Паладин из прошлого тысячелетия (СИ) - Еслер Андрей. Страница 19

— Я не понимаю, почему мне нужно лететь туда? — в который раз спросила девушка. — Вы всё время потакаете капризам Антона, а он даже видеть вас с мамой не хочет. Да ещё и бабушка Маша, он чудная, ты же знаешь! Не слушает никого, даже видеть её не хочу после всех выкидонов, не общались три года, лучше это так и оставить…

— Притормози, — нахмурился отец. — Ты говоришь о своём брате и о сестре главы нашего рода, своей бабушке.

— Да? — наигранно удивилась Маргарита. — Я вот не помню ни одного доброго слова в свой адрес. Она постоянно говорит о каких-то старых традиция, усилении рода и прочем.

— Так получилось, что семью не выбирают, — стойко терпел отец. — Мы являемся династией, род заканчивается в тот момент, когда потомки забывают его начало.

— А зачем нам это всё, на дворе четвертый век, кому нужно это влияние и ваши бесконечные интриги? — привела по её мнению логичный довод дочь.

— Хорошо, я тебе объясню, — прикрыл глаза Валерий, сдерживая раздражение.

— Будь добр, — усмехнулась дочь.

— Во первых, сбавь тон, ты разговариваешь с отцом, а не со своими друзьями, — терпеливо произнёс мужчина.

Маргарита смерила его взглядом, фыркнула и сложила руки на груди. Это лишь разозлило отца и он перестал миндальничать.

— Давай подумаем, что ты представляешь собою без рода, который по твоему мнению непонятно зачем плетёт интриги и не живёт спокойной жизнью. Ты одаренная, не так ли? — дождавшись кивка, Валерий продолжил. — Что бы случилось, если бы ты инициировалась в простой семье? Которая, напомню, не вхожа в аристократию. Но зато, твоя жизнь размеренна и проста, как ты и хочешь.

— Я бы занималась тем, что мне нравится, закончила школу и поступила в академию, — не понимая в чём подвох произнесла дочь.

— Звучит, как план, — кивнул отец. — Чем бы ты занялась?

— Я бы рисовала, — произнесла девушка, немного подумав.

— Отлично, а что ещё? — спросил Валерий.

— А зачем что-то ещё, если мне это нравится? — победно блеснула глазами дочь. — Мне не нужно изучать боевые искусства, тренироваться, чтобы защитить жизнь от «врагов».

— Хм, а чем ты тогда будешь зарабатывать на жизнь? — скромно спросил Валерий, явно переигрывая, но Маргарита этого не замечала.

— Стану продавать картины, Камушкин отлично пишет, но я могу лучше, а знаешь сколько стоят его картины? — надменно улыбнулась она.

— Знаю, у нас есть парочка, — кивнул Валерий. — Думаешь смогла бы продать что-то?

— Конечно.

— Хорошо, сколько нужно продать картин, чтобы заплатить за обучение в академии?

Маргарита задумалась.

— Напомню, год обучения в академии стоит сто двадцать тысяч, либо добровольная служба в рядах армии сроком на пять лет.

Маргарита затравленно огляделась в поисках поддержки, но на кухне больше никого не было. Видимо представила, сколько надо продать картин, чтобы платить по счетам.

— Вот и первая нестыковка, — кивнул Валерий. — Теперь расскажи мне, чем ты вчера занималась и чем планировала заняться в каникулы.

— Мы сидели в клубе, затем поехали отметить на вечеринку в честь окончания в летней резиденции Павловых, — рассказала Маргарита. — А потом хотели улететь в Тайланд на месяц.

— Уже нашли гостиницу? — поинтересовался Валерий.

— Да, хороший отель на побережье, пять звёзд, — кивнула дочь, полагая, что сейчас сможет договорится и избежать «ссылки», как они называли это в кругу друзей.

— На чём ты ездишь, Рита? — спросил отец.

— На «Ремми», — до Маргариты начало доходить.

— А где живёшь?

— Может хватит⁈

— Позволь мне решить, когда хватит, — аура Валерия полыхнула, заставляя дочь напрячься.

— Я живу дома, — проворчала она.

