Паранорм (СИ) - Петриков Денис Юрьевич. Страница 53

— Съебись отсюда. Я Профессору ясно сказал: при посторонних не работаю. Если его что-то не устраивает, тащите его к «мясникам» и раскручивайте по старинке.

— Но… — слабо попыталась возразить голова в двери.

Далее же произошло нечто, отчего слегка оклемавшийся сталкер откровенно прибалдел. «Солитёр» вытянул в сторону головы указательный палец, с кончика которого с треском выстрелила тонюсенькая бело-синяя ниточка. Вонзившись «Лешему» в нос, миниатюрная молния заставила его из проёма исчезнуть.

Из коридора послышались трёхэтажные матюки и обещания всяких нехороших вещей. И если матерились на русском, то месть обещали на смеси польского и английского.

— Дверь закрой, — крикнул в проход «Солитёр».

И тут в Пашиной головушке наконец просветлилось, вспомнилось и сложилось. Как-то разом пришло осознание, в какой жопе он находится и что из жопы этой необходимо любой ценой вырываться. Быть может, даже ценой собственной жизни. Вот прям сейчас, пока он ещё может внятно соображать и относительно владеет своим телом.

Всё, однако, оказалось плохо. Пусть чувство пространства мало-мальски работало, но навык пространственных прыжков на потуги разума не отзывался.

«Может паранорма в хранилище нет?» — родилась в голове резонная в общем-то мысль.

А после Пашей овладела большая растерянность. Настолько большая, что на какое-то время она перебила набирающий силу животный страх.

Нейроинтерфейс не работал. Это выглядело настолько непривычно, что разум не сразу пожелал с данным фактом согласиться. Ну а как ещё, ведь впервые за двадцать лет видимое лишь ему голографическое окно не пожелало появиться.

А после резко стало не до нейроинтерфейса.

— Надо разбираться… — спровадив «Лешего», пробормотал мутант.

Подойдя к пленнику, он без каких-либо объяснений коснулся пальцем его груди.

Ощущение было такое, что в Пашину грудь залили полведра расплавленного свинца. Тут же, следом, жгучая боль перетекла в конечности, а от них, наполнив тело, устремилась в мозг. Мышцы судорожно сократились, соединённые с потолком и полом цепи до скрежета натянулись.

А после сталкер отключился.

***

Новое Пашино пробуждение отличалось от первого тем, что память вывалила в сознание всё и сразу. И где он находится, и что этому предшествовало. А ещё, чего он у памяти не просил, какие его ждут перспективы.

Хотя, не такие уж они и страшные. Ну, разве что чутка похуже чем смерть. Сначала мучители подберут ключик к его памяти и языку, с целью подтвердить и дополнить уже имеющуюся у них информацию, а после поместят на плюсовку, на которой он начнёт превращаться в мутанта. Медленно и не особо мучительно.

А может всё же пустят на мясо? Ну, это вряд ли. На мясо пускают обычных людей, желательно помоложе. Сталкеров же целенаправленно подвергают мутации. Это у ТЭН-мутантов вроде фетиша, к которому они независимо друг от друга приходят в разных местах.

— Опять двадцать пять. Вот сейчас, например, ты не должен был отключиться… — раздался в стороне уже знакомый голос.

На этот раз чтобы разглядеть мучителя у мужчины ушло минуты полторы. Если разум проснулся сразу, то тело, получив «заряд бодрости», приходило в себя долго и неохотно.

Сейчас «Солитёр» сидел на появившемся в комнате раскладном стуле. Перед ним, прямо на полу, была расстелена газета, на которой стояли термос, чашка и пластиковый бокс с бутербродами. Один из бутербродов, точнее кусок хлеба с пристроенным на нём срезом мяса, мутант не торопясь и с аппетитом жевал.

Разделавшись с бутербродом, он принялся наливать в чашку из термоса дымящийся напиток.

