Искры на ветру (СИ) - Карпов Илья Витальевич. Страница 18

— Если, нас вообще туда пустят, — проворчал Таринор, почёсывая изрядно отросшую щетину, грозившую со дня на день перейти в бороду. — Мы сейчас похожи на бродяг. Особенно по запаху.

— Я уверена, нам помогут и с этим.

— Что же это за такой благодетель? Никак сам владелец банка. Ответишь «да», и я буду спокоен.

— Не совсем. Но кое-какие связи и возможности он имеет.

— Ты говоришь не о банке «Феннс и Драйберг»? — неожиданно спросил Эрниваль.

— Именно о нём, — гордо ответила Рия. — Наслышан?

— В какой-то мере, да. Магистр упоминал. У него были некоторые проблемы с этим заведением. Вроде он брал ссуду под залог, но не учёл, кажется, проценты или что-то в этом духе. Я не силён в математике и банковском деле… Говоря кратко, мы тогда разместились в монастыре неподалёку отсюда, и туда приезжал некий гном, сказавший, что он от банка «Феннс и Драйберг». Даже бумаги показал. Потом они долго о чём-то разговаривали с магистром в его покоях. А после он ушёл. Магистр после того вышел из покоев, держась за спину и прихрамывая. Мы просили дозволения догнать и проучить наглеца, посмевшего поднять руку на главу ордена, но магистр не позволил.

— Что ж, никому не хочется терять свои деньги, — сказала Рия, загадочно улыбнувшись.

Таринор, Драм, Игнат и Рия слезли с обоза и попрощались с Эрнивалем, который вместе с послушником отправился дальше в Храм Троих. Рутвен предложил Драму пойти вместе с ними, чтобы лекари осмотрели его раны, но эльф отказался.

— Обязательно посетите храм! Вам наверняка будет нужна крыша над головой, уверен, я смогу выхлопотать место для вас, — последнее, что они услышали от Эрниваля, прежде чем телега скрылась за углом.

— Надеюсь, идти в храм нам не придётся, вот только… — смутилась Рия. — Только я не знаю, где находится банк. Я ведь здесь впервые.

— Тогда нам лучше поторопиться. Вряд ли нас примут посреди ночи, — вздохнул Таринор.

Он попытался спросить дорогу у стражников возле городских ворот, но те лишь велели ему проваливать.

— Этот город будто бы помнит меня, — проворчал наёмник. — Помнит и ненавидит.

По счастью, Рия заприметила вычурно одетого мужчину в чёрно-золотом камзоле и чулках, который прогуливался с миловидной спутницей в сопровождении пары слуг. Велев подождать, она подошла к ним и что-то сказала, отчего лицо мужчины озарила улыбка. Они разговаривали совсем недолго, и вскоре девушка уже вернулась.

— Нам туда, — указала она в сторону, куда уходила мощёная дорога, — потом дойти до моста святого Готфрида и, не заходя на него, повернуть налево.

— Что же ты им такого сказала? — удивился Таринор. Сам он, конечно, после всех передряг выглядел совсем уж бродягой, но и Рия совсем не походила на благородную девицу, вышедшую на вечернюю прогулку. Запачканные и изорванные края платья, грязные волосы и покрасневшее от солнца лицо — она напоминала куклу, которую по недосмотру уронили, и она целый день пролежала на улице. Странно, что эти щёголи обошлись с ней так приветливо, да ещё и показали дорогу.

— Не «что», а «как», — усмехнулась девушка. — Они из Ригена, так что я просто обратилась к ним по-ригенски. К слову, они остановились в торговом доме, через реку от банка, и предложили заглянуть, если что понадобится.

Таринор вспомнил, как на стоянках Одеринг в сердцах говорил, что при его правлении на этих землях не будет ни одного имперца. Наверное, это не касалось банков и купцов.

— Если б они ещё денег дали, я бы даже начал верить в людскую доброту, — усмехнулся наёмник, но тут же замолчал, когда Рия продемонстрировала блестящую серебряную монетку с изображением имперского орла.

— Впрочем, думаю, она нам не понадобится, — с улыбкой произнесла девушка и добавила: — Идёмте.