— В загородном доме с гектаром собственной земли, — напомнил отец и стал перечислять. — Ездишь на машине прошлого года выпуска, за кучу денег. Развлекаешься с подругами, твои месячные затраты сопоставимы с годовым содержанием Феликса, нашего управляющего, который имеет очень хорошую зарплату по империи. Ты катаешься на курорты четыре раза в год, а я это даже не считаю. Скупаешь без разбора вся тряпки, что выпускают каждый сезон, не платишь за учёбу, дом, да и вообще не считаешь деньги. Знаешь, сколько стоит литр молока в магазине?

— М-м-м-м, — растерялась девушка, мычанием заполняя фон. — Триста… Нет, пятьсот рублей.

Отец покачал от осознания, насколько его чадо оторвано от реального мира.

— Восемь. Рублей. За литр.

Валерий вбивал каждое слово, продолжая прессинг.

— Ты знаешь в совершенстве три языка, обучена манерам, играешь на пианино, имеешь идеальное здоровье… Я могу перечислять очень долго, список и правда длинный. И всё это благодаря роду. Готова отказаться? Пожалуйста, но сначала подумай, хорошенько подумай, готова ли ты к простой жизни и кем бы ты стала, не будь у тебя такой поддержки. А ещё задай себе вопрос, кем ты хочешь видеть своего ребёнка, который когда-то у тебя появится. Нищим художником, без личной машины, отдыха и расходов на здоровье, забившегося в крохотной квартирке на окраине города.

— Но, Камушкин…— протянула Маргарита.

—…такая же посредственность, как и большинство художников возле кормушки двора. Цена его картин напрямую зависит от влияние рода за спиной, на который он работает.

— Он свободный художник! — воскликнула дочь.

— Ага, прямо как твой конь, которого кстати ты захотела на четырнадцатилетие, — засмеялся Валерий. — Может ходить лишь вдоль загона, раз в день его выгуливают, но смысл ты поняла. Он твоя собственность, Камушкин тоже собственность. Пойми, если ты не будешь интересоваться династиями, они заинтересуются тобой. Особенно выйти из игры сложно одарённой, коей ты являешься. Мне тебе рассказать про браки ради потомства? Или об обязательной службе?

— Хватит, — Маргарита опустила голову. — Я итак всё это знаю…

— Тогда почему у тебя такое предубеждение к роду и аристократам в целом? Чем ты недовольна? — почти риторически спросил Валерий. — Не довольна, всегда можешь пожить отдельно и ощутить на себе реальность. Я устал терпеть твоё непослушание. Знаю, ты не со всем согласна. Но когда ты судишь, ты забываешь о многих вещах, которые считаются для тебя нормой. Поверь, это возможно только благодаря поддержки рода, его процветанию.

Маргарита смотрела в окно, провожая заходящее солнце.

Валерий продолжил, заканчивая разговор на прописной истине.

— Дочь, ты должна запомнить, что если не станешь защищать свой дом, его обязательно заберут, просто потому что кто-то захочет два. Мы все сражаемся, каждый день, но масштабы сражений разные. Сперва аристократ учится защищать свои интересы, а затем и интересы своей страны, всё взаимосвязано. О стране и её потребностях говорить пока рано, тебе следует сначала разобраться в себе, а уже затем принять решение. А сейчас, если ты не собираешься отказаться от жизни потомка Митрофановых, попрощайся с друзьями, самолёт вылетит через неделю, полетишь с моими друзьями, вам по пути.

Маргарита ничего не сказала, вышла из кухни молча. Оказавшись на улице, вдохнула свежий воздух, чтобы поскорее остудить алые после разговора щёки.

— Госпожа, подогнать машину? — возник рядом дворецкий.

— Нет, Эдуард, я поеду на своей, — отмахнулась она, а затем представила, что ей не на чем ехать.

Возник вопрос, а как далеко находится метро? Она взглянула на туфли, большой шпилевидный каблук и короткую юбку. И сколько вообще придётся пройти до ближайшей транспортной развязки?

Как не крути, отец по своему прав…

* * *

Проснулся от странных звуков, будто в комнату пытался забраться кот размерами с коня, скрёбся в дверь и стучал лапой. Грешным делом подумал о Мальгусе, но это был не он.

Всё оказалось куда проще, разлепив веки, уставился на рабочего за окном. Он был лишён обзора из-за тюли, а вот я его прекрасно видел.

Нет, надо с этим завязывать. Пожалуй скажу Петру, чтобы тот ускорил работы, пусть привлечёт хоть пять сотен человек, но это надо сделать.