Укротитель миров II: магия и кровь (СИ) - Рудин Алекс. Страница 23

Я потянул из него энергию.

Тело человека выгнуло судорогой, глаза его вывалились из орбит.

— Я, правда, не знаю! Я никогда не видел его!

— Зачем ты напал на меня?

— Мне приказали тебя убить. Приказ передала цыганка возле Николаевского вокзала.

— Ничего себе у вас способы связи! Ты понимаешь, что твой хозяин ни за что не оставил бы тебя в живых?

— Теперь понимаю, — прошептал человек.

— Теперь? А раньше?

— Раньше всё было, как во сне. Я получал приказ и выполнял, не задумываясь.

— Что изменилось? — спросил я.

Хотя и так знал ответ.

— Я чувствую пустоту.

— Как тебя зовут? — спросил я, чтобы он хоть немного расслабился.

— Иван. Иван Иванович.

— Скажи, Иван Иванович, у тебя был экстренный канал связи? Если бы тебе удалось меня убить — как бы ты сообщил об этом хозяину?

— Нужен компьютер с выходом в Сеть, — ответил он. — Я должен оставить под определённым сообщением комментарий.

— Какой?

— Дело сделано.

— Замечательно!

Я повернулся к Лунину?

— Доктор, где у вас ближайший компьютер?

Жан Гаврилович вернулся только к вечеру и бросил мне свёрток, крест-накрест перетянутый шпагатом.

— Держи, покойничек!

— Что это? — удивился я, разворачивая шуршащую бумагу.

В свёртке оказались костюмы — светло-серый из лёгкой льняной ткани и строгий из плотной шерсти.

— Какого чёрта ты попёрся в ателье? — заорал я на Бердышева.

— Потому, что легенда должна быть безупречной, — строго ответил он. — Потом утешишь свою портниху.

— Неужели нельзя было обойтись без этого?

— Значит, нельзя. Я тебе больше скажу — я ещё и к мастеру Казимиру заехал. Теперь он тоже думает, что ты умер. Скандалит и требует выдать тело для торжественных похорон на лучшей лужайке фермы. Я сказал, что тело останется в морге до конца следствия.

— Ну, спасибо!

— Ты сам это придумал. Кстати! Объясни мне, что у мастера Казимира делала баронесса Поклонская? По её словам, она искала тебя.

— А какой сегодня день?

— Суббота.

Чёрт!

Глава 11

— Жан Гаврилович, ты рехнулся⁈ Ну, какой из него рында?

Померанцев бросил на меня выразительный взгляд, а затем с возмущением уставился на Бердышева.

Рында — это личный императорский охранник. Их отбирают из тысяч кандидатов, и отбирают очень тщательно.

— Вот, посмотри!

Померанцев обернулся к двери.

— Заходи, Боря!

В госпитальную палату вошёл великан.

В плечах он был, куда шире, чем дверь палаты. И на голову выше — ему пришлось пригнуться, чтобы не выбить верхний косяк дверного проёма покатым лбом.

Здоровяк неуверенно озирался по сторонам. В левой руке он держал плотный чёрный пакет. В правой — кожаный футляр необычной формы.

— Зачем ты его целиком сюда привёз? — удивился Бердышев. — Нам же только несколько волосков нужны.

Услышав этот странный вопрос, Боря насупился и оглянулся на Померанцева.

— Для наглядности, — усмехнулся Померанцев. — Императорский охранник — это не вышибала в баре. У него своя роль в церемониале. Боря, покажи!

Боря положил футляр на стол и снял пиджак. Из пакета он достал длинную фуфайку. Кажется, в старину такая одежда называлась кафтаном.

Фуфайка была сшита из белого бархата и украшена золотой вышивкой.

Боря надел фуфайку на свои мощные плечи и открыл кожаный футляр.

В футляре лежал топор.

Этим топором можно было запросто отрубить голову носорогу. Длинное лезвие выгибалось хищным полумесяцем. Остриё блестело в свете электрических ламп.

Мало того! Навершие топора украшал узкий копейный наконечник — тоже остро отточенный.

Топор был насажен на корабельную мачту, которую для удобства транспортировки распилили надвое. Боря вставил одну часть рукояти в другую и повернул до характерного щелчка.

— На караул! — скомандовал Померанцев.