С этими словами Рия отправилась в указанном направлении. Таринор со спутниками лишь переглянулись, пожали плечами и пошли следом. Через пару пройденных кварталов они добрались до перекрёстка, неподалёку от которого стояла мрачного вида часовенка. Вдруг по городу прокатился густой колокольный звон, настолько громкий и неожиданный, что путники вздрогнули. Но доносился он совсем не из часовни. Наёмник повернул голову вправо, откуда доносился звук, и увидел величественное здание Храма Троих, возвышавшееся над черепичными крышами.

Помнится, семь лет назад, он даже не обратил на него внимание, когда они с Эдвальдом осторожно шли по городским улицам с отрядом. Гарнизон города сдался, но никто не мешал кому-нибудь из осаждённых засесть в одном из брошенных домов и, прицелившись, всадить в лидера мятежников арбалетный болт. Собственно, так почти и произошло, но жизнь будущего короля спас острый глаз одного из рыцарей, который успел прикрыть своего господина щитом.

Таринор вспомнил неудачливого стрелка. Вспомнил, как его бездыханное тело выволокли на улицу и как Эдвальд велел своим воинам изрубить его на куски и бросить их в грязь. И ведь то был даже не солдат, почти мальчишка. Наверное, добыл где-то арбалет и попытался «послужить своему королю»…

— Таринор? Эй, всё в порядке? — голос Игната вырвал наёмника из захлестнувших воспоминаний.

— А, что такое?

— Ты замедлил шаг, а потом остановился и замер, уставившись куда-то.

Наёмник вдруг осознал, что действительно неотрывно глядит в одно из окон дома возле дороги.

— Наверное, на меня так колокольный звон подействовал, — попытался отшутиться он. — Далеко ещё?

— Почти добрались. Вон, гляди.

И Таринор действительно увидел мост из светло-серого камня, перекинутый через канал. Перед ним по краям дороги на деревянных столбах возвышалась пара ламп, которые седой фонарщик зажигал свечой на длинном шесте. Такие же уличные фонари уже горели по ту сторону канала, за которым начинался Верхний город — ближайший к замку район, где стояла ратуша и дворец правосудия, жили купцы и состоятельные горожане. Яркие огоньки были рассыпались по нему, как звёзды по ночному небу.

По мосту прогуливались люди, а некоторые просто глядели в воду, опёршись на ограждения. Таринор же, глядя на него, вспомнил, как именно здесь им с отрядом пришлось столкнуться с последним ожесточённым сопротивлением остатка имперских сил столицы.

Последние верные Эркенвальдам войска встали на той стороне канала, ощетинившись пиками и мечами. Их вёл сир Уоррен Гленморт, тогдашний командующий королевской гвардией, огромный как медведь и столь же свирепый рыцарь, вооружённый боевым молотом. С ним было ещё двое гвардейцев и три десятка солдат, готовых отдать жизнь за короля.

К несчастью для них, на стороне захватчиков был значительный численный перевес, так что судьба последних защитников ригенской династии была предрешена. В тот день камни моста святого Готфрида залила кровь, а воды канала под ним стали алыми, как знамя Одеринга, что взвилось над городом пару часов спустя.

Глава 7

Наконец, путь подошёл к концу, и взгляду усталых путников предстало величественное здание несомненно имперской постройки. На коньках многоскатной крыши, покрытой синей черепицей, красовались железные шпили, выкрашенные чёрным дёгтем. Стрельчатые окна второго этажа закрывали витражи из жёлтого и зелёного стекла, а у самого входа на столбе горел фонарь, освещавший кованную вывеску над дверью, которую в ясный день, должно быть, видно издали. Буквы на ней оказались сделаны искусно и витиевато, на имперский манер, но надпись «Fenns und Dreiberg» всё же угадывалась.

Слова «банк» на вывеске не было. «Наверное, — подумал Таринор, — имя заведения должно было говорить само за себя.» Так ли это на самом деле или нет, он не знал. Дел с банками наёмник не имел, и на то было две причины. Во-первых, он искренне полагал, что деньги нужны для того, чтобы их тратить, а не хранить. А во-вторых, сумм, достаточных для того, чтобы положить их в банк, у него отродясь не водилось.

За дверью оказался просторный коридор, по обе стороны которого стояли скамьи. В конце под огромным круглым витражом стоял длинный мраморный стол, похоже, вырезанный из цельного куска мрамора. За ним сидел, уткнувшись в бумаги, неприметный старичок, который терялся на его фоне, и больше в помещении никого не было.