Правда. Как политики, корпорации и медиа формируют нашу реальность, выставляя факты в выгодном свете - Макдональд Гектор. Страница 19

4

Цифры

Левшам порой приходится непросто. Картофелечистки и ножницы сконструированы для правшей. Занятия в секции бокса срываются из-за леворуких учеников. Писать в чековой книжке или в папке со скоросшивателем — сущая пытка. Попробуйте есть суп левой рукой за общим столом, где люди сидят тесно, и вы наверняка спровоцируете какое-нибудь происшествие. Даже скромная молния в брюках — и та предпочитает правшей.

Но в 1991 г. оказалось, что левшам грозит куда более серьезная неприятность: два авторитетных социолога опубликовали исследование, доказывающее, что левши живут в среднем на 9 лет меньше правшей.

Доктора Дайан Халперн из Университета штата Калифорния в Сан-Бернардино и Стенли Корен из Университета Британской Колумбии изучили смерти 1000 калифорнийцев и увидели, что правши в среднем умирают в 75 лет, а левши — в 66. В статье, озаглавленной «Леворукость: признак сниженной жизнеспособности», авторы заявляли: «Одним из факторов риска для левшей, очевидно, служит структура жилой и производственной среды, в которой у них больше вероятность пострадать от несчастного случая»¹. Орудия и транспортные средства сконструированы под правшей, рассуждали авторы, значит, левше легче попасть в автомобильную аварию или не управиться с бензопилой. Как мрачно отмечала The New York Times, «среди людей на третьем десятке левши составляют 13%, но их лишь 1% среди тех, кому за восемьдесят»². Выходило, что быть левшой так же вредно для здоровья, как и курить.

Мнение о том, что левшам суждена преждевременная кончина, быстро распространялось, и в 2013 г. BBC сочло необходимым вернуться к вопросу: «Правда ли, что левши умирают молодыми?»³

Ответ — нет. Это полная чепуха. Корен и Халперн неверно истолковали правду, которую обнаружили в своих статистических данных. Ученые оказались дезинформаторами.

Я рос в либеральные 1970-е, и меня определенно поощряли не стесняться собственной леворукости. Но прежние поколения придерживались не столь широких взглядов. К «неправильным», «злосчастным» левшам относились с подозрением, ведь когда-то считалось, что их коснулся дьявол. Левшей избегали и дискриминировали. Закономерно, что родители изо всех сил старались переучить детей все делать правой рукой. Ребенка, который брал столовый прибор или инструмент для письма левой, тут же поправляли. Хотя естественная доля левшей в популяции составляет около 10–12%, в XIX и начале XX столетия таковыми считалась гораздо меньшая часть населения. А вот позже родившиеся левшами чаще всего сохраняли леворукость и во взрослой жизни.

В итоге в популяции левшей в 1991 г. средний возраст оказался меньше, чем в популяции правшей. И таким образом те, кто умирал, оказывались моложе большинства их праворуких соседей по кладбищу. Нагляднее всего дело пояснит аналогия. Средний возраст успевших умереть представителей цифрового поколения ниже, чем средний возраст умерших из доцифрового поколения. По-другому и быть не может, ведь всем, кто родился в эпоху всеобщего интернета, сейчас еще нет 25. И это не значит, что принадлежность к цифровому поколению вредит здоровью.

И в 1991 г. верно было, что умершие левши скончались в заметно более молодых летах, чем правши. Но эту правду совершенно неверно интерпретировали, вызвав необоснованную тревогу среди левшей всего мира. Всех левшей, беспокоящихся о своем земном сроке, должна утешить та конкурентная правда, что у левшей и правшей одного возраста ожидаемая продолжительность жизни одинакова.

