Инакомыслие, иноверие и наказание (СИ) - "Shamal". Страница 6

Уже ничего не соображающий парень протянул хрупкую белую руку, и Амир, потянул ее ниже, положил на свой член…

А потом сжал поверх дернувшейся ладошки своею, не позволяя отстраниться.

Хрис вскинул голову, испуганно посмотрел ему в глаза, а потом быстро опустил взгляд вниз и снова попытался освободить руку.

— Эй! — прошипел он, но Амир не позволил ему ничего сказать. Он осторожно сжал одной рукой член мальчика, а второй — его ладонь на своем, и синхронно двинул обеими руками.

Это было странно, и на самом деле он старался даже не задумываться, что именно сейчас творит, но, кажется, подобной близости ему и не хватало в жизни. Кажется, все это было именно то, что нужно.

Как-то даже глупо. У него в руках была власть, деньги, возможности, а ему-то всего лишь для полного счастья нужен был чей-то чертов член!

— Расслабься, — прошептал он, касаясь губами покрасневшего ушка, выглядывающего из прядей влажных черных волос. — Видишь, не так уж и страшно…

— Заткнись! — цыкнул Хрис, выгибаясь на кровати. Еще чуть-чуть, и он содрогнулся всем телом, толкнулся бедрами в кулак мужчины и, раскрыв рот в беззвучном крике, кончил.

Амиру потребовалось еще с десяток секунд наблюдения за мальчиком, пытающимся восстановить дыхание и выплыть из дурмана, и он тоже выплеснулся в ладонь мальчишки, что будто вообще не понимал, что происходит вокруг.

Полежав минутку неподвижно, он взял с прикроватного столика пачку салфеток и аккуратно вытер всё, радуясь хотя бы временной передышке, потому что знал, что вскоре последует истерика. И она последовала.

Когда Амир лег рядом, накрыл их обоих одеялом, притянул к себе, обнимая, Хриса вдруг мелко затрясло. Он закрыл рот рукой, пытаясь справиться с эмоциями, но они нахлынули, подобно волне, и он просто разрыдался, цепляясь ослабевшими пальцами за руки своего тюремщика, пытаясь найти в них поддержку и тепло.

***

Амир проснулся спустя два часа. За окном вовсю пели птицы, закатное солнце пробивалось сквозь неплотно задернутые шторы, а на первом этаже между собой негромко переговаривались охранники.

Осторожно, чтобы не разбудить мирно спящего мальчика, Амир поднялся с кровати и принялся одеваться, стараясь не звенеть пряжкой ремня. Но Хрис все равно проснулся. Обнял подушку обеими руками, приоткрыл один глаз и сонно поинтересовался:

— Который час?

— Без четверти пять. Лежи пока.

Мальчик послушно закрыл глаза и, закутавшись в одеяло, расслабленно выдохнул, будто его впервые за долгое время отпустили тяжелые мысли.

Мягко улыбнувшись, Амир спустился на первый этаж и направился на кухню.

— Эль, а скажи-ка мне, сколько он не ел? — наблюдая за перемещениями женщины, спросил он.

— Да вот сегодня второй день, — быстро глянув на календарь, сообщила она. — Неделю пластом лежал, а вчера завтрак приготовила, зову, а он не спускается. Я к нему, а он сидит ревет, говорит, не хочется ничего. Я к нему и так, и эдак…

— Ясно, — перебил ее Амир, постукивая пальцами по столу. — Ты, знаешь, приготовь-ка оладушков по-быстрому на двоих и два кофе. Я сам отнесу.

Эльвира закивала и принялась хлопать дверцами шкафчиков, доставая необходимые ингредиенты.

Спустя полчаса на резной деревянный поднос опустились две тарелки с оладушками, баночка с черничным вареньем и две чашки ароматного кофе.

Амир, где-то в глубине души ощущая себя полнейшим идиотом, потащил все это добро наверх.

Хрис уже совсем проснулся. Лежал, свернувшись калачиком, и думал о чем-то своем. Вымотанный, взъерошенный, как воробей, печальный…

— Завтрак в постель? — хмыкнул он, с искрами заинтересованности в глазах поглядывая на мужчину. Приподнялся на локтях, сел поудобнее. Улыбка из вымученной стала совсем-совсем нехорошей… уже знакомой.

— Технически уже почти ужин, — делая вид, что совсем не замечает яда в голосе, ответил Амир, устанавливая поднос на прикроватный столик.

