На следующий год — в Иерусалиме - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович. Страница 3

— Продолжай, — сказал рав, сложив на животе руки и думая о том, что еврей-грешник хуже гоя.

— И что же оставалось делать нам, евреям, когда эта черная дыра поплыла глубоко под землей на восток? Нужно было идти вслед, потому что излучение действовало, и мы были в его власти. И нашелся человек, который… Да, Моше. И повел он народ свой. А река текла по причудливому подземному руслу — то вниз, то вверх, то на север, то на восток… И Моше вел народ свой так же, и занял этот путь сорок лет. Сильнее прочих Моше воспринимал биологически активное излучение, вот потому и был он тем, кто мог слышать Создателя, отвечать ему… А потом… Ребе, вам ведь уже все понятно, зачем я… Ну хорошо. Устье той подземной реки — под Иерусалимом, на глубине трех километров. Здесь черная дыра застряла между двум гранитными слоями. Вот почему это место так действует на человека. Его биоэнергетика огромна. Вот почему — «на следующий год в Иерусалиме». И так три тысячелетия. Мы генетически привязаны к этому месту. Другие народы тоже — христиане, мусульмане, да что там, и неверующие в том числе, хоть и не признаются, излучение-то на всех действует. На нас очень сильно, на других — куда слабее… И вот почему я пришел к вам, ребе…

— Да, да, — сказал рав Бен Зеев, размышляя о том, что каббалисты, конечно, правы: нельзя допускать к изучению сфирот каждого, кто вообразил, будто способен познать себя и Творца. Вот, что получается, если смешивать науку, истину и собственные, данные Творцом, способности.

— Я пришел к вам, — продолжал, между тем, Иосиф, не замечая настороженно-гневного взгляда раввина, — потому что во время своих опытов… ну, когда я искал черную дыру с помощью рентгеновского аппарата… понял, что Марк Азриэль был прав.

— Марк Азриэль? — сказал рав, всплывая во внешний мир из глубины собственных умозаключений. Азриэля он знал, Азриэля знали в Израиле все, потому что он умел предсказывать землетрясения за несколько суток или даже недель раньше, чем они происходили. Азриэль был человеком, глубоко верующим, жил в Палестине, не желая перебираться в Израиль с земли предков, не расставался с автоматом, не подчинялся палестинской полиции и был для одних — живым примером, а для прочих — раздражающим фактором, источником головной боли. Рав Бен Зеев знал, что Марк Азриэль был членом Ассоциации сенситивов Израиля, и, осуждая эту, нестоящую для истинно верующего человека, связь с миром, рав никогда не высказывал своего неодобрения при личных встречах с Марком, полагая, что каждый человек сам отвечает перед Творцом.

— Да, Азриэль, — подтвердил Иосиф. — Помните, Марк говорил, что в двадцать четвертом году в Иерусалиме произойдет землетрясение? Небольшое, новые дома даже и не пострадают, а в старых могут появиться трещины…

— Помню, — нетерпеливо сказал рав.

— До этого землетрясения осталось два года. И оно… В общем, черная дыра сдвинется со своего места, на котором она находилась три тысячи лет. Я видел… Я ведь могу отыскивать подземные воды по расположению геофизических аномалий… Да, так я видел, что еще одна подземная река берет начало вблизи разлома и течет на северо-восток. Когда во время землетрясения сдвинутся с места гранитные плиты, черная дыра попадет в новый поток и… нам снова идти, ребе, снова отправляться в путь — в новую пустыню. И на этот раз не будет фараона, который задерживал нас. И не на кого будет насылать десять казней. И на нашем новом пути будут не слабые жители Ханаана, а все арабы с их армиями. Может, именно это и имел в виду Творец, когда говорил о приходе Мессии? Кто поведет нас? Кто будет принимать биоинформацию черной дыры? И можем ли мы (ведь есть еще два года!) не допустить землетрясения? Вот вопросы, на которые у меня нет ответа, ребе.

— А на остальные вопросы у тебя, значит, ответы есть? Например: нужна ли Творцу какая-то черная дыра, чтобы диктовать своему народу?

