По головам - 4 (СИ) - Георгиевич Ярослав. Страница 33

По словам Снежаны, вся эта штуковина была изобретением какого-то известного композитора, имевшего достаточно средств для найма нужных мастеров и материального воплощения задумки. Причём, хотя я видел подобное впервые, робот-оркестр являлся лишь одним из множества подобных, созданных разными людьми, и не только, в самых разных концах обитаемого мира. Все они были уникальны и отличались друг от друга довольно значительно, поэтому регулярно гастролировали по звёздным системам, позволяя знатокам насладиться особенностями звучания.

Когда мы вошли в нашу ложу, оркестр «разыгрывался».

Безусловно, извлекаемые им звуки были действительно приятны для уха… Но не это занимало меня больше всего.

Главное — то, что вокруг собрались десятки и даже сотни тех, кто имел вес в местном обществе. Это были как тени, так и самые обычные люди, просто занимающие какие-то ключевые посты. Всех их я снимал на камеры в режиме реального времени, и пусть не запоминил ни имён, ни лиц почти никого из представленных мне, записи старательно сохранял на коммуникатор, чтобы потом при необходимости иметь возможность воспользоваться ими. Как минимум — скинуть аналитикам Струева, чтобы уже они разбирались, кто там под ручку с кем ходит, кто кому улыбается, что это может значить и как это можно использовать.

Всё, что было доступно моим многочисленным искусственным глазам, и так исправно писалось. По идее, я мог бы вообще не обращать ни на что вокруг внимания и даже без всяких потерь для дела задремать… Но мне самому было любопытно наблюдать за происходящим вокруг.

Например, в ложе прямо напротив сидел и курил трубку мужчина, устроившись, как и я, во втором ряду. Судя по тому, что никто не делал ему замечаний, и по тому, что он находился в своей ложе один-одинёшенек — мужчина не был стеснён в средствах и наверняка занимал немалый вес в обществе. В фойе и перед входом мы не встречались, но севшая рядом со мной Снежана приветственно махнула ему рукой, и я тоже посчитал за лучшее кивнуть этому типу.

В стороне от него несколько симпатичных девушек изо всех сил старались привлечь внимание вновь увлёкшегося своим коммуникатором Стояна. Но он их у упор не видел, и явно очень этим фактом этих дам расстраивал.

Ещё одну ложу занимали целиком и полностью местные военные, которых выдавала выправка. Они смотрелись серди великосветской публики несколько инородно и сами смотрели по сторонам с заметным скепсисом, некоторым высокомерием, и чуть-чуть — рассеянностью. Наверняка так же смотрел бы и я сам, если бы хуже владел собой.

У одного из компании была с собой фляга и иногда, когда думали, что их никто не видит, они передавали её по кругу и по очереди быстро прикладывались к ней.

В то же время внизу, в партере, где были места для публики попроще, произошёл какой-то конфликт, и массивный усатый тип вызывал какого-то очкарика на дуэль. А наверху, спрятавшись за бортиком одной из лож для технического персонала, молодой человек уже практически успел избавить от одежды ещё более молодую девушку, судя по валяющемуся рядом форменному платью — гардеробщицу из театральной обслуги…

Так что — жизнь вокруг кипела во всём своём многообразии.

Сидящая рядом со мной Снежана покачивая красивой ножкой, время от времени бросая на меня выразительные взгляды. А я всё так же изображал, что дремлю и ни на что не обращаю внимания.

Наконец прозвенел последний звонок, свет погас, голографические занавеси разъехались в стороны — и оказалось, что над сценой располагается зона антигравитации, наполненная медленно кружащимися в ожидании балеринами гравитационного театра.

Грянула музыка, девушки пришли в движение, начали выполнять сложнейшие фигуры, перемещаясь во всех плоскостях одновременно. Это было и правда красиво.

Я даже сначала приоткрыл глаза, а потом и вовсе подался вперёд, всматриваясь и вслушиваясь в происходящее. Всё-таки, камеры камерами, а собственные глаза ничто не заменит.

Снежана победоносно взмахнула в мою сторону ресницами. Мол, я же говорила… Но я её проигнорировал. Пусть радуется, что смогла таки приобщить «ирийского варвара» к культуре.

