня. Созвал всех, оставил дверь открытой. Две-три байки, из жизни и выдуманные, — в ход пошла и самопальная сказка про Буратино, — громовой хохот, выплёскивающийся в общий коридор и дело в шляпе. Стоит сказать в столовой, что сегодня продолжение приключений про Буратино или малолетней мафии в моей первой школе, как комната набивается до краёв.

— Ты взял и раскрыл свои приёмчики при решении задач. Да ещё нас стал обучать. Зачем? Ты сделал нас сильнее, а мы все — твои конкуренты и друг другу конкуренты.

— А вам это точно помогло? Поднимите руки, кому пригодилось, — я сижу на полу рядом с полуоткрытой дверью. У окна дует, кровати уступаем гостям, а есть ещё двойной столик с четырьмя стульями. Короче, места полно.

Половина сразу поднимает руки, ещё четверть после размышлений. Просто здорово.

— Видите? Трём четвертям из вас помогло. В общем и целом, наш общий уровень, заметно или немного, но вырос. Для команды это хорошо?

— Нам всем хорошо, кроме тебя, — гнёт свою линию Костик.

— Люблю людей, которые настаивают на своём, — выдаю старую КВН-скую шутку из позапрошлой жизни, — а вы на чём настаиваете?

Смешки издают только человека три. Пришлось расшифровывать.

— Сейчас объясню. Есть личная задача — выступить, как можно лучше и есть общая — завоевать командное первенство и всему миру показать, что у России есть всё. И зубы, это армия, и тугой кошелёк, это экономика и лучшие в мире мозги — мы. Задачи взаимосвязаны и перекрывают друг друга, так? Фактически это одна задача, индивидуально-общая.

— Ну, правильно, — соглашается народ.

— А можно к вам? — Просовывается в дверь голова запоздавшего неофита. Машу рукой.

— Падай куда-нибудь. Кровати заняты, но на полу места много.

Пацан быстренько устраивается в углу.

— На самом деле наша частная, личная задача продвижения себя любимого заканчивается в момент прорыва в основной состав. Правильно? Потому что именно в этот момент получаем главный бонус: освобождение от экзаменов. Куда захочешь поступить, туда тебя и берут без разговоров.

Все соглашаются. Кроме Кости.

— Ты забываешь про премии.

— Вторичный фактор, Костя. В смысле карьеры тебе золотая или серебряная медаль или просто участие дадут неизмеримо больше, чем миллионная премия. Деньги истратишь, а твой статус с тобой навсегда. Скажем, быстро найдёшь высокооплачиваемую работу, где за год положишь в карман два-два с половиной миллиона. И право поступления в любой вуз по профилю в другом кармане.

— Хорошо. Но какая тебе выгода помогать нам? Вот лично тебе?

— Во-первых, помогая вам, продвигаю интересы страны, правильно? К примеру, если благодаря мне наша команда получит не три золотые медали, а четыре, я уже не зря старался. Это понятно?

— Осознание того, что поработал на престиж страны? Хорошо. Это всё? — Костя заводится не на шутку. Думаю про себя, тебе что мало? И отбрасываю в сторону паразитные мысли. Они ещё дети, как их научишь, так и будут поступать.

— Нет, не всё. Но второй момент сложнее. Однако вы математики, умники, должны понять. — уф-ф-ф-ф! Немного устал объяснять.

— Кто такие эгоисты и альтруисты знаешь? Хорошо. Если кратко, то эгоист гребёт только под себя, альтруист рад стараться для всего общества.