Искры на ветру (СИ) - Карпов Илья Витальевич. Страница 52

— Что за имперская миля? — спросил Маркус. — Впервые слышу.

— Ригенская мера, — ответил гном. — Говорят, изрядно с ними путаницы было в прежние годы, а нынче снова началось. С тех пор, как однорукий на трон взошёл.

Тиберий пояснил, что в Риген миля пришла не откуда-то, а из Аэтийской империи, где она попросту означала расстояние в три с половиной тысячи футов. Дальше он принялся рассказывать о мерах дневного конного и пешего перехода, веса и объёма, а Маркус погрузился в собственные мысли.

Он не особенно задумывался и о том, что он будет делать, когда найдёт Игната. Вот встретит он его оборванного на улицах Дракенталя, и дальше что? В Академию он его не увезёт, осесть в городе им тоже негде, а влиятельных друзей на материке завести за свою затворническую жизнь он не успел. «Вот так и посвящай себя знаниям», — усмехнулся он про себя. Впрочем, можно попытаться устроиться на службу какому-нибудь лорду или просто знатному вельможе. В конце концов, у Маркуса были неплохие познания в алхимии, из чего тоже можно извлечь выгоду. «Нет, не пропадём», — думал маг.

Гном добродушно говорил о торговле, о семейной шахте, о том, как после Дракенталя поедет дальше на юг, в подгорный анклав Могримбар, где его дожидается жена, которая славно готовит рыбную похлёбку. Тиберий от этих историй был в восторге, даже кое-что записал.

Маркус поймал себя на мысли, что завидует молодому гному. Ведь у него самого не было ни жены, к которой он мог бы вернуться, ни, судя по всему, дома. Во всяком случае, душу грела мысль, что Алессия позаботится об Огоньке. Маг скучал по рыжему разбойнику. Особенно унылыми вечерами, когда за окном шёл ненавистный дождь, кот засыпал у него на коленях, свернувшись в клубок, и при одном взгляде на умиротворённую мордашку и зажмуренные от уюта глаза становилось уютнее. Все эти тёплые мысли отгоняли тревогу и беспокойство о проклятых венаторах.

— Бывали когда-нибудь на Золотом берегу? — вдруг спросил гном.

— Я? — растерялся Маркус. — А Хельмар — это Золотой берег?

— А как же иначе, — усмехнулся гном через плечо. — Значит, не были, раз спрашиваете. Не много потеряли, надо сказать. Золотой берег зря носит своё название. Он солёный, холодный, тоскливый — какой угодно, только не золотой. Настоящее золото можно получить только так, снабжая заморскими товарами тех, кому лень самим ехать за ними. Вот и я собираюсь подбить братьев туда что-нибудь возить. Пока, правда, не придумал, что именно, но соберёмся в три головы, чего-нибудь да родим…

К городским воротам обоз подъехал на следующий день, когда полуденное солнце лишило стоящих у врат стражников теней. Вид городских стен показался Тиберию угрюмым, а чёрные знамёна с золотым драконом, так и вовсе угрожающими. Об этом он сказал Маркусу, едва завидев их издали. Гном же на это заметил, что, стоит южному гостю узнать это место поближе, как он тут же переменит своё мнение.

— Этот город — жемчужина Драконьей долины. Он как славное вино: следует распробовать, прежде чем делать выводы. Ну, бывайте!

Гном хлестнул лошадь и отправился дальше на юг, маг и аэтиец же побрели к воротам.

— Добро пожаловать в Дракенталь, — голос привратника звучал хрипло, и аэтиец со свойственной ему простотой посоветовал ему принимать отвар матрикарии трижды в день. На угрюмый недоумевающий взгляд стражника Маркус поспешил добавить, что его спутник имел в виду обычную ромашку, а вовсе не вознамерился отравить прихворавшего беднягу.

— Ишь, умники выискались, — проворчал стражник. — Всякая собака советы давать горазда… Иностранцев нынче и так пруд пруди, как бы чего с вами не вышло-то. Эльфов-то уж погнали поганой метлой, глядишь и за иноземцев возьмутся.

— Чем же вам эльфы не угодили? — удивился Маркус.

— Так вы не слышали разве? Девка эльфийская с сообщниками лорда Алистера Рейнара траванула. Вот братец его как лордом стал, так эльфов из города и погнал, да и распоряжение страже всей дал, чтоб в город их не пущать да на погромы против них глаза закрывать. Нынче вы их тут никак не сыщите. Разве только в темнице или на виселице, ха! — стражник захохотал, и смех перешёл в кашель.

