Попаданка. Иллюзия красоты (СИ) - Даль Аля. Страница 35

Лекси кивнула несколько раз, не переставая испуганно таращиться.

Поблагодарив девушку, Эмиль тихой поступью спустился в подвал, где обнаружил еще несколько дверей. Одна из них была приоткрыта, и, легонько подтолкнув, мужчина нашел комнату прислуги, которая его не заинтересовала. Оставалось проверить последнюю, ту самую, где, он чувствовал, должна находиться Гелла. Интересно, как она отреагирует, увидев его здесь? Попытается ли сбежать? Притворится кем-то другим? Может, уже накинула чужую личину, вернее, новую, ведь она и так находилась под чужой, и попытается его обмануть? Очень интересно посмотреть. Несмотря на ворох предположений, чуйка подсказывала, что никаких фокусов от нее ждать не стоило. Вайлет, а вернее, Гелла — каким-то странным образом потеряла память. Он был уверен, что она не играет, а на самом деле не помнит его, хотя он сильно изменился внешне с того времени и в нем теперь совсем не распознать того наивного мальчишку, которого она использовала и забыла. А он ничего не забыл. Проанализировав ощущения, которые испытывал во время встреч с этой женщиной, он понял, что больше ничто не гложет его изнутри и его желание посадить ее за решетку мотивировано исключительно тягой к справедливости и исполнению закона. Она — преступница, и насколько бы его не тянуло к ней, как бы эмоциональной части его души не хотелось, чтобы все обернулось фарсом, он должен был завершить начатое. Эмиль прокручивал одни и те же мысли в голове уже который раз, будто пытался убедить себя сам.

Дверь в рабочий кабинет оказалась закрытой. Однако это не проблема — применив специальное устройство, Эмиль услышал, как ключ выпал из замка в комнату и на мгновение замер, прислушиваясь. Ничего. Ни шагов, ни вскриков, ни-че-го. Будто бы внутри было пусто. Неужели успела уйти?.. Но как? Подвал — помещение без окон. Телепортацию еще не изобрели, хотя исследования, если верить академическим статьям, ведутся, и очень активно.

Тихонько толкнув дверь, Эмиль по привычке схватился за фамильный кинжал, готовый отразить любую атаку, если девушка все же решится напасть, что не входило в ее специализацию. Однако вход распахнулся, а никто на него не бросился. Эмиль заглянул и первым делом наткнулся на знакомую каштановую макушку, лежащую на столе прямо на бумагах. Напряжение мгновенно спало. Он, значит, целую группу притащил сюда ради того, чтобы арестовать спящую преступницу. Отлично. Ну, ладно, хотя бы без кровопролития обошлось.

И все же он не вернул кинжал в ножны, подходя к девушке, пристально следя за ней. Торчащие каштановые волосы трепыхались от едва различимых движений ее тела, а сама она будто бы почти не дышала. Эмиль, к своему удивлению, не заметил, что ее спина вздымается, как должно быть при вдохе в таком неудобном положении, отчего его пробрало мелкими мурашками. Неужели она?..

Эмиль коснулся плеча — никакой реакции. Ухватился за второе и приподнял легкий торс. Гелла, словно кукла, мотнула головой, и она тут же безжизненно повисла на шее. В нос ударил запах крови, но на лице не было никаких следов. Если ее внешний облик — иллюзия, в чем сомнений не было, значит, он может скрывать и истинное кровотечение, которое прямо сейчас у настоящего тела. Масштабы трагедии он оценить не мог, потому что пока не понимал, насколько для нее безопасно снять иллюзию прямо сейчас (штатный маг, занятый сейчас другим делом, должен с этим помочь), а потому подхватил едва дышащее тело на руки и понес к выходу. Искать пульс было бессмысленно. И дураку понятно, что с ней что-то случилось. И почему в груди так неприятно сжало от осознания того, что он мог ее потерять? И не жажда справедливости его тревожила, нет, и это показалось ему самым страшным.

