Настоящий папа для хоккеиста (СИ) - Стен Арина. Страница 33

Мысли о том, можем ли мы с ним построить что-то адекватное вместе, стать полноценной ячейкой общества, вновь заполнили мою многострадальную головушку. Она даже чуть разболелась.

Заметив, как я поморщилась, Илья нахмурился и снова спросил — в порядке ли я? Хотелось честно ответить, что ни хрена я не в порядке, и виноваты в этом они с Ником. Но это было бы несправедливо по отношению к ним двоим. Да и спрашивал меня Моров о физическом самочувствии, а не моральном.

— Все в порядке, — сумела выдавить из себя, избегая внимательного взгляда зеленых глаз, улыбнулась дрожащими губами хмурому Нику. — Можешь поставить меня на место.

Моров кивнул, осторожно опустил меня на пол, Никита подал костыль, опираясь на который я отошла от мужчины на несколько шагов. Задрав голову, посмотрела на него, пытаясь увидеть… Что? Что он такой же, как и мой бывший сожитель?

Нет, я знала, что Илья не такой. Не только Оксана и Никита, а также его многочисленные друзья смогли меня в этом убедить, но я и сама это чувствовала.

Так что я хотела рассмотреть в нем? Его неискренность по отношению к моему сыну? От этой мысли захотелось рассмеяться. Наименее неискреннего человека, чем Моров еще поискать надо.

За те две недели, что он провел рядом со мной, я успела твердо уяснить — Илья не прячет своих истинных чувств. Если злится, то делает это громко, так, чтобы всем было ясно — здоровяк не в духе. Если радуется, то так заразительно, что волей, неволей радуешься вместе с ним. Если любит, то… А вот это мне еще предстоит узнать.

— Строгановы ждут нас через час, — посмотрев на часы, сказал он, продолжая чуть нахмурив брови сверлить меня взглядом.

— Пойду тогда, переоденусь, — кивнула, разворачиваясь в сторону моей комнаты.

— Помочь? — с усмешкой предложил мне Моров.

— Сама справлюсь, — буркнула, покачав головой и послав ему укоризненный взгляд.

Вообще-то рядом был Никита. Не стоит ему такое слышать.

Илья ответил совершенно невинным взглядом, как у младенца, будто бы ничего такого страшного он не предложил.

— Если что — зови, — пожал он плечами. — Пойдем, Ник, поиграем с Бароном, пока не ушли. Ему надо размяться.

Мальчик радостно подпрыгнул на месте и первым рванул в сторону дверей, ведущих на задний двор. С улыбкой проводив его взглядом, Илья вновь посмотрел на меня и в два шага оказался рядом.

Близко. Слишком близко. В ноздри ударил аромат его одеколона, который я узнаю теперь без труда. Глубоко вдохнув неповторимую смесь из одеколона и чего-то еще, присущего только Морову, подняла голову.

Мужчина пристально смотрел на меня, чуть прищурившись. В зеленых глазах плясали чертята. Здоровяк что-то задумал, было видно, а когда его взгляд опустился на мои губы, которые я облизывала именно в этот момент, стало ясно, что именно творится в его голове.

Вместо того, чтобы отодвинуться от него, увеличить разделяющее нас расстояние, я, наоборот, сократила дистанцию. Неосознанно, действуя исключительно на инстинктах, но мне до безумия хотелось вновь ощутить вкус его губ. Почувствовать их твердость и одновременно мягкость. Вновь узнать их ласку. Я уже даже вспомнить не могла, что всего пару минут назад меня терзали сомнения, вопросы. Все, что мне сейчас хотелось, что было нужно, стояло передо мной и пожирало меня жадным и немного собственническим взглядом.

Долго ждать не пришлось, Илья что-то тихо пробормотал и впился в мои губы своими. Тихо застонав, сжала его рубашку одной рукой, притягивая его ближе, еще ближе. Настолько, чтобы можно было слиться с ним воедино.

С ответным стоном Моров усилил поцелуй, врываясь в мой рот своим языком, доминируя, устанавливая какие-то свои правила, сжимая в объятиях, крепко, но одновременно нежно. И мне хотелось подчиняться. Именно ему хотелось. Каким-то шестым чувством я понимала, что он не будет меня ломать, не сделает ничего, к чему бы я не была бы готова. Не перейдет черту, даже если ему будет больно.

