"Золотой" конвой (СИ) - Супруненко Алексей. Страница 37

На обратном пути Константин поведал, как они отбивали атаку уголовников, как он познакомился с Ленькой. Рассказал о леснике и его внучке. Болтали одним словом, как старые друзья, только вот о золоте ни слова. Когда свернули с трассы, Владимир посмотрел на часы. До звонка будильника оставалось не так много.

— Послушай Константин, выручи по старой дружбе, — неожиданно попросил Кузнецов. Митюшин с интересом покосился на призрака. Со слов гостя из будущего, они теперь как старые друзья.

— Мне бы выспаться хоть немного. Мог бы ты ночью со мной побыть, чтобы я опять по кустам не лазил? Я бы материализовался часиков в одиннадцать и побыл у тебя пару часов. Мне ведь тоже отдых нужен.

Слово материализовался, резало ухо, но суть его Костя понял.

— Хорошо, буду у своей машины, — не отказал в просьбе Митюшин. ЗИС заехал в просеку. Стало прохладней, и птички запели. Неожиданно гость из будущего высунулся из бокового окна двери и стал пристально озираться назад.

— Что ты там увидел? — не понял таких движений красноармеец.

— Показалось, что кто-то выпрыгнул у нас из кузова, — пояснил Кузнецов. Костик посмотрел в зеркало заднего вида.

— Показалось. Там никого нет.

— Наверно, — не совсем уверенно ответил пассажир.

— Кто там мог быть? Ерунда это все, — настаивал на своем Костя. Кузнецов спорить не стал и снова посмотрел на ручные часы.

— Ну, все, мне пора.

Константин даже притормозил, чтобы отчетливей наблюдать процесс распада спутника на молекулы. Причем распался он вместе с белым халатом, который Константин готовил на тряпки.

— Вот сукин сын! — не очень зло возмутился Митюшин.

Глава 11

Группе Шнайдера удалось оторваться от погони, но никто не исключал того варианта, что из Дорогобужа могли дозвониться в Сафоново и сообщить о них местным военным властям. Дорога здесь одна и свернуть не удастся. Заскочили в типичную русскую деревеньку с мелодичным названием Василисино, а тут впереди съехавший на обочину грузовик и рядом с ним мотоцикл, возле которых копошились красноармейцы. На дорогу вышел капитан в форме народного комиссариата государственной безопасности и властно поднял руку, требуя их остановки. Ганс державший на коленях автомат, оттянул затвор, досылая патрон в патронник.

— Притормози, — приказал он Гюнтеру.

— Что случилось, товарищ капитан? — поинтересовался Шнайдер через открытое окно дверцы.

— Выручай старлей. Мотоцикл сломался, а на полуторке пробито колесо. У меня срочное донесение в штаб фронта. Кровь из носу, надо доставить. Ты куда едешь? — спросил незнакомец.

— В Сафоново, куда тут еще можно ехать? — пожал плечами Ганс.

— Придется слегка изменить маршрут, — интонацией голоса, исключающей возможность для противоречия, заявил капитан.

— Мы обминем Сафоново и выскочим к Анохово, а потом ты вернешься. Это недалеко.

Сказав мы, капитан тем самым дал понять Шнайдеру, что спорить с ним бесполезно и это решение обжалованию не подлежит.

— А где это Анохово? — поинтересовался обер-лейтенант, желая понять каким образом, отклонение от курса может помешать им, выполнить свою задачу.

— За Сафоново, на Минской трассе.

— Если на трассе, то ничего страшного. Я только дороги туда не знаю, — признался Шнайдер.

— Я покажу, — по — хозяйски вел себя незнакомый капитан.

— Сообщение-то действительно важное? — поинтересовался командир диверсантов.

— Даже очень. Поэтому так и спешу.

— Тогда прошу в кабину. Покажете дорогу моему водителю, — уступил немецкий офицер свое место, прокручивая в голове план захвата этого донесения. Может действительно, что-нибудь стоящее? Если не захватит конвой, то хоть секретные документы передаст. Капитан не стал ждать повторного приглашения.

— Гриценяк, Бабенко в машину! — приказал он двум автоматчикам сопровождения. Парни быстро залезли через борт их полуторки.

— Ты, Громоклицкий, отвечаешь за транспорт, — показал капитан кулак своему водителю, который с виноватым лицом возился возле пробитого колеса.

