Собрание сочинений в 12 т. Т. 10 - Верн Жюль Габриэль. Страница 71

- Так-то оно так!… Но посмотрим, чем кончится вся эта нелепая авантюра, - вот обычный припев Себастьена Цорна.

- Лишь бы она никогда не кончалась, больше мне ничего не надо! - восклицает Ивернес.

Семнадцатого октября на заре Стандарт-Айленд уже находится в виду Таити. Перед ним - северный берег. Ночью видны огни маяка на мысе Венус. За один день можно добраться до столицы острова, Папеэте, расположенной к северо-западу от мыса. Однако на совете именитых граждан, под председательством губернатора, голоса разделились, как это водится при наличии двух равновеликих лагерей. Одни, во главе с Джемом Танкердоном, предлагали держать путь на запад, другие, которых возглавляет Нэт Коверли, высказывались за путь на восток. Сайрес Бикерстаф, чье мнение является решающим в случае, если голоса разделяются поровну, постановил, что Стандарт-Айленд направится к Папеэте, обогнув остров с юга. Это решение могло лишь обрадовать квартет, так как давало нашим музыкантам возможность увидеть во всей красе эту жемчужину Тихого океана, Новую Киферу, как назвал ее Бугенвиль.

Таити занимает площадь в сто четыре тысячи двести пятнадцать гектаров - почти в девять раз больше площади Парижа. Его население, которое в 1875 году состояло из семи тысяч шестисот человек туземцев, трехсот французов и тысячи человек иностранцев, в настоящее время уменьшилось до семи тысяч жителей. По форме своей остров очень напоминает лежащую бутылочную тыкву, причем широкой частью бутылки является основная часть острова, а «горлышком» - узкий перешеек Таравао, соединенный с полуостровом Таиарапу.

Это сравнение сделал Фрасколен, изучая крупномасштабную карту архипелага, а приятели нашли его настолько удачным, что так и окрестили Таити «Тихоокеанской тыквой».

Со времени установления протектората, 9 сентября 1842 года, Таити в административном отношении разделяется на шесть областей, распадающихся в свою очередь на двадцать один округ. Тут уместно напомнить о раздорах между адмиралом Дюпети-Туаром, королевой Помаре и Англией, возникших вследствие подстрекательства гнусного торговца библиями и хлопчатобумажными тканями, именовавшегося Притчардом и так остроумно высмеянного в «Осах» Альфонса Карра.

Но это древняя история, покрытая мраком забвения, точно так же, как деяния знаменитого англосаксонского аптекаря.

Стандарт-Айленд может без малейших опасений огибать «тропическую тыкву» на расстоянии одной мили от ее берега. Тыква эта покоится на коралловом основании, круто обрывающемся в глубины океана. Однако население Миллиард-Сити уже и с далекого расстояния могло обозревать внушительную массу острова Таити, его горы, куда более щедро изукрашенные природой, чем горы Гавайских островов, зеленеющие вершины, поросшие лесом ущелья, пики, возносящиеся ввысь, как острые шпили какого-нибудь гигантского собора, зеленый пояс кокосовых пальм, а ниже - белую пену бурунов над подводными скалами.

Весь этот день, пока Стандарт-Айленд продвигается вдоль западного берега Таити, любопытные, расположившиеся неподалеку от Штирборт-Харбора, приставив к глазам бинокли - у каждого из парижан имеется свой, - могут во всех подробностях рассматривать побережье. Издали виднеется округ Папеноо с речкой, которая бежит по широкой долине от самого подножья гор и впадает в океан в той же полосе, где на протяжении нескольких миль нет рифов; виден также очень удобный порт Хитиаа, откуда вывозят в Сан-Франциско миллионы апельсинов, и селение Махаену, где в 1845 году, после кровопролитной битвы с туземцами, завершилось завоевание острова.

После полудня Стандарт-Айленд находится уже на траверсе узкого перешейка Таравао. Огибая полуостров, коммодор Симкоо подходит к нему достаточно близко, чтобы можно было созерцать во всем их великолепии плодородные поля округа Таутира, орошаемого многочисленными горными потоками, благодаря которым этот округ - один из богатейших в архипелаге. Вулкан Татаралу величественно вздымает над своим коралловым основанием крутые обрывы потухших кратеров.

