Паранорм (СИ) - Петриков Денис Юрьевич. Страница 65
— Подъезжай ближе, только на чистое не суйся, — сообразив что к чему, обратился к водителю Паша.
Поляк понял сказанное без перевода.
Дорогу перекрывала самая настоящая Гильотина. Ширина её составляла примерно полкилометра. Вон, прекрасно видна опушка темнеющего на той стороне соснового леса. А вот в стороны, на север и юг, аномалия тянулась насколько хватало глаз.
«Гильотина» или «Коса смерти» относилась к классу цикличных пространственных разрывов. Выделяясь среди своих сестёр размерами, никаких полезных артефактов она не порождала, зато активно мешала хорошим людям жить. Плохим, впрочем, тоже.
И сейчас, через лобовое стекло грузовика, сталкер созерцал удивительную картину. В низинах зеленела ровненько скошенная трава. Возвышенности же были съедены, пусть на них и пыталась расти упрямая летняя зелень. Выходил этакий «английский газон» — ровный и регулярно подкашиваемый.
А ещё аномалия была свежая, недавно возникшая, так как тут и там виднелись перемолотые пространственным смещением стволы деревьев и аккуратные гладенькие пеньки. Да и на карте, как не трудно догадаться, её отмечено не было.
— Может проскочим на скорости? Вон, если по грунту ехать, колёса не сразу срежет, — предложил высунувшийся в слуховое окно Марек.
— Пространственное смещение гуляет. То, что ты видишь — нижняя граница, а так разрыв происходит сантиметров на десять выше… — глядя на столь привлекательную на вид «трассу», внёс разъяснение Паша.
Про себя же он представил, как сначала им подрежет резину колёс, отчего грузовик либо остановится, либо поползёт кое-как. Далее они потеряют ещё десять сантиметров шин и ещё. А после, когда смерть задышит в затылок, побегут по полю смешно подпрыгивая. Везти будет на всем, отчего некоторые начнут периодически падать с отрезанными ступнями.
И всё же, шанс проскочить имелся и зависел от периодичности возникновения рассекающего материю смещения.
— Ждите меня, пойду разберусь, — произнёс сталкер.
Выпрыгнув из кабины, он направился к границе аномалии.
Гильотина не только разрезала, но и уничтожала немного материи при каждом своём срабатывании. Из-за данного её свойства приподнятую над уровнем земли асфальтную дорогу срезало полностью, оставив ровную аккуратную полосу утрамбованного ПГСа. Плотная песчано-гравийная смесь — это хорошо, ведь в песке машина могла забуксовать, а то и завязнуть.
Остановившись в нескольких метрах от границы аномалии, Паша сосредоточился на пространственном восприятии. Удастся ли что-нибудь почувствовать мужчина не знал, но, прежде чем возиться с палками или каким мусором, решил попробовать.
Сложно сказать, относилось ли проделанное к везению, но точно то, что действуй он по-другому, всё могло бы закончиться плачевно.
В какой-то момент пространственное восприятие прибалдело. Точнее обалдел сам сталкер, который не сразу понял, что именно рядом с ним произошло. Но если попытаться хоть как-то описать ощущения…
Он словно стоял перед стеной из огромных двухметровых блоков, ряды которых в какой-то момент резко сдвинулись относительно друг друга.
Гильотина оказалась многоуровневой. Слои её, как и положено, периодически смещались. Первый уровень смещения находился на высоте сантиметров семи от земли, второй выше первого примерно на два метра. Выше имелись ещё слои, но они волновали сталкера мало.
Имелась в Гильотине одна полезная особенность: она срабатывала со строгой периодичностью. Такой, что хоть часы по ней сверяй. И сейчас, стоя перед аномалией, Паша полез в нейроинтерфейс, принявшись выставлять циклический таймер.
Примерно через минуту смещение повторилось вновь. Запустив секундомер, сталкер принялся ждать. В момент, когда мелькающие цифры показали 53 секунды, аномалия сработала вновь. Отдав команду, мужчина задал точку цикличности, которую ещё предстояло проверить.
Ровно через 53 секунды Гильотина сработала. Таймер попал идеально, как и стало ясно, что при желании аномалию можно проскочить.
