Мне больше не страшно (СИ) - "Ash Esti". Страница 3

Рыженькая, услышав это, рассмеялась, как ненормальная.

“Что это, блять, девичья попытка флиртовать? Иначе, зачем так смеяться, ведь совсем не смешно”, — раздражённо подумал Денис.

Он недовольно поджал губы, вспомнив, при каких условиях получил этот самый фингал.

— Похоже, кое-кто нарывается и хочет, чтобы ему вбили в голову теорию электродинамики, — раздосадованно проговорил Денис, откусывая ещё кусок от котлеты.

— Лучше продолжай тренироваться на себе, глядишь, и под вторым глазом фингал появится, для симметрии, — равнодушно ответил Антон, всё также уставившись в книгу.

“Вот вредина! Хотелось бы ответить, ЧТО именно я бы хотел вбить в него, но придётся промолчать”, — думал Денис, вновь оглядывая собравшихся.

Ромыч о чём-то увлечённо болтал с той самой брюнеточкой, не обращая внимания на остальных присутствующих. Антон, закинув ногу на ногу, уставился в какую-то книгу, попивая чай. Рыженькая то и дело поглядывала на него, время от времени обращаясь вполголоса. Тот, не отрываясь от чтения, кратко ей отвечал.

Денис почему-то сильно раздражён.

“Котлета что ли невкусная?..” — подумал парень, поправляя перекрученный ремень от чехла на груди.

— О, так ты играешь на чём-то?! Это гитара, да? — рыженькая оживлённо обратилась к нему, видимо, завидев за его спиной чёрный чехол.

— Это контрабас, — бескомпромиссно ответил Денис, со стороны Ромыча послышалась усмешка.

— В самом деле? — удивлённо спросила девчонка.

— Да, я играю для церковного хора. Контрабас — просто незаменим. В нашем оркестре ещё есть балалайка и ударные барабаны, — с серьёзным выражением лица ответил Денис.

— Барабаны в церкви? Вот уж ни за что не поверю! — рыженькая скептически ухмыльнулась.

— А вот и зря! — продолжал настаивать Денис, с серьёзным видом доказывая незаменимость барабанной установки.

Он понимал, что раздражён, и, наверное, поэтому нёс чепуху. Хотя после очередного аргумента в пользу барабанов краем глаза заметил едва сдерживаемую улыбку Антона, и всё раздражение как-то само собой исчезло без следа.

***

Наступил день посвящения в студенты. Денис состоял в студсовете, поэтому принимал непосредственное участие в организации праздника. В универе сам праздник прошёл довольно официально. Для первокурсников был организован концерт. Конечно, Денис припёрся на него со своей гитарой и переделанной песней про студенчество, собственного сочинения.

Организаторы, скрепя зубы, слушали некоторые из особо экстравагантных строк песни и натянуто улыбались. Но разве Дениса это когда-то останавливало. Главное, что остальные студенты смеялись. На возмущённый вопрос старосты после выступления — «Какого хера, Воскресенский?!» — он ответил, что хотел лишь немного разбавить кислое общество. Про себя усмехнулся, на следующий год его просто не подпустят к сцене.

В общаге планировалось самое интересное, хотя преподаватели умоляли особо неугомонных представителей студсовета не переборщить с посвящением. Кто-то предложил напугать первокурсников, нарядившись в привидения и дожидаться их в комнатах, пока те будут находиться в зале для собраний. А ночью устроить кипиш с пожарной эвакуацией. Всех первокурсников было решено согнать в холле и запереть за кованой решеткой. Такие решетки, располагались у парадного входа почти во всех зданиях старого образца, к коим относилась и их общага.

Час ночи. В общаге повсюду слышатся визги и смех. Перепуганные первокурсники, загнанные за кованую решётку, и остальные студенты, которые выплескивают воду на бедняг: кто из ведёр, кто из водяных пистолетов. Денис с гитарой на плече держался подальше от влаги. Взгляд выхватил из толпы высокую фигуру Ромыча. Естественно его друг знал об этом, ведь не первый же год он первокурсник, хоть какая-то польза от завала на экзаменах, поэтому его в числе мокрых студентов не было. Но почему рядом с ним стоит его белокурый сосед по комнате с сонным взглядом, Денис объяснить не мог.

— Предатель, — сказал он, подходя к другу. — Растрезвонил всё своему соседушке, да?

— Вообще-то, наоборот, — недовольно пробурчал Ромыч, почёсывая затылок. — Это я хотел бежать спозаранку из здания, когда проснулся от пожарной сигнализации, а он меня притормозил.

