Укротитель миров II: магия и кровь (СИ) - Рудин Алекс. Страница 43

Стараясь ступать тише, пошёл к двери.

Гришка Обжорин вдруг поднял с подушки лохматую голову, захлопал спросонья глазами.

— Ты куда?

— Спи, — шикнул Симагин. — Поссать я.

— Так туалет в другой стороне!

Симагин побагровел от злости и сжал кулаки. Не хватало ещё провалить дело из-за идиота!

Но Гришка уже уронил голову на подушку и мирно засопел.

Симагин выскользнул в коридор и бесшумно закрыл за собой дверь. Спустился по лестнице. Часовых на выходе из корпуса не было. Барон толкнул входную дверь — тугая пружина надсадно заскрипела.

Чёрт!

Оглядываясь по сторонам, барон вцепился в ручку. Затем с трудом пролез в узкую щель и оказался на улице.

Держась в тени здания, он добежал до задней глухой стены корпуса, и только здесь перевёл дыхание. Затем двинулся вдоль забора в сторону склада.

Склад занимал огромный ангар на краю территории училища. Хорошо хоть крапивы и лопухов вокруг не было — курсанты недавно окашивали территорию.

Пахло недавним дождём, прелой травой и почему-то грибами. Симагин осторожно пробирался вдоль стены склада, старательно пуча глаза в ночную темноту.

— Где этот грёбаный люк? — еле слышно бормотал он себе под нос.

Люк нашёлся в укромном углу между складом и забором. На бетонной блямбе чернела чугунная крышка, чуть сдвинутая в сторону. На краю крышки белела записка.

«Закрой за собой люк».

Симагин настороженно оглянулся. Спрятал записку в карман, сдвинул крышку в сторону и заглянул в чёрное отверстие.

Вниз вела лестница из металлических скоб, вмурованных в бетонную стенку. Дно канализации Симагин не увидел.

Спустившись по плечи, он подтащил тяжёлую крышку. Потом присел, пряча голову. Одной рукой вцепился в рифлёную скобу, другой кое-как задвинул крышку.

Спускаясь вниз, он считал ступеньки и гадал — что будет дальше.

Ступенек оказалось двенадцать.

А дальше были тусклые лампы, горевшие без всяких проводов, и стрелка, нарисованная розовым мелом на бетонной стене коридора.

Барон пошёл в направлении, которое указывала стрелка. Воздух в подземелье был сухой, чувствовался еле заметный ветерок — как будто работала вентиляция.

Вода под ногами не хлюпала. Видно, канализация давно не использовалась по назначению.

Через двести шагов барон пришёл к развилке и снова нашёл стрелку, которая указывала на боковое ответвление.

Симагин послушно свернул в правый тоннель.

Затем были ещё повороты. По ощущениям, барон давно вышел за территорию училища.

Но продолжал идти, нисколько не сомневаясь в правильности этого решения.

Однажды он услышал ритмичные звуки, эхо которых отражалось от стен.

Симагин прислушался.

Где-то далеко падали водяные капли.

В конце последнего коридора Симагин увидел тяжёлую железную дверь. На двери всё тем же розовым мелом было написано:

«Стучи три раза».

Симагин постучал, и дверь сразу же открылась.

На пороге стоял Тёмный Проводник. За его спиной барон увидел множество горящих свечей. Они стояли на полу и выступах стен.

— Не передумал? — спросил Тёмный Проводник.

Его лицо по-прежнему скрывалось в тени капюшона.

— Нет, — ответил Симагин.

Тёмный Проводник посторонился, позволяя барону пройти.

Это был огромный подземный бункер. Свод бетонного потолка нависал над головами, дальние стены прятались в тенях.

На полу была нарисована семиконечная гексаграмма. Вдоль начерченных мелом неровных линий стояли зажжённые свечи.

— Ложись, — сказал Тёмный Проводник, указывая на центр гексаграммы. — Одежду не снимай, пол холодный.

Симагин перешагнул горящие свечи и лёг на пол.

— Держи!

Проводник вложил ему в руки толстую стеариновую свечу.

— Ты добровольно пришёл сюда? — спросил он.

— Добровольно, — ответил барон.

— Не боишься?

— Нет.

— Хорошо.

Тёмный проводник чиркнул спичкой и зажёг свечу.

