Не чужие дети - Ковалевская Алиса. Страница 16

Воспитательница смотрела на меня со смешинками в глазах.

Я же опустилась перед Дашей на колени. Она сразу смутилась, и мне стало ясно, что так делать нельзя – нельзя показывать ей, что случилось нечто из ряда вон.

– А мне дома прочитаешь?

Она засмущалась ещё больше, но потом утвердительно кивнула.

– А ты, – перевела взгляд на племянника, – не беги впереди паровоза. Думаешь, олимпийская медаль – это так просто?

– Я так не думаю. Но я тебе пообещал. Слово мужика.

Не сдержавшись, мы с воспитательницей засмеялись, но обиженно насупившийся Костя заставил нас напустить серьёзный вид.

– Слово мужика – это серьёзно, – поддержала воспитательница.

Я улыбнулась уголками губ. На миг я забыла о проблемах, но действительность вернулась быстро. Скоро оплата за сад, если я хочу отдать Костю на фигурное катание, нужно искать тренера. Ему и так седьмой год, а большинство детей приходят в этот спорт в четыре. Упустим ещё хоть сколько-то времени, всё, никаких олимпиад и медалей никаких. Только разрушенные мечты. А в жизни Даши и Кости и так разрушено уже слишком много.

– Спасибо вам, – искренне поблагодарила я воспитательницу.

– Не за что, – ответила она уже со всей серьёзностью. – Я читала в Дашиной характеристике, что она занимается с детским психологом. Не бросайте пока, пожалуйста. Она уже идёт на контакт, но это нужно закрепить. Когда она отвлекается, всё хорошо, но потом замыкается снова.

– Да, я понимаю.

Попрощавшись, мы с детьми пошли к дому. Я крепко сжимала ручки бумажных пакетов и наблюдала за отбежавшими вперёд племянниками. В этот момент мне как никогда не хватало родителей. Не хватало совета, их мудрости. Раздумывая, как быть, я находила только один выход, который мне не нравился – съездить к Антону и вытребовать у него хотя бы часть денег. Если бы не безвыходность, никогда бы не пошла на это. Но сейчас было не до гордости.

– Даша, Костя, – позвала я и показала на подъезд.

Дети стояли у ведущей на детскую площадку дорожки, но я отрицательно мотнула головой.

– Не сегодня, – сказала громко и приподняла пакеты. – Тем более, у меня для вас кое-что есть.

– Ну пожалуйста, – заканючил племянник. Хотя бы десять минут. Тётя Еся…

– Да, тётя Еся, – неожиданно присоединилась к нему Даша. Сегодня она была непривычно оживлённая.

Должно быть, несколько дней сидения дома в четырёх стенах сделали своё дело. Поколебавшись, я всё же разрешила детям немного поиграть.

Сама присела на металлическую ограду и уставилась на разноцветные горки и качели. Шумной стайкой на площадке резвились дети. Думала, мои прибьются к ним, но нет. Они играли отдельно, вдвоём.

– Куда уходит детство… – фальшиво пропела я шёпотом.

На глаза навернулись слёзы, а отчаяние нахлынуло с такой силой, что противостоять ему я не смогла.

– В какие города? И где найти нам средства…

Слёзы вырвались резко, голос сел. Как ни сдерживалась, я всё-таки зарыдала. Глухо, неслышно и от того с ещё с большим отчаянием.

– Ч-чтоб вноввь…

Мимо, покосившись на меня, прошёл мужчина. Я изо всех сил сжала руки в кулаки. Нельзя. Я должна встретить инспектора из органов опеки, должна показать, что со всем справляюсь. И забрать часть денег у Антона тоже должна. В конце-то концов, когда-то я по доброй воле вышла за него замуж. Просто в один момент мои ценности поменялись, а его остались прежними, и права судить его за это у меня нет.

***

По очереди сводив детей в ванную, я заварила чай и переоделась в пижаму.

– Как насчёт домашних посиделок? – спросила, зайдя к ним в комнату. – Готовы к подаркам?

Даша неуверенно кивнула. Её оживление сменила прежняя застенчивость. Я мягко улыбнулась ей и вытащила из-за спины свёрток.

– Это тебе, – отдала ей в руки. – А это тебе, – другой вручила Костику.

Дети живо зашуршали крафтовой бумагой.

Сосредоточенно, разве что не пыхтя от натуги, Костя распаковал подарок. Даша справилась со своим быстрее и, достав нежно-розовую пижамку, рассматривала её.