Боря вскинул топор на плечо. Острый наконечник воткнулся в лампу, и она разбилась с тихим жалобным звоном.

Тонкие осколки посыпались на пол.

— Руби!

Неуловимым движением Боря обрушил своё чудовищное оружие на больничный стол.

Стол хрустнул и развалился пополам.

— Стоп! — заорал Бердышев. — Хватит!

— Что это за хреновина? — спросил я, имея в виду Борино оружие.

— Бердыш, — гордо ответил Померанцев.

Я с удивлением посмотрел на Жана Гавриловича. Так вот откуда у него такая фамилия!

Остановив Борю, Бердышев взял руководство операцией в свои руки.

— Боря! Поставь топор и сядь сюда!

Он указал на стул.

Боря молча покачал головой. Он был прав — хлипкий больничный стул ни за что не выдержал бы этого колосса.

— Тогда на кровать! Доктор, у вас есть ножницы?

Хирургическими ножницами Жан Гаврилович ловко срезал несколько волосков с Бориной макушки. А затем жестом фокусника вытащил из кармана стеклянный пузырёк.

Бердышев открутил пробку и опустил волоски в широкое горлышко. Несколько раз тряхнул пузырёк и протянул его мне.

— Пей!

Ага, эту магию мы уже проходили!

Я зажмурился и сделал несколько глотков.

Похоже на грушевый лимонад с нотками мяты.

— Пей до дна! — махнул рукой Жан Гаврилович. — Казимир обещал, что действие продлится не меньше суток. Хватит с головой!

Я допил зелёную жидкость.

В голове мягко щёлкнуло. Пол внезапно стал чуть ли не на полметра дальше, а потолок, наоборот опасно приблизился к моей голове. Я пошатнулся и ухватился за спинку стула. Стул заскрипел.

— Красавец! — гордо сказал Жан Гаврилович.

Его макушка маячила где-то в районе моего подбородка. Чтобы смотреть мне в лицо Бердышеву приходилось задирать голову.

— Полюбуйся!

Он кивнул мне на шкаф с зеркальными дверцами.

В зеркале отражался брат-близнец Бори — такой же мускулистый и широкоплечий.

Я напряг чудовищный бицепс и довольно улыбнулся.

Круто!

— Боря, покажи ему, как управляться с бердышом! Мебель можете не жалеть, главное — себе ничего не отрубите!

Боря готовно поднялся с кровати.

— Погоди! — сказал я ему. — Иди сюда!

Чтобы поместиться в зеркало вдвоём, нам пришлось отойти к самой стене.

Зато фотка вышла — что надо!

Потом похвастаюсь баронессе!

Боря показал мне, как вскидывать бердыш на плечо и ставить его к ноге. С остальными фехтовальными премудростями мы решили повременить до лучших времён. Всё же, я выходил не на арену Колизея, а на торжественный Императорский приём.

— Зато позиция у тебя будет — лучше не придумаешь! — довольно сказал мне Жан Гаврилович. — Прямо напротив Трубецкого.

Мне затея Бердышева тоже понравилась. Если что — рубану Трубецкого топором, и хана предателю!

Борю мы оставили дежурить в палате Ивана Ивановича. Чтобы не вызывать подозрений у медицинского персонала, его одели в безразмерный белый халат.

В этом халате Боря был точь-в-точь как добродушный медбрат из отделения для буйных помешанных.

Я переоделся в Борин костюм и подхватил футляр.

Несколько минут полёта по петербургским проспектам на внедорожнике Бердышева — и мы остановились у служебного входа в Императорский дворец.

Во дворце Померанцев отвёл меня в помещение для охраны.

— Переоденься в кафтан и жди вместе со всеми, — на ходу инструктировал он меня. — Я сам приду за вами и отведу к Императору. Вас будет четверо. Твоё место — впереди, слева от Алексея Николаевича.

Я слушал Померанцева вполуха.

На месте разберусь!

Вместе с другими охранниками я переоделся в кафтан. По их примеру вытащил из футляра бердыш, собрал его и поставил в специальную стойку.

Пользуясь свободным временем, я незаметно проверил матрицы остальных охранников. Судя по всему, до них Трубецкой со своими фокусами не добрался.

Значит, можно не опасаться, что в самый ответственный момент мне расхерачат голову бердышом!