— Смотри на пламя и думай только о своих желаниях. Только о них, и ни о чём другом.

— Только о них, и ни о чём другом, — послушно повторил Симагин.

Он уставился на дрожащее пламя свечи.

Тихое шарканье шагов подсказало барону, что Тёмный Проводник стоит возле его головы.

В пламени тускло блеснуло золото. Что это было — золотая посуда, или позолоченный шильдик на капоте княжеского лимузина?

Золото переливалось, искря драгоценными камнями.

Симагин почувствовал, как закружилась голова.

Пламя расплывалось. В нём возникла голая княжна Соловьёва-Зауральская. Смеясь, она манила Симагина руками к себе.

Затем пламя вспыхнуло ослепительным белым светом и раздвинулось куда-то за пределы зрения.

— Встань и иди, — услышал Симагин голос Тёмного Проводника.

Мастер Казимир, как и обещал, поднял нас на рассвете.

— Хватит спать, сони! — проворчал он, стаскивая с меня одеяло. — Кофе уже остывает. Ты, Костя, в училище хотел пораньше? Так пошевеливайся! Сенька, а ты чего валяешься? Знаешь, сколько у нас дел?

Мы едва успели выпить по чашке кофе. Казимир схватил меня за рукав и чуть ли не силком поволок в сторону ручья.

— Костя, а как у тебя с баронессой? — между делом спросил он.

— Да нормально всё, — удивлённо ответил я. — А ты почему спрашиваешь?

— Беспокоюсь! — фыркнул Казимир. — Девка хорошая, а к нам в гости давно не заглядывала. Не упустил бы ты её.

— Вроде, пока не собираюсь. Наоборот, её родители в гости зовут, познакомиться хотят.

— Вот и поезжай, познакомься! Баронский род — это знаешь! Это упускать нельзя.

— Ты-то чего так беспокоишься?

— Да за тебя я беспокоюсь, дурень! У вас, молодёжи, только ветер в голове. Знаю, сам таким был! Ну, вот, смотри!

Казимир торжествующе обвёл рукой берег ручья.

Знакомое местечко!

Вот и яблоня, к которой я баронессу впервые прижал.

От воспоминаний потеплело на душе. А Казимир не унимался.

— Ну, что скажешь? Хорошее место, уютное! Вот так и так сваи поставим. Здесь дом будет, здесь — веранда! А? Прямо к воде — сиди себе утром, пей кофе и любуйся!

Место, и в самом деле, было хорошее. От основных построек его отделял яблоневый сад. Старые деревья создавали ощущение уединённости и покоя.

— И от нашего дома далеко, — словно услышал мои мысли Казимир. — Никому не помешаешь — води сюда баронессу хоть каждый день!

— Да что ты пристал ко мне с этой баронессой? — не выдержал я.

Но Казимир ни капли не смутился.

— Это я так, к слову. Ну, что — согласен строиться?

— А деньги?

— Разберёмся с деньгами. Ты ещё не всю Императорскую премию прогулял? Ну, вот! А я добавлю, сколько не хватит!

— Ладно, — кивнул я. — Уговорил!

В училище я едва не опоздал — ребята уже дожидались меня у крыльца казарменного корпуса.

Я пожал руки виконту Стоцкому и Грише, дружески кивнул княжне Соловьёвой-Трубецкой.

— Привет, Поля!

— Здравствуйте, Константин! — внимательно глядя на меня, ответила княжна.

Да что с ней такое? То сама целует, а то «здравствуйте»!

Может, этот водитель Герман пригрозил, что сообщит дяде княжны о нашем близком знакомстве? Вот она и держит дистанцию.

Ладно, потом разберёмся. Сейчас не для этого собрались.

— Серёжа, поручик Скворцов дал разрешение на наши занятия? — спросил я виконта Стоцкого.

Это была моя стратегическая хитрость — заслать к Скворцову за разрешением именно виконта.

— Разрешил, — кивнул Стоцкий.

— Отлично! Предлагаю найти укромное место, где на нас никто не будет глазеть и отвлекать.

— Я знаю, — оживился Гриша. — Можно за складом заниматься. Туда вообще никто не заглядывает.

— Показывай! — сказал я.

Место, и в самом деле, оказалось укромным — широкая щель между забором училища и глухой стеной склада. С плаца она не просматривалась, увидеть нас здесь можно было только случайно.