Мне больше не страшно (СИ) - "Ash Esti". Страница 14

— Он же у тебя только через два дня, — уточнил Денис, после долгого молчания голос был хрипловатым.

Антон поспешно отвёл взгляд и вновь принялся за торт, неуверенно отвечая:

— Я в эти выходные уезжаю, поэтому решил заранее…

— Блин, я даже не знал, что у него днюха, — прошептал Ромыч, наклонившись к севшему рядом Денису, — А тебе откуда известно?

Ромычу вовсе необязательно знать, что у Дениса, как члена студсовета, имелся доступ к личным делам студентов. Не стоило уточнять и то, что доступ был не совсем официальный. Ему также необязательно знать и того, что Денис прошерстил всё его личное дело и узнал, что у парня нет родителей, и опекуном является старшая сестра его отца.

— В студенческом билете случайно увидел, — пожал плечами Денис и доверительно прошептал, — Кстати, подарок у меня в шкафу. Я из Питера привез.

— Антоха, ну, с днюхой тебя! Мы тебе подарок приготовили, надо его забрать у Дэна в комнате, — выдал Ромыч, с аппетитом хватая первый кусок торта. — Слушай, может, тогда гостей позовем? Ольку, например или…

— Не надо! — слишком поспешно воскликнул Антон.

Ромыч заржал:

— Всё правильно! Нам и троим тут мало, никого не будем звать.

Денис непроизвольно сжал челюсти, заскрипев зубами. Ему вспомнились те сообщения от Ромыча, в которых он рассказывал о том, что «Антоха гуляет с Олей, ну та, которая рыженькая».

Денису тогда в ярости хотелось запустить телефон в стену.

“Ну и кого ты пытаешься обмануть, Тоша?” — взбешённо думал Денис, уставившись невидящим взором в стену.

Никогда у Дениса не возникло бы такой тяги к натуралу! Он согласился терпеливо подождать, видя, как парень сомневается, он согласился дать ему время, чтобы тот принял неопровержимый факт, но, чёрт возьми, если он еще и девчонок трахать будет, чтобы это понять, то…

— Дэн, сейчас самое время спеть подходящую песню, — обратился к нему Ромыч, вырывая из воспоминаний последних дней. — Есть в твоём репертуаре такая?

— Ещё бы, — усмехнулся Денис, доставая гитару.

Забирай меня скорей!

Увози за сто морей

И целуй меня везде,

Восемнадцать мне уже!

Пришлось заткнуться и отложить гитару, потому что у Антона был такой взгляд, как будто он сейчас этим самым ножом нанесёт ему несколько колотых ранений.

Денис не может сдержать улыбки и не может отвести взгляд от Антона.

Ромыч заржал, уплетая торт:

— Давай не сейчас, подожди, пока нож отложит в сторону.

Пока пили чай и ели торт, Денис коротко отвечал на вопросы Ромыча про поездку, а взгляд то и дело возвращался к молчаливому Антону. Его короткие светлые волосы всё время лезли в глаза, поэтому Антон стянул их чёрной резинкой, что была у него на запястье.

Наблюдая за ним, Денис понял, как же сильно он скучал по этим пшеничным волосам, по этой выбивающейся пряди волос, по его жестам, когда он забирает свои волосы в чёрную резинку. Как же он, оказывается, скучал по этому мелкому вредному упрямому пацану! Просто находиться с ним рядом, и смотреть на него было уже хорошо.

Кусок в горло не лез, видимо, от усталости, но Денис продолжал ковыряться ложечкой в тарелке, то и дело, кидая взгляды на Антона.

В уголке его губ остался взбитый крем, белокурый попытался слизать его, проведя кончиком языка по губе.

Дениса кинуло в жар, видимо, от неприличных мыслей, что посетили его голову в этот момент. Парень понимал, что надо прекращать пялиться на него, вон уже и Ромыч начал подозревать что-то, но отвести взгляд было просто невозможно.

Антон подцепил пальцем крем с куска торта и отправил его в рот. Глаза прикрыл от удовольствия, облизал палец и вновь повторяет свой манёвр.

Такое вытворять незаконно, потому что нельзя быть таким сексуальным и возбуждающим!

Денис нервно прокашлялся, сползая на стуле ниже, чтобы никто не заметил его стояк.

Но через некоторое время всё равно пришлось уйти из комнаты, ведь джинсы становились всё теснее, а выпирающий бугорок в районе ширинки всё заметнее.