Цифры удивительны. Они дают нам такую ясность в понимании мира, которой часто бессильны достичь слова. Они позволяют сравнивать, оценивать, измерять перемены, суммировать целую галактику в одном числе. Они понятны любому представителю любой культуры. Их язык универсален. Но с цифрами есть проблема: кто-нибудь их то и дело понимает неверно. Если даже двое ученых, специализирующихся на статистике, не увидели, чтó им сообщают ими же собранные данные, стоит ли удивляться тому, какое множество людей пасует и теряется перед цифрами?

И дело тут не в математических способностях. В наши дни мало кому приходится делить и умножать в уме. Совершенно не важно, знаете ли вы, что такое квадратное уравнение. А важно — для всякого, кому нужно вести домашний бюджет или выбрать ответственное правительство, — понимать, что означают те или иные цифры.

Но, поскольку очень многим из нас трудно внимательно изучать статистику, разбираться, из чего складывается стоимость обучения в новой школе или как подсчитывается численность населения, а также непросто понять, что эти цифры означают на самом деле, манипуляторы имеют возможность искажать реальность, предлагая собственные толкования. По своей природе цифры должны быть самой прозрачной из всех имеющихся форм коммуникации и, соответственно, самой устойчивой к манипуляциям. На самом же деле мы во всех сферах жизни обнаруживаем конкурентные правды, опирающиеся на цифры.

Прежде чем обсуждать сами цифры, нужно проверить, что они на самом деле отражают. Если компания хвастает большим штатом, то имеются ли в виду постоянные сотрудники, работники по срочному контракту, неоплачиваемые стажеры или «эквивалент в человеко-часах»? Говорит ли демагог о численности мигрантов, нелегальных мигрантов, экономических мигрантов или беженцев? Все ли граждане на пособии безработные либо они просто получают пособия на детей или социальные доплаты? В самом ли деле семеро из каждых десяти предпочитают продукт Y или его предпочитают 70% опрошенных жителей небольшого городка, наводненного последнее время рекламой этого продукта? А та правительственная статистика относится к урожаю зерна или к продажам зерна? На семью или на душу? Налогоплательщиков или резидентов? Различия между этими понятиями огромны, и, значит, появляются конкурентные правды.

Самый высокий в мире уровень киднеппинга — в Канаде и Австралии. Это в самом деле правда. Но не потому, что там опаснее, чем в Мексике и Колумбии, а потому, что в статистику включаются споры родителей об опеке над ребенком.

Так же Швеция стоит, как считается, на втором месте в мире по числу изнасилований при более чем 60 случаях, отмечаемых на 100 000 человек каждый год (в Индии — 2 случая на 100 000 в год)⁴. Но дело в том, что в Швеции не только чаще заявляют в полицию по этому поводу, там и определение изнасилования шире.

В 2001 г. вице-президент США Дик Чейни, пытаясь доказать необходимость нефтеразведки в Национальном арктическом заповеднике, утверждал, что затронуто будет всего лишь 2000 акров земли, или «пятая часть аэропорта имени Даллеса». Оказалось, что он посчитал только площади, на которых построены производственные и обслуживающие сооружения, но не учел ни дорог и связанной с ними инфраструктуры, ни зоны отчуждения вокруг скважин, где дикая природа будет потревожена или загрязнена. Более того, там, где трубопроводы шли над землей, он включил в используемую территорию только площадь опор, на которых лежали трубы, но не землю под самими трубами. Цифры Чейни абсолютно не отражали действительности, и его предложение впоследствии отклонил сенат.

Заявив в 2017 г. в конгрессе, что «94 млн американцев никак не заняты в производстве»⁵, президент Дональд Трамп создал впечатление, будто все эти люди безработны вынужденно. На самом деле, эти данные бюро статистики труда включают всех студентов старше 16 лет, пенсионеров и тех, кто сам решил не работать. Настоящий показатель безработицы в США — число людей, которые хотят, но не могут найти работу. В начале 2017 г. он составлял около 7,6 млн человек — меньше одной десятой от того, что огласил Трамп⁶.