Твое имя (СИ) - "Shinikamy_L". Страница 4

Пристоны были волшебниками и, возможно, зельеварами. От одежды женщины пахло так же, как и в кладовой профессора Снейпа, когда я учился в Хогвартсе. Ее раны на руках и ожоги говорили, что именно она варила зелья для своей аптеки. А те бенедиктинские монахи никто иные, как маги, одетые в черные мантии. И за что убили пожилую пару зельеваров? И кто такие эти два следа на стене? Пристоны не могли их так убить… Я посмотрел закрытые дела, про которые говорил Пес. Много было совпадений: одно дело было закрыто четыре года назад — убит пожилой мужчина, и его, судя по всему, пытали — обнаружено множество колотых ран. Что его объединяет с Пристонами, так это то, что рядом с его домом за два дня до убийства видели монахов в рясах. То есть, магов. Нет следов взлома, ничего ценного не пропало. Это был тихий старичок, о котором соседи отзывались как о чудике со своим огородом. Еще одно дело было закрыто всего за два месяца до моего назначения в участок. Мужчина средних лет, множество ножевых ран, оккультные книги и подозрительная лаборатория в подвале, нет следов взлома. Но самое странное — собака, которую держала жертва, умерла от сердечного приступа. Псу был всего год… Все убитые жертвы были зельеварами и магами. Но почему Авроры этим не занимались? Или занимались, и поэтому был приказ закрыть дела?

В голове закипали мозги. Я вздохнул и похрустел шеей. Завтра голова будет раскалываться. Я оглядел комнату, которая была погружена во мрак ночи. В темноте терялись очертания кровати и двух прикроватных тумбочек, только странным силуэтом вырисовывалась напольная лампа в виде летающей тарелки. Единственной гордостью был шкаф, с криками и спорами купленный вместе с Уильямом. Он без конца критиковал кресло, которое служило мне вешалкой и гардеробной одновременно, видите ли его вещам кресло не подходит. Допотопный телевизор — моя радость и проклятье. Ни в какую он не хочет работать, когда я рядом. Но вот Уилл обожает его смотреть, особенно кулинарные передачи. Как патологоанатом, он божественно готовит — удивительно, как человек, кромсающий трупы, может идеально нарезать мясо свиньи и поджарить аппетитную отбивную. Я думаю, что магия во мне мешает электроники работать. Также приходится почти каждый месяц покупать новый телефон. Старый сгорает буквально в руках. Вот и все. Моя маленькая, с одной комнатой и кухней квартирка. Я ничего не стал переделывать: не сменил ядрено-оранжевые с жуткими пальмами обои на кухне и бордовые в тонкую полоску в спальне-зале; не выкинул стандартный кухонный гарнитур отвратительно-зеленого цвета. У меня было подозрение, что до меня тут жили дальтоники. После того, как мы с Уиллом сошлись, мне пришлось стать еще осторожней — все магические вещи я спрятал. Он иногда ночевал у меня. Говорил, что моя убогая квартирка напоминает ему фильмы, где типичные детективы (тут он хитро посмотрел на меня, выпуская сигаретный дым) обычно спиваются и нуарно грустят со своей узкополой шляпой. Сомнительный комплимент моей квартире. Но суть я понял, ему нравились старые фильмы и их атмосфера. Я был в его дорогом пентхаусе, где все беленькое, чистенькое, стеклянное, расставленное по местам, и больше там быть не хочу. Так мы и решили, ночуем и частично живем у меня, раз нам обоим нравится моя квартира.

Стараясь не шуметь, я поднялся и прошел в ванную. Одежда Снейпа грязным тряпьем лежала кучей в углу. Старый, явно огромный твидовый пиджак то ли черный, то ли коричневый — от грязи невозможно было определить цвет. Рваные брюки на подтяжках, тут я присмотрелся повнимательнее: дырки были слишком аккуратные — словно от ножа. Безумная серо-розовая рубашка с рюшами — явно женская. Но меня интересовало, была ли у него палочка, однако, тщательно обыскав рванье, я ничего не нашел.

Я вернулся к любимому продавленному креслу. С кровати громко почавкал Уилл, а вот зельевар лежал абсолютно неподвижно. Сердце сбилось с ритма, я в один шаг дошел до кровати и прикоснулся к шее Снейпа, проверяя пульс. Под тонкой кожей едва-едва билась жилка. Там, где укусила Нагайна, был чудовищный шрам, который уродовал левую часть шеи и плечо. Кожа сморщилась, будто была опалена огнем. Я осторожно убрал прядь со лба. Удивительно, как он смог сохранить такие длинные шелковистые волосы.

— Я клянусь вам, они за все ответят. Если вам грозит опасность, я вас защищу