Правда от музыки, как бы она ни была хороша, я скоро начал уставать — всё-таки, надо иметь определённую привычку, чтобы слушать такое на протяжении долгоговремени. Вот на вьющихся и гнущихся под немыслимыми углами балерин мог бы глядеть, наверное, вечность.

Когда Стоян со скучающим лицом встал и направился к выходу из ложи, я еле сдержался, чтобы не поддеть его на тему того, кто из нас не способный воспринимать высокое искусство варвар. Но не стал этого делать. Только проследил с помощью одной-единственной доступной мне камеры в конце коридора за тем, как он прошествовал до туалета.

Всё это натолкнуло меня на мысль.

— Схожу-ка я тоже до ветра… — наклонился к Снежане, объясняя свои дальнейшие действия.

Девушка медленно кивнула, посмотрев на меня с некоторым подозрением.

— Ты же не за моим братом?

— Нет-нет, что ты! Не хотел бы с ним встречаться.

— Смотри, Темнозар. Ты обещал себя хорошо вести.

— Я помню. Честно, да не нужен он мне.

— Хорошо… Стоян пошёл в тот туалет, что направо. Слева тоже есть. Если ты действительно не хочешь…

— Действительно не хочу. Спасибо! Именно налево я и пойду.

Покинув ложу, я действительно свернул в направлении не к тому отхожему месту, в котором скрылся Стоян. Но не дошёл — на полпути будто заинтересовался лепниной на стене. Замедлился, потом остановился, потом сделал шаг в сторону… И, частично оказавшись в мертвой зоне камер, коснулся одного из прячущихся под элементами декора технических кабелей.

После этого действовал по стандартной схеме. Прослушивание, дешифровка… Подмена собой одного из абонентов… Внедрение собственного кода… И уже скоро в защищённой сети театра появился мой вирус, готовый распространяться дальше и заражать всё, докуда сумеет дотянуться.

После этого я, наконец, отлип от заветной стены и продолжил идти вперёд. Задержался ещё пару раз, сбивая с толку возможных наблюдателей и рассматривая некоторые действительно интересные образчики мастерства местных скульпторов и художников, но больше ничего предосудительного не делал.

Вернее, всё теперь делалось само. Например, какие-то секунды спустя я получил доступ к куда большему количеству камер. В том числе, например, установленных в помещениях туалетов — хотя, казалось бы, в таких местах их быть не должно.

Так что я честно зашёл за дверь с большой надписью «М» и собрался было расстёгивать брюки, чтобы уж точно ни у кого не вызывать подозрений…

Но вдруг моё внимание привлекала картинка с камер, расположенных в соседнем туалете — в том самом, куда зашёл незадолго до этого Стоян.

Перегородка, отделяющая отдельные кабинки, буквально рухнула вперёд, ломаясь. А следом за ней, наружу, шагнул самый настоящий демон.

Огромный, в полтора человеческих роста, очень широкоплечий и массивный. Красная кожа, мощные мускулы, рога, характерно хищные черты то ли морды, то ли лица, пылающие адским пламенем глаза…

Одежды на этом монстре не было, если не считать болтающегося на шее золотого галстука.

Да ещё на запястье, которое было шириной с моё бедро, виднелся коммуникатор, еле державшийся на безбожно растянутом ремешке адаптивного крепления…

Я никогда не был силён в демонологии. Но даже того минимума, который был в изученных когда-то базах для подготовки имперских спецподразделений, хватало, чтобы понять: это не какая-то мелочёвка. Действительно серьёзная тварь.

Сделав несколько медленных, будто неуверенных, шагов, демон буквально высадил дверь в коридор. И, всё ускоряясь, с рёвом побежал по нему в мою сторону…

Глава 17

Из оружия у меня были только ещё те, позаимствованные из семейного арсенала верный разрядник, Когти Гнева да нож — ставший уже привычным за эти дни набор.

Из защиты — малый щит да «кольчуга».

За всё время так и не сменил этот комплект снаряжения. Было недосуг, да и особо не на что. Даже когда вынесли для локов целые склады во время заварушки в Сигме Рабыни — и там не нашлось ничего, что подошло бы для моих целей лучше этих простых и надёжных вещей. Всё было слишком громоздкое, устаревшее, неэффективное, либо не приспособленное для скрытого ношения.