— Надо же, какие дела творятся, — проговорил Маркус, едва они пересекли ворота. — Сидишь полжизни в башне и не знаешь ничего, а на большой земле эльфы лордов травят.

— По мне так людям следует жить с людьми, а эльфам с эльфами, — сказал на это Тиберий.

— У вас в Аэции, я полагаю, так и есть, друг мой, — ответил маг. — Насколько мне известно из книг, конечно. Сам я там никогда не был. Но ведь в ваших краях хватает и стран, и народов. Взять тот же Анмод.

— Не пойму, к чему вы клоните, Маркус.

— А к тому, что житель Анмода отличается от аэтийца куда как сильнее, чем энгатец от эльфа. Во всяком случае, в вопросах понимания мира. Те эльфы, что живут с людьми бок о бок, принимают наши порядки и обычаи, очеловечиваются. Помнишь Айдена, капитана наёмников? Его выдавали только острые уши. Смогут ли анмодцы сделать то же самое, поселившись в Аэции?

— Думаю, нет, — ответил Тиберий после некоторого размышления. — Когда-то они взбунтовались против Аэтийской империи именно из-за своей неуживчивости. Наши порядки так и не прижились на анмодской почве.

— Думаешь, почему так? — прищурился маг.

— Они просто, ну, другие. Империя несла просвещение, порядок… Добро.

— Нет, друг мой. Просто вы пришли к ним со своими порядками, чтобы разрушить их собственные многовековые устои, а эльфы, те, что живут среди людей, пришли к нам сами, чтобы принять наш образ жизни. Мы их не завоёвывали, не принуждали. Они сами выбрали такую жизнь. Вот и вся разница. Я читал хроники. Это проблема всех империй с глубокой древности. Со своим уставом да в чужой монастырь, — сказал Маркус и добавил с улыбкой. — Иногда лучше держать своё добро при себе, чтобы оно не вернулось к тебе злом.

— Но разве люди Энгаты не истребили эльфов? Не согнали их с собственных земель и не уничтожили леса? Если Аэтийская империя несла просвещение, то что несли эльфам люди здесь?

— Полагаю, этот вопрос слишком непрост, чтобы обсуждать его на пустой желудок, — уклончиво ответил Маркус, понимая, что на этом поле ему не победить.

— В таком случае предлагаю отыскать местный термополий! — вдруг воскликнул аэтиец. — Иными словами, нам бы подкрепиться с дороги, друг мой. Таверны и придорожные трактиры — это, конечно, неплохо, но я так давно не был в настоящем городе! К тому же, упомянуть иноземную кухню — долг каждого писателя-путешественника.

— Но есть ли у нас на то возможность? — спросил маг.

В его кармане уже давно позвякивали две монетки и совсем недалёк был тот час, когда звенеть там будет совсем нечему.

— Пришла пора воспользоваться плодами моей удачи, Маркус, — широко улыбнулся аэтиец. — Я угощаю.

И совсем немного времени спустя Маркус Аронтил и Тиберий уже пересекли порог постоялого двора «Дракон и слеза». Ещё не заходя внутрь, любой прохожий мог понять, что в этом ухоженном каменном здании, с двери которого качалась отполированная до блеска вывеска с изображением золотого дракона, роняющего голубую слезу, располагается заведение не из дешёвых.

Внутреннее убранство лишь усиливало впечатление. Чучела животных на стенах должны были напоминать о любви дракентальцев к охоте. Или о том, что город был основан любителями поохотиться на более крупную дичь, но чучел драконов хозяин достать не сумел. Резные столы и стулья из красного дерева, покрытые лаком. Белоснежные шёлковые скатерти, которые Маркус видел только по большим праздникам в Академии. Пол устилали ковры, по которым магу было даже жалко ступать своими потрёпанными и нечищеными с дороги сапогами.

Музыканты в дальнем углу играли негромкую, но приятную и ненавязчивую музыку, в которой переплетались звуки лютни, скрипки и чего-то духового, неизвестного магу. Едва перешагнув порог, Маркус и Тиберий поймали на себе удивлённые взгляды немногочисленных гостей, которые тут же вернулись к своим делам. Это напомнило магу, как сильно они в своих переживших кораблекрушение и долгую дорогу одеждах выбиваются из этого ансамбля роскоши. Вдруг на их пути вырос здоровенный детина, на голову выше Маркуса и вдвое его шире с чёрными, как уголь, волосами до плеч и суровым взглядом.