Денис снова пристально взглянул на Антона, тот очевидно замёрз в одних шортах и растянутой футболке. Парень поёжился и обхватил себя руками, от этого манёвра ворот футболки съехал, обнажая одно плечо. Денис с трудом оторвал взгляд и прицыкнул языком:

— Не-е-ет, так дело не пойдёт, — он отошёл на пару секунд и, вернувшись с ведром, легко выплеснул остатки воды на ничего не подозревающего Антона.

Тот сначала изумлённо ахнул, распахивая свои голубые глаза и отряхиваясь от воды, а затем мгновенно подскочил к ухмыляющемуся Денису и с яростью вцепился в ворот его рубашки, явно намереваясь врезать.

— Ты чё творишь, мудак?! Совсем ебанулся?

Ого! Разгон от тихого котёнка до бешеной фурии просто невероятный, такой скорости можно только позавидовать.

— Не кипятись, я посвящаю тебя в студенты, цыплёнок, — Денис хитро подмигнул, смотря прямо в раскрасневшееся от злости лицо и наблюдая за тем, как капли воды срываются с белокурых волос и катятся по носу, щекам, губам и шее.

Дениса почему-то будоражило то, что лицо Антона находилось так близко, он даже сам не осознавал, что непроизвольно наклонялся всё ниже, чтобы, вставшему на носочки пацану, было удобнее тянуться к нему. Сейчас он точно врежет ему, вот-вот, прямо сейчас.

Но Ромыч разнял парней, вклинившись между ними:

— Так, брейк, ребята, здесь вам не ринг.

***

После того, как в общаге всё более-менее утихомирилось, Денис направился к 205 комнате. Распахнул дверь. Ромыч лежал, развалившись на кровати, со смартфоном в руках. Соседняя кровать пустовала.

— А где твой сосед?

Ромыч равнодушно пожал плечами:

— Не знаю, наверное, в душ смотался, ты его хорошо окатил, он весь продрог. Не боишься в отместку тоже быть облитым?

Денис весело взмахнул рукой:

— Я тебя умоляю! Такой невинный цыплёнок не способен на месть.

Позади с громким стуком захлопнулась дверь, кажется, даже несколько кусочков штукатурки осыпалось. Денис обернулся, в дверях стоял Антон, уже в сухой одежде, но с влажными волосами и с полотенцем на плечах. Его лицо в прямом смысле пылало яростью, а в голубых глазах, устремлённых на него, Дениса, плескалась ненависть. Он сейчас напоминает нахохлившего цыплёнка, случайно упавшего в корыто с водой. Денис не может удержаться от хитрой улыбки.

Не до конца понимая, что делает, парень шагнул к Антону и, взяв в руки махровое полотенце с его плеч, начал тщательно взъерошивать его белокурые волосы. От него приятно пахло чем-то хвойным и Денис не спешил отходить. Голубые глаза сначала изумлённо распахнулись, белокурый замер на несколько мгновений, затем оттолкнул Дениса от себя.

— Отвали, мудак! Ты ещё ответишь за свою выходку!

Денис рассмеялся, усаживаясь на стул:

— Цыплёнок неистово пищит, угрожая тигру. Это так мило! Я бы даже похлопал в ладоши, но мне лень. Не дуйся, малыш, теперь ты студент.

Парень по привычке закинул ноги на стол и достал гитару, комната наполнилась знакомой мелодией:

Белый снег, серый лёд

На растрескавшейся земле.

Одеялом лоскутным на ней

Город в дорожной петле.

А над городом плывут облака,

Закрывая небесный свет.

А над городом – жёлтый дым.

Городу две тысячи лет

Прожитых под светом

Звезды по имени Солнце.

Песня закончилась, в комнате стояла абсолютная тишина, только слышалось посапывание Антона, он лежал на животе, свесив одну руку с кровати, его спина мерно вздымалась. Спит. Белокурые волосы разметались по подушке, открывая затылок. Денису вдруг вспомнилось, как парень свои волосы забирает в чёрную резинку, а одна прядь справа выбивается.

“Чёрт! Почему я думаю об этом?”

Впервые Денис ощутил тягу к парню, когда ему было шестнадцать, и первый сексуальный опыт, к слову, тоже был с объектом этой тяги. Парень был немного старше его, без стеснения наглядно показал, как и что можно с ним творить, открыв для подростка совершенно новые грани удовольствия. Конечно, ему понравилось, конечно, он хотел ещё и много раз.