Затем, когда солнце начинает садиться, вершины гор в последний раз вспыхивают пурпуром, потом краски бледнеют и как бы растворяются в теплой прозрачной дымке. Вскоре берег предстанет лишь темной громадой, и вечерний бриз разнесет над ним запах апельсиновых и лимонных деревьев. Недолгие сумерки сменяются глубоким мраком.

Стандарт-Айленд огибает крайний юго-восточный выступ острова и на рассвете следующего дня подходит уже к западному берегу перешейка.

Виднеется густо населенный округ Таравао, его прекрасно возделанные поля и отличные дороги среди апельсиновых рощ, связывающие его с округом Панеари. На самой высокой точке побережья вырисовывается форт, господствующий над обеими сторонами перешейка и защищенный пушками, жерла которых высовываются из амбразур, словно рыльца каких-то бронзовых водосточных труб. В глубине бухты скрывается порт Фаэтон.

- Почему имя самонадеянного возничего солнечной колесницы сияет над этим перешейком? - спрашивает сам себя Ивернес.

В течение всего дня Стандарт-Айленд медленно огибает с запада более резко обозначенные здесь контуры кораллового основания Таити. Перед глазами путешественников разворачиваются побережья других округов с их селениями - Папеери среди заболоченных местами равнин, Матайеа, превосходная гавань Папеурири, затем широкая долина, где протекает речка Ваихириа, и в глубине пейзажа - гора, высотою в пятьсот метров, - нечто вроде тумбы, поддерживающей умывальный таз, окружностью в полкилометра. Это древний кратер, наверное наполненный пресной водой и, видимо, не имеющий никакого сообщения с морем.

Миновав округ Ахаураоно с его обширными хлопковыми плантациями, округ Папара, где возделываются по преимуществу сельскохозяйственные культуры, Стандарт-Айленд огибает мыс Мараа, за которым открывается просторная долина Парувла, начинающаяся у подножия Короны и орошаемая Пунаруном. За Таапуной, мысом Татаа и устьем реки Фаа, коммодор Симкоо берет слегка к северо-востоку, ловко минует островок Моту-Ута и в шесть часов вечера останавливается перед входом в бухту Папеэте.

Здесь между коралловыми рифами причудливо извивается фарватер, который до самого мыса Фаренте отмечен вместо вех вышедшими из употребления пушками. Само собою разумеется, что коммодору Симкоо благодаря его картам незачем обращаться к лоцманам, чьи лодки крейсируют у входа в фарватер. Тем не менее одна лодка с желтым флагом санитарной службы на корме приближается к Стандарт-Айленду и входит в гавань левого борта для получения всех необходимых сведений. На Таити строгие порядки, и никому не разрешается сходить на берег, пока санитарный врач, сопровождаемый одним из офицеров порта, не выдаст пропуска.

Впрочем, для Стандарт-Айленда это простая формальность. Ни в Миллиард-Сити, ни в его окрестностях никаких больных нет. Во всяком случае, заразные болезни - холера, инфлюэнца, брюшной тиф, оспа - там совершенно неизвестны. Поэтому Стандарт-Айленд получает обычное свидетельство о благополучном санитарном состоянии. Но так как после коротеньких сумерек быстро наступает ночь, высадка откладывается назавтра, и пловучий остров до утра погружается в сон.

На рассвете раздаются выстрелы. Это батарея Волнореза салютует двадцатью одним залпом Наветренным островам и Таити, столице французского протектората. Одновременно на башне обсерватории трижды поднимается и опускается красный флаг с золотым солнцем.

Таким же точно количеством выстрелов отвечает западная батарея на мысу у входа в главный фарватер Таити.

Гавань правого борта с раннего утра переполнена народом. Электрические поезда доставляют в порт изрядное количество туристов, направляющихся в столицу архипелага. Само собой разумеется, что Себастьен Цорн и его друзья находятся в числе самых нетерпеливых. Так как портовых судов на всех не хватает, туземцы предлагают переправить желающих на своих лодках.

Губернатора надлежит высадить первым. Предполагается официальная встреча с гражданскими и военными властями Таити, а также не менее официальный визит, который он должен нанести королеве.