Вернувшись к грузовику, рядом с которым его нетерпеливо дожидались поляки, немка и группа спустившихся размяться детей, Паша произнёс:
— Гильотина многоуровневая, но довольно тормознутая, период обновления 53 секунды. Должны успеть, но вы учтите, что, если вдруг не успеем, нам не только подрежет колёса, но и срежет верх кабины и тент.
Марек перевёл сказанное водителю. Выслушав перевод, тот изъявил желание самолично изучить дорогу, точнее, её остатки. Вернулся водитель не то чтобы довольным, но уж точно приободрившимся. Резкие повороты отсутствовали, а по тому, что осталось от дороги, разогнаться до сотни машина могла без проблем.
Далее посовещались насчёт старта, разгона и возможностей машины. Здесь выяснилось, что колеса военного грузовика не полые, а имеют заполнение из находящейся под давлением вспененной резины. Даже если от всех четырёх колес одновременно отрезать часть, до момента пока наполнитель потеряет необходимую для движения упругость, пройдёт минут пять. Да и после, пусть кое-как, но сохраниться возможность ехать.
Следом решили избавиться от части ящиков, так как пассажирам будет лучше лечь на дно кузова. И лишь после, погрузившись и сдав до ближайшего поваленного дерева, беглецы взяли «низкий старт».
Слушая как позади лютует немка, стращающая детей ни в коем случае не вставать со дна кузова, Паша следил за выведенным перед глазами таймером.
50 секунд, 40…, 30…
— Пора! — на 20 секундах скомандовал он водителю.
Поляк тронулся, но не так чтобы бодро. Тронувшись, тяжёлая машина начала набирать ход, разогнавшись километров до сорока.
— 10 секунд! — отдал новую команду сталкер.
Дав газу, водитель пошёл на разгон, показывая, что не только понимает поставленную задачу, но и знает как её выполнять. В момент, когда грузовик на скорости около шестидесяти километров в час приблизился к границе Гильотины, на таймере утекла последняя секунда, после чего его значение сменилось на 53.
— Отсчёт! — дал новую, не особо нужную команду Паша.
Взвыв двигателем, грузовик влетел на грунт. Машина начала быстро разгоняться. Прошли секунды и на спидометре уже было 90… 95… 100… 110!
Лес стремительно приближался. Оставалась последняя сотня метров, а на таймере ещё имелось целых двадцать секунд. И вдруг водитель ударил по тормозам, начав быстро сбрасывать скорость.
Прилично так прихуев, Паша, тем не менее, попытался сообразить в чём дело и сообразил. Поляк действовал верно, так как впереди, метров за семьдесят от соснового леса, плотный ПГС резко обрывался, сменяясь на жёлто-серый рыхлый песок.
И всё же водитель слегка не рассчитал. Но не с торможением, а со скоростью. Влетев на сухой песок со скоростью километров так шестьдесят в час, машина врылась в него по самое днище.
Водитель, чётко поймав момент, когда туша грузовика почти остановилась, но ещё сохранила толику инерции, переключил скорость и начал плавно выгребать из песка на пониженной передаче. И, мать его, выгреб!
Полноприводный грузовик уверенно пополз по песку.
— Пригнитесь! — не своим голосом заорал сталкер.
Гильотина сработала бесшумно. Проехав пару метров, машина словно во что-то провалилась, поднатужилась и вперевалочку поползла дальше, ворочая покалеченные колёса. Разрезанная на уровне глаз кабина неприятно задребезжала и начала съезжать в сторону. Встав и уперевшись одной ногой в сиденье, а другой в крышу кабины, Паша, врубив усиление, отбросил срезанный кусок вбок от ползущего по песку грузовика.
Взглянув на кузов, для чего более не требовалось слуховое окно, он обнаружил, что пассажиров накрыло сложившимся тентом.
— Все живы? — крикнул сталкер.
Ответом ему послужил детский плач и взрослые матюки.
А спустя всего несколько секунд машина, преодолев довольно крутой подъём, выползла за границу аномалии. Протиснувшись между вековых сосен и сломав несколько молоденьких деревьев, она почти с человеческим облегчением замерла.
Заглушив двигатель, водитель-поляк откинулся на спинку кресла, после чего задумчиво посмотрел на сталкера. На его лице Паша прочёл ясное «За эту работу слишком мало платят».