А ему будет. Определенно будет. Если судить по внушительной твердости, упиравшейся мне в живот.

Зарывшись руками в мои волосы, он чуть сжал их, заставляя откинуть голову назад, открывая для своих жадных поцелуев шею.

С моих губ сорвался очередной стон. Ноги стали ватными, и пришлось схватиться за Илью обеими руками. В этот раз никто из нас не услышал стук упавшего на пол костыля. Мы растворились друг в друге, забыли даже о ждущем Илью на улице Никите. И о том, что скоро нас ждут его друзья. Да вообще обо всем…

Обхватив руками мою пятую точку, Моров рывком поднял меня над землей, без особых усилий прижал к себе. Попыталась было обхватить его за талию ногами, но гипс помешал. Пришлось болтаться в воздухе. Но Илья не возражал, вряд ли мой бараний вес доставлял ему неудобства, если судить по внушительным мускулам, которые я имела удовольствие ощупывать.

Не знаю, как долго бы мы еще целовались, и как далеко бы зашли, но в дом вернулся Никита, недовольный тем фактом, что Моров так и не пришел к ним с Бароном.

Илья, абсолютно не смущаясь возмущенно сопевшего Ника, медленно поставил меня на пол, чмокнул в нос. Продолжая придерживать меня одной рукой, наклонился, чтобы подать мне упавший костыль.

— Иду, Ник, иду, — тихо рассмеявшись, сказал он.

И… ушел. Ушел, оставив меня наедине с костылем, с вытаращенными глазами смотреть ему вслед. И все-таки хорошо, что у меня был костыль. Только благодаря ему мне удалось устоять на ватных ногах после такого крышесносного поцелуя.

Черт бы тебя побрал, Моров! И как после этого я могу хладнокровно оценивать наши с тобой отношения?

«А, может, не стоит? — тихо спросил внутренний голос, чем-то похожий на Оксанин. — Может, стоит рискнуть и довериться ему?»

Может, и стоит…

Тяжело вздохнув, поковыляла в сторону своей спальни. Надо переодеться. И причесаться, а то после Морова у меня не прическа, а воронье гнездо на голове.

Глава 32

Илья

Ужин прошел прекрасно. По крайней мере, мне так показалось. Но, если честно, мне после того, что произошло между мной и Ирой сегодня, да и после нашего с Никитой разговора, все казалось прекрасным. Хотелось прыгать от радости до потолка и орать: «Жизнь прекрасна! Жизнь прекрасна!».

— Еще немного и тобой можно будет улицы освещать, — подтрунивал надо мной Макс, когда мы химичили с ним у мангала на заднем дворе дома Строгановых.

— Да плевать, — беспечно отмахнулся, — я счастлив, почему бы не показать это?

— И что же тебя так обрадовало? — спросила подошедшая Оксана.

— Ира, — ответил просто. — И Никита.

— Что они такого сделали? — прищурился Максим.

— Ник спросил, сможет ли он называть меня папой, если мы с его мамой поженимся, — улыбнулся опешившим друзьям, но тут же нахмурился. — Как думаете, не слишком рано?

— Бандиты меду собой называли Оксану мамой еще до того, как мы просто стали жить вместе, — пожал плечами друг, а его жена согласно кивнула. — И если у вас с его матерью все серьезно, то не вижу поводов для беспокойства.

— Главное, чтобы Ира считала также, — заметила мадам Строганова, забирая тарелку с готовым шашлыком.

— Если судить по тому, как страстно она отвечает на мои поцелуи… — протянул, не став заканчивать мысль. Все и так было ясно.

Макс усмехнулся и хлопнул меня по плечу.

— Рад за тебя, друг. Давно пора.

Кивнул, соглашаясь с ним.

Вот только в той бочке меда, в которую я неожиданно окунулся с головой, все-таки была небольшая ложка дегтя.

Я мог предполагать все, что угодно, но мне во что бы то ни стало необходимо поговорить с Ирой. Обсудить с ней наши зарождающиеся отношения. Я должен понимать, готова ли она к ним. Хочет ли их. И уже, в зависимости от ее ответов, действовать по ситуации.

Отпускать их с Ником я не собирался. Я был твердо уверен, что это — моя женщина и… мой сын. Да, мой сын! Пусть не биологический, но сын. Я уже его таким считаю, а он готов видеть во мне отца. И это было чертовски приятно!