— И смотри у меня! — пригрозил он напоследок красноармейцу. Шнайдеру пришлось перебираться в кузов. Гюнтер под руководством капитана повел машину по дороге. Ганс прикидывал в голове варианты разрешения ситуации. Насколько был оправдан риск захвата этого важного донесения? Да и столь ли важно само донесение? Этот перепачканный маслом водитель, с польской фамилией Громоклицкий, четко запомнил их компанию и если капитана начнут искать, то первыми подозреваемыми в его исчезновении станут именно они. Их и так уже искали. Его мыслительные процессы прерывал разговорчивый красноармеец Гриценяк, с распространенным в России именем Василий. Он успел выпросить у его подчиненных махорки и теперь закурив самокрутку травил какие-то пошлые анекдоты. Диверсанты, не совсем понимая его шуточек, смеялись невпопад, изображая из себя общительных парней. Второй автоматчик был в противоположность Василию, молчаливым и каким-то подозрительным. Он как-то странно косился на парней Шнайдера, словно догадываясь, кто перед ним на самом деле. Даже Шульц не выдержав его пристального взгляда, задвинул ногой подальше под лавку их радиостанцию. Пока грузовик доехал до развилки дорог перед Сафоново, Ганс был готов лично всадить Гриценяку нож под сердце, но не для того, чтобы завладеть документами капитана, а чтобы Вася закрыл свой рот, и замолчал. Этот словоохотливый красноармеец стал что-то выкрикивать девушке регулировщику, после чего их машину остановили для проверки документов. Может остановка и не была связана с поведением Васи, но все подумали, что проблема именно в нем. Их пулеметчик Фриц, как бы, между прочим, подвинул к себе ДП-27. Ганс видел, как ребята напряглись. Он и сам положил палей на спусковой крючок ППШ, который лежал у него на коленях. Капитан выскочил к военным остановившим их грузовик и стал им что-то весьма эмоционально рассказывать. Гул моторов проезжающей техники не позволил четко различить, о чем шел разговор. Капитан махал своей корочкой удостоверения перед глазами армейского офицера, что-то гневно высказывая тому в лицо. Сидящие в кузове мужчины смогли только понять отдельные фразы, которые возмущенно повторял офицер ГБ, вернувшийся с проверки документов.

— Какие диверсанты? Они тут все с ума от страха посходили. Кругом диверсанты мерещатся! — повторял капитан.

— Идиоты!

Спорить с ним никто не собирался. Все-таки о них сообщили в Сафоново, и только по воле случая удалось избежать раскрытия. Доставив курьера по месту назначения, Шнайдер облегченно вздохнул и, наверное, не один он. Диверсанты, уставшие от непонятного им юмора попутчика, без всякого сожаления пожаловали Гриценяку кисет с махоркой, которую по сути никто и не курил, и она лишь могла понадобиться, чтобы сбить со следа служебную собаку, если их будут преследовать с таковой. Едва троица покинула машину, как Гюнтер нажал на педаль газа и постарался поскорее вписаться в транспортный поток. Вася широко улыбался довольный полученным подарком, а второй солдатик что-то нашептывал капитану на ухо. Тот кивал головой и как-то пристально присматривался к машине с группой Шнайдера. Худощавый красноармеец, по-видимому, в чем-то убедил своего начальника, отчего рука офицера потянулась к кобуре с пистолетом. Таких осложнений немцам было не надо. Они сейчас находились в самой гуще войск РККА и шансов вырваться отсюда живыми минимум. Если троица начнет пальбу, пиши, все пропало. Выручил Фриц, который положил на задний борт полуторки свой «дегтярь», давая понять троице, что в случае их неправильных действий они пострадают первыми. Капитан оказался неглупым мужчиной и опустил руку вдоль ноги. Что же такое смог услышать или увидеть этот красноармеец Бабенко, что заподозрил неладное? Шнайдер еще раз осмотрел группу. Акцент? Неадекватная реакция на тупые шуточки Васи или еще что-то? Как понять, где они прокололись? Лучше ограничить контакты с военными. Понятное дело, что в Сафоново они возвращаться не стали. Очутившись на минском шоссе, диверсанты взяли курс на Вязьму. Ганс специально подобрал беженцев, хотя по всем инструкциям делать этого было нельзя. Если на них будет ориентировка, то гражданские «замылят глаз» и в случае чего смогут стать живым щитом. Тетки радовались, что им с детьми повезло и они, воспользовавшись добротой военных, сократят свой путь. Женщины даже не подозревали, что судьба уготовила им быть в качестве возможных заложников и при боевом столкновении ни одна из сторон особо переживать за их судьбы не станет, ну, по крайней мере, его парни из диверсионной группы, угрызениями совести и мукам морали подвержены не были. Остановку сделали в Прудковском, чтобы осмотреться и подождать появление конвоя. Артиллерийская канонада не умолкала. Чем ближе к линии фронта, тем больше вероятность того, что компетентные органы тебя не достанут. Так, по крайней мере, думал Шнайдер, но это в теории, а в практике, расслабляться нельзя нигде. Обоза не было. Шульц, выходец из Литвы, что давало ему неоспоримые преимущества перед немцами, в ходе беседы с местными, установил, что через Издешково проходит ответвление старой смоленской дороги. И если предположить, что конвой двигался не через Сафоново, а именно по этой дороге, то возможна вероятность его появления в соседних деревнях, по пути следования в Вязьму. Ганс понимая, что упускает золотой конвой, готов, был прислушаться к любым теориям. И Шульц в следующем населенном пункте смог доказать свою правоту, принеся обер-лейтенанту золотой червонец.