– Я это не буду носить! – возмущённо заявил Костя и посмотрел из-под бровей. – Не буду!

Протеста я не ожидала, тем более, такого яростного. Выбирая подарки, я провела в магазине около получаса. Даше купила розовую пижаму с кармашками на штанах и майкой на лямочках, Косте – нежно-бежевую, с жирафом на футболке.

– Кость, – позвала его Даша и замолчала.

Он так же хмуро повернулся к ней. Она уже переодела кофту и стояла в новой маечке.

– Что? – набычился племянник.

– Надень, – попросила она.

– Не буду я! Она девчачья.

– Надень.

Вот тут он засопел. Сжимал в руках пижаму и смотрел на сестру. Она на него. Не вмешиваясь, я наблюдала за ними, и в какой-то момент внезапно осознала – Даша не маленькая напуганная девочка. Это личность с сильным характером. Настолько сильным, что это мне нужно брать с неё пример, а не ей с меня.

Костя что-то буркнул и принялся переодеваться.

– Тебе идёт, – сказала я, как только он надел пижамные штаны. – Очень идёт, Кость.

– Она девчачья, – повторил он, насупившись. – Тут даже вот, – показал на карман, – бантик.

– Это не бантик, а шнурочек. Если он тебе не нравится, мы можем его вытащить.

Племянник недовольно потрогал карман, жирафа, потеребил завязочки.

– Не надо, – буркнул он. Раз шнурочек. Он такой… нормальный.

Я подошла к детям. Хотела позвать пить чай, но вместо этого обняла сразу обоих. Потом села на пол рядом с ними и обняла ещё крепче. Даша шлёпнулась попой мне на бедро, Костя прижался с другой стороны.

– Еся, – шепнула Дашка, – мы тебя любим. Ты сегодня опять плакала, но не надо, не плачь.

Я судорожно вдохнула. Ещё раз – носом, шумно. Открыла глаза и задрала голову, чтобы весь вечер стоявшие у горла слёзы снова не выступили на глаза.

– Да, Есь. Мы тебя любим, – повторил за сестрой Костя.

– И я вас люблю, – отозвалась я, и это была правда, которую я поняла только сейчас – я люблю их. И как знать, может, это не у них нет никого, кроме меня, а у меня, кроме них? Ведь их двое, а я без них одна.

Глава 9

Есения

Под колючим взглядом инспектора опеки я чувствовала себя неуютно. Накануне мы с детьми хорошенько убрались в квартире, я приготовила суп с крохотными звёздочками, какой в детстве готовила мне мама, и даже испекла домашний пирог, чего не делала уже миллион лет. И всё равно ощущение было, что этого мало.

– Почему не живёте по прописке? – спросила инспектор, осматривая кухню.

– С мужем поругалась, – ответила я, как есть.

Инспектор пристально оглядела меня, только что это означает, было не понять. Само собой, ничего хорошего.

– Ясно, – только и услышала я.

Осмотревшись, она заглянула в холодильник. Я же поймала себя на мысли, что меня дико раздражает уже само её нахождение в нашем доме, не говоря о том, что она трогает наши вещи и суёт нос, куда не надо. Как будто мало семей, реально нуждающихся в контроле! Как будто не видно, что у нас всё в порядке.

– Надеюсь, дети не имеют доступа к алкоголю?

Я остолбенела. К какому ещё алкоголю?! И тут поняла – с неделю назад, уложив племянников спать, я открыла бутылку красного вина. Как раз в тот день, когда Азаров прислал мне кучу бумаг для перевода. Выпила бокал и забыла про неё.

– Я открыла бутылку неделю назад. И, конечно, дети доступа к алкоголю не имеют. Да его больше в доме и нет.

Она, вроде бы, удовлетворилась, но это не помогло унять тревожное чувство. Всё, чем была наполнена моя жизнь в последнее время – сплошные проблемы, справляться с которыми я не успевала. Так что ничего хорошего я уже не ждала.

– А почему вы смотрите в наш холодильник? – спросил всё это время следующий за нами по пятам Костя.

– Потому что хочу убедиться, что ваша тётя вас хорошо кормит.

– Наша тётя нас хорошо кормит! – выступила вперёд Даша с таким воинственным видом, какого я никогда раньше не видела. – И вообще у нас всё хорошо. Так что уходите.