Иосиф поднял руки:

— Я знаю только то, что чувствую, а чувствую только то, что существует там, под Храмовой горой, на глубине три километра. Я пришел за советом…

— Вот мой совет, — сказал раввин Бен Зеев, руководитель иерусалимской иешивы «Ор мешамаим», не отдавая себе отчета в том, что одним словом меняет историю еврейского народа, — Всевышний дал тебе удивительный дар понимать природу. А дар понимать решения Творца? Что, по-твоему, дарование Торы? Исход из Египта? Основание Иерусалима? Все, чем жил наш народ на протяжении трех тысячелетий? И выжил, кстати, а иные народы исчезли с лика земного. И это — только эманации из-под земли? Эти твои… биоизлучения?

Неужели Иосиф воображал, что ребе скажет что-то иное?

Ему очень не хотелось идти со своим открытием в клуб «Экстрастар». Коллеги-сенситивы — народ сложный. Портить отношения Иосиф не хотел ни с кем. Он прекрасно понимал: никто из коллег черную дыру под Стеной плача не ощущает. Исходящую от нее энергетику — да, конечно! Очищающее влияние Святого города — безусловно! Но причину… А тут является некто Лямпе, в клубе без году неделя, оле хадаш, милый, в общем, человек, вот даже и помогали ему первый год, и что он в ответ? Чувствует, понимаете ли, то, что никто из значительно более мощных сенситивов не видит в упор? Да, господа, ревность… Нет, господа, внимание коллег приятно, ежели они видят твою слабость. А если — силу?

Иосиф в клуб не пошел. Домой он вернулся в моцей шабат на попутной машине, хмурый, обросший, и на робкий вопрос Раи «где ж ты мотался три дня, горе мое?» ответил грубо, но весомо: «Сидел в Мосаде». Видимо, Иосиф имел в виду мисаду, что тоже не привело Раю в восторг, потому что тогда следовало спросить «а с кем?», но именно этого вопроса жена страшилась более всего на свете. Она считала, что с вопросов «С кем? Где? Когда?» начинаются все семейные трагедии.

— Седина в голову, бес в ребро, — сказала мама Хая из своей комнаты.

Через неделю Иосиф устроился на работу. Нет, в Офакиме ничего не нашлось, ездил он каждое утро в Беер-Шеву и возвращался не поздно, был еще бодр и способен даже посвящать вечерние часы приему посетителей, желавших проверить свои квартиры на предмет поиска геопатогена. Рая была бы весьма признательна клиентам, если бы они приносили свои квартиры с собой, чтобы мужу не приходилось таскаться каждый раз за многие кварталы от дома, но клиент ведь норовит урвать побольше, заплатив поменьше, а Иосиф такой безотказный… Бюджет семьи постепенно поправлялся, зарплата из Беер-Шевской компании приходила регулярно, и спустя полгода после описанных выше событий семейство Лямпе являло собой пример удачной абсорбции с полным олимовским набором: машканта, машина, электроприборы.

Кстати, Иосиф так и не сказал ни Рае, ни Мае, ни даже матери своей Хае, чем он, собственно, занимается в компании, мисрад которой в Беер-Шеве располагался на центральной улице Герцль. Вывеска «Мерказ клаль» могла означать что угодно.

Никто, даже лучший в мире сенситив, лозоходец и исследователь геофизических аномалий не способен предсказать землетрясение с точностью до минуты. Месяц — да, день — возможно, час — уже сомнительно.

Известное нынче всем землетрясение, произошедшее в Иудее 21 ноября 2024 года и затронувшее боковыми лепестками Иерусалим, было предсказано знаменитым Азриэлем с точностью до трех месяцев. Впоследствии дату удалось уточнить — ноябрь, причем, скорее всего, вторая половина. Все сенситивы сходились во мнении, что эпицентр окажется в тридцати километрах от Иерусалима к востоку, что более всего пострадает Иерихо, а поскольку эта часть эрец Исраэль вот уж скоро четверть века называлась «Государство Палестина», то никого, кроме героев-поселенцев предстоящий удар стихии особенно не волновал. Ибо, по всем оценкам, в самом Иерусалиме могли пострадать только ветхие халупы. Клуб сенситивов «Экстрастар» даже опубликовал по этому поводу в «Едиот ахронот» свое коммюнике, фамилия Лямпе упоминалась среди подписавшихся.

Почему бы и нет? Иосиф был полностью согласен с мнением коллег. Знал он чуть больше, но это неважно.