— Видишь ли, — налив чай, продолжил мутант, — у меня очень хорошая способность и, что главное, я отлично ею владею. Могу не только зарядить в какого-нибудь неудачника пару мегаватт, но и чувствую микротоки в теле. Или не микротоки. Хрен знает что оно такое, честно говоря. Да и не важно. Я к тому, что штука в твоей голове мне как-бы видна. Я знаю когда она работает, а когда нет. Могу там её разрядником накачать, да так, чтобы твои мозги при этом не спеклись. По мозгам я отдельно работаю. Никаких препаратов не надо. Язык развязывает, сказка. Прошёлся по нужным центрам и полям микротоками и всё, «поют как соловьи». С тобой же какая-то херня происходит. Я подаю разряд одной мощности, а его словно съедает что-то. Подаю другой, побольше, а он раз, не только целиком проходит, так к нему ещё и предыдущий приплюсовывается. Хрень какая-то, не находишь? — недовольно произнёс мутант и отхлебнул из чашки.

Чай, судя по недовольной гримасе на его лице, оказался слишком горячий.

— Какой вывод я сделал? — с нотками самодовольства в голосе продолжил мутант. — У тебя в теле стоит накопитель паранорма нового типа. Не знаю, что вы там удумали, но прогресс и всё такое. Обычные накопители я мигом вычисляю, в них ведь железо есть. А здесь что-то другое, кристаллическое небось. И не в голове. По твоей голове я уже плотненько поработал. Дело, сдаётся мне, не в ней. Надо прощупать корпус и конечности. Правильно я говорю? — обращаясь сам к себе подытожил он и принялся потягивать остывший чай.

Выслушав всё это, Паша первым делом подумал, что вот оно — счастье в виде атрибута «электричество». Сидит рядом, пьёт чай и трескает бутерброды. Дело за малым, поменяться с мутантом местами, вогнать ему под основание черепа лезвие симбионта и поглотить заветный атрибут. Хотя, зачем под основание? Можно ведь прямо в глаз. Это у крангеров глазные яблоки находятся в закрытой костной ложе, а у человека оно проще устроено. Но, увы, увы.

Второй мыслью было попытаться мутанта разговорить, с целью хоть как-то повлиять на ситуацию, однако, вместо слов: «Слушай, друг…» из горла вырвался лишь приглушенный хрип.

— Во, во, — кивнул мутант, — а я про что. Я как с тобой, последний раз лет десять назад перебарщивал. Ценному кадру, помнится, мозги сжёг. Мне тогда Профессор чуть яйца не открутил, — вздохнул он и принялся за второй бутерброд.

Слегка придя в себя, подвешенный к потолку сталкер принялся анализировать своё состояние. Заставив цепи возмущённо заскрипеть, он задрал голову, увидев, что руки его закованы в металлические колодки из синеватого металла. Ноги держали похожие, плотно охватывающие лодыжки колодки.

Отпив чаю и взяв в руку третий бутерброд, «Солитёр» не преминул телодвижения пленника прокомментировать:

— Крутые колодки. Нам их эйганы подогнали. На вид простота, а параспособности блокируют как доктор прописал. Это я тебе авторитетно заявляю. Как-то сам накосячил и месяц в таких в карцере просидел. Не, не, я здесь авторитет, но у нас строго, знаешь ли. Косячить может только Профессор, но в его случае это называется «управленческое решение», — хмыкнул мутант и поднёс бутерброд ко рту.

С бутербродом не срослось, так как в следующий миг с комнатой произошло нечто противоестественное. Бетонную коробку от души тряхнуло. Лампы на потолке тревожно замерцали, на пару секунд потухли и ожили вновь.

— Это, блядь, что? — прихуел мутант и, отложив бутерброд, вопросительно взглянул на железную деверь.

И это правильно, ведь посмотри он сейчас на пленника, мог бы ненароком заметить, как правая ладонь того быстро возвращает прежнюю форму.

Дверь распахнулась, в помещение заскочил «Леший», принявшись переводить между Пашей и «Солитёром» ошарашенный взгляд.

Впрочем, всем троим было ясно, что источник толчка находится не здесь.

Сделав некие выводы, «Леший» выпалил что-то на польском. Паша суть уловил. Выпровоженный за дверь помощник предлагал метнуться в ситуации разобраться.

— Стой! — коротко остановил его «Солитёр», для которого русский был, похоже, привычнее польского.

Отдав команду, он словно принялся прислушиваться.

— На нас напали, диверсия, — обратился он к «Лешему». — Старшим офицерам приказано явиться на посты до уточнения ситуации. Следи за ним и дверь запри. Я на пост, пришлю дежурного в подмогу, — произнеся это, электрический мутант уверенно направился к двери и за ней исчез.