Сейчас он стоял у открытого окна в своей комнате и курил, делая слишком длинные затяжки.

Курить он начал с тринадцати лет, сразу же, как попал в приют, и это было очень тяжёлое время для Дениса. До сих пор вспоминать те события, что привели его в приют, он не мог без содрогания. В те времена ему часто снилось, как в темноте он вновь видит петлю бельевой верёвки, в ужасе просыпался и шёл курить. Только сигареты спасали его. И гитара.

Гитара его отца, с которой он не захотел расставаться даже в приюте, хотя социальные работники естественно отговаривали брать её с собой.

Денис тряхнул головой, прогоняя мысли о прошлом, возвращаясь к настоящему. Курить в общаге он зарёкся, но сейчас ему было на всё похрен. Похрен, что девки из 303 комнаты опять учуют запах сигаретного дыма и пойдут жаловаться комендантше.

Денис опустил взгляд вниз, где красноречиво торчал изрядно увеличившийся бугорок. Опять дрочить. Или как выражался их преподаватель анатомии на первом курсе – мастурбировать. Да какая нахрен разница дрочить или мастурбировать, если процесс один и тот же!? Денису только и остаётся, что дрочить, ведь тот, кого хочется до дрожи, вредничает, а на девчонок парень смотреть даже не хочет.

Тихий стук в дверь. Неужели уже унюхали, падлы?!

— Чё надо? — хрипло выдыхает Денис и выбрасывает окурок в окно.

Из-за приоткрытой двери появился Антон, он вошёл, неуверенно оглядываясь, затем заметил Дениса, стоящего спиной к нему у открытого окна.

— Ты курил что ли? — видимо, ощутил запах сигаретного дыма.

— А ты проверять пришёл? — Денис не оборачивается к нему, лишь слегка повернул голову в его сторону.

— Вообще-то я гитару принёс, — нахмурился Антон, он огляделся и повесил ремешок на гвоздик у двери.

Денис вновь испытал необъяснимое чувство, то самое, которое возникает, когда он видит, как бережно относится Антон к его самой дорогой вещи, как будто знает, что это для него не просто вещь.

— Спасибо, — пробормотал Денис, закрывая окно.

Антон не спешил уходить.

— Я… — начал он и умолк. Денис обернулся к нему, удивлённо поднимая бровь.

— Ты?..

— Хотел спросить у тебя кое о чём.

Денис пожал плечами, потирая шею и стараясь не разглядывать стройную фигуру белокурого.

— Спрашивай.

— Ты… зачем ты… — парень запнулся, уши и щёки стали пунцовыми.

Денис, кажется, догадался, о чём пойдет речь, но терпеливо ждал, когда он договорит.

— Ты целовал меня, помнишь? — Антон сбивчиво лепетал, его щеки горели. — Надеюсь, ты помнишь? Ведь если ты целуешься со всеми подряд, то, конечно, наш поцелуй давно затерялся на задворках твоей недалекой памяти.

Он посмотрел прямо в глаза Денису так воинственно и смело, а в его взгляде было столько решимости, что единственное чего хотелось, так это притиснуть его к себе и не отпускать. Но Денис держался.

— Зачем ты это сделал? Почему… поцеловал меня? — настойчиво спросил Антон.

— Потому что хотел поцеловать, — Денис пронзительно смотрит прямо на него. — Я и сейчас хочу. Хочу тебя.

Антон шумно выдыхает и тихо спрашивает:

— Я ведь не гей… я…

— Если бы это было так, вряд ли бы я даже взглянул в твою сторону. — Денис говорит хрипло от набежавших разом чувств. Он глубоко вдохнул и решился. — Ты не выходишь у меня из головы, Тош. И чем дальше, тем больше думаю о тебе. Ты… мне очень нравишься.

Пронзительные голубые глаза распахнулись, осознавая слова Дениса. Он понял окончательно, это видно по его взгляду. Именно сейчас нужно было подойти к нему, подхватить на руки, прижать к себе, страстно поцеловать в приоткрытые губы.

Но Денис стоит на месте. Пусть решит сам. Всё зависит от него.

Денис даже не понимал, в каком напряжении находился в эти долгие мгновения, пока Антон стоял напротив него. Денис не понимал, как умудрялся дышать, ожидая его слов. Денис не слышал ничего, пытаясь заглушить и стук своего сердца, и шум крови в ушах, лишь бы не пропустить самых важных слов.