— Да похер, — шикнул мальчик, злобно поглядывая на него из-под челки. — Я не твоя жена, чтобы ты мне еду носил.

Амир на это только хмыкнул.

— Поверь мне, жене я никогда не приносил завтраки в постель.

— А чего так? — язвительно продолжил Хрис, но упрямиться не стал и взял одну из тарелок.

Это был достаточно сложный вопрос, ответ на который был неоднозначный. Вернее, ответов было много. Очень много.

— Я ее не любил и не люблю, — снова тепло улыбнувшись, пробормотал он, открывая маленькую пластмассовую коробочку со сливками для кофе.

— А меня, значит, любишь?..

Этот вопрос оказался еще сложнее, чем предыдущий, и Амир, который твердо решил быть честным с Хрисом, решил ответить так, как чувствовал. Пусть даже прозвучало это жестоко.

— Люблю, но как кошечку или собачку, которую себе завел.

Он и сам бы не мог сказать, зачем сформулировал мысль именно так, ведь он мог вести подобные напряженные диалоги, дипломатично выкручиваясь из сложных ситуаций, но это сравнение…

Хрис замер. Даже прекратил жевать крохотный кусочек оладушка, который едва ли успел положить в рот. Чашка кофе, которую он держал в руке, вдруг затряслась, роняя горячие капли на белоснежное одеяло.

Мальчик посмотрел остановившимся взглядом в окно, и Амир понял, что сейчас будет очередной взрыв. Он видел, как неотвратимо в красивых голубых глазах загорается огонек безумия, чувствовал, как от Хриса буквально исходит волна ненависти, поэтому, когда чашка, обливая все кипятком, полетела в стену напротив кровати, оставляя грязную черную кляксу на обоях, он даже не удивился и не стал ничего предпринимать.

Тарелка отправилась туда же, а следом и банка с черничным вареньем.

Звон разбивающейся керамики и стекла сперва будто оглушил, обездвижил, но когда белые тонкие пальцы потянулись к чашке, которую держал Амир…

— Успокойся! — прикрикнул мужчина, отведя назад руку с чашкой. — Я тоже толком не завтракал, не обедал, а теперь ты хочешь у меня и кофе забрать!

— Ты забрал у меня всё! — зарычал мальчишка, испачканными в чернике пальцами хватаясь за его одежду, точно так же, как совсем недавно, когда в истерике пытался найти в нем опору. — Всё забрал!.. Я тебе не собачка, не кошечка, не птичка, не, мать ее блядскую душу, черепашка! Я человек, я…

Он всхлипнул, расцепил пальцы и повалился на постель, заходясь изматывающим плачем.

========== 1.4 Аттракцион невиданной щедрости ==========

— Эсмер, не смей бросать трубку! Что за манера?! — рявкнул Амир, сжимая телефон в руке с такой силой, что, казалось, пластик сейчас пойдет трещинами и разлетится во все стороны. — Я прекрасно помню, что завтра свадьба твоего брата, и я обещаю, что приеду вовремя! Не беспокойся, иди в салоны свои, покупай наряд, только не выедай мне мозг! Всё, до связи!

Он даже не дослушал ответ, сам нажал на красную кнопку и отбросил телефон на сиденье рядом с собой.

Еще минута изматывающей дороги, и машина медленно въехала в ворота особняка.

— Завтра выезжаем примерно в шесть утра, — он быстро глянул на часы и добавил. — Рейс в половину восьмого. Надеюсь, пробок не будет.

— Пробки, это, разве что, если авария на мосту, — произнес водитель, заруливая в гараж.

— Вот и я думаю, что успеем.

Амир медленно вышел из машины и так же неторопливо направился к саду. Ему уже доложили, что Хрис шатается где-то снаружи. И это на самом деле было хорошо. Значит, потихоньку оживает. Ну, пора бы уже, все-таки почти год прошел.

— Эй, привет, — позвал он, завидев на скамейке под яблоней темноволосого паренька в одной клетчатой рубашке и легких штанах.

Мальчик даже голову не поднял, продолжая бессмысленно водить босой ногой по весенней зеленой травке.

Амир вздохнул и сел рядом, рассматривая профиль напряженного до предела Хриса.

— Как себя чувствуешь?..

Ответа не последовало.

— Амир Ахматович, там вам не может дозвониться супруга! — крикнул со стороны гаража охранник. — Просит передать, чтобы вы не забыли купить от себя подарок и…