Глава 16

Оставалось полчаса до утреннего совещания. Эмиль закончил дела всего пару часов назад и прилег поспать прямо в кабинете, на диване, потому что ехать в пустой дом, где тебя никто не ждет, в любом случае бессмысленно. Разве что он хотел бы выспаться в карете…

Его разбудило нечто странное. Ком боли подошел к горлу, не давая дышать, из-за чего он впервые за долгое время встал сам, а не был разбужен громким стуком в дверь или топотом сотрудников, проходящих мимо его кабинета в начале рабочего дня. Откашлявшись, Эмиль подумал, что, возможно, неприятные ощущения — тоже побочный эффект проклятого “благословения”. Повезло же ему с истинной. И, что самое неприятное, Эмиль признавался себе, что с возрастом его ощущения только усилились. Он едва сдержался тогда, в карете, когда Гелла сама чуть ли не набросилась на него. Ее поцелуи — такие сладкие, нежные, с напором и искренним желанием… Он мечтал бы получать такие каждый день. Вообще, ему было бы достаточно просто возможности обнимать человека, к которому тянет так сильно, но судьба распорядилась иначе.

Отогнав от себя грустные мысли, Эмиль встал и подошел к зеркалу, чтоб поправить одежду. Много чего интересного они нашли в подвале особняка… например, следы крови между досками, а также магический знак, написанный мелом, под ковром. В подвале явно проводили ритуал. Одной из самых странных находок были следы кошачьей шерсти, что сразу навело на мысль, что бедное животное могли использовать для жертвоприношения. Жизненная энергия — отличное топливо для поддержания иллюзии. Кусочки пазла были в его руках, но Эмиль решил не делать никаких выводов. Пожалуй, теперь он послушает подчиненных, прежде чем продолжит терзать себя тяжкими думами.

Приведя себя в порядок, первым делом Эмиль ощутил желание пойти проведать Геллу, которая теперь находилась в одной из камер, больше похожей на номер в скромной гостинице. В отличие от нижних мест содержания, на верхнем этаже находились комнаты с одной кроватью, а не нарами, книжным шкафом со специфически отобранной литературой и даже рабочим столом. Бог знает, почему он тогда решил, что засунет ее именно туда, хотя никаких оснований улучшать ей условия не было. Что-то еще гложило изнутри, будто бы он делает что-то неправильно, словно где-то опять ошибся, и где — понять не мог. Еще страннее было то, что обычно после сна его единственным желанием было утолить жажду, а не проведать кого бы то ни было.

И его совсем не беспокоило то, что Гелла теперь выглядела ужасно. Чтобы обнаружить источник кровотечения, медикам пришлось снять с нее всю одежду, и тогда подтвердилось то, в чем и так мы все были почти уверены. Она скрывала истинный облик с помощью кулона, для зачарования которых и покупала ингредиенты. Когда он увидел ее лицо, залитое кровью, сухие, потрескавшиеся, в кровавых разводах губы, то понял — дело неладно. Возможно, Гелла даже не доживет до того момента, когда ей вынесут приговор. Возможно, даже не придет в себя. Ни доктор, ни целитель никаких прогнозов не давали. Сказали только, что давно подобных пятен на теле не видели, и что они свойственны страдающим алой болезнью. Незаразная пакость, она случается от длительного употребления алого цветка или его компонентов, именно поэтому растение уже давно запрещено к использованию даже в магической академии в научных целях.

“Эх, Гелла, Гелла… Что же ты с собой сделала?..” — с грустью думал Эмиль, поднимаясь на верхний этаж, в комнату, где ее содержали.

Она охранялась только снаружи, внутри действовал надежный магический барьер. Когда Эмиль вошел, девушка продолжала лежать, укрытая теплым одеялом, и ее лицо было таким бледным, что мужчина даже подумал: не умерла ли?

Пришлось подойти ближе, сесть на край и приложить руку к шее в надежде нащупать пульс. К счастью, он был. Скользнув взором по укрытому телу, Эмиль заметил, что ее грудь вздымалась, хоть и слабо, но все же шансы были. И почему его беспокоит то, что она может умереть? Из-за того, что тогда он лишится истинной? Но ведь он уже лишился ее больше десяти лет назад. Теперь нечего бояться. Ведь так?..

— Бо-больно, — прошептала Гелла с закрытыми глазами, чем удивила мужчину. Рука под одеялом дёрнулась и задрожала, Эмиль на всякий случай откинул ткань и увидел, как она пытается расчесать кожу, на которой красуется свежая язва. Наверное, как и говорил целитель, на последней стадии эти пятна вызывают сильное жжение, впоследствии к ним присоединяется боль и человек умирает в агонии. Возможно, Гелла больше никогда не придет в сознание, а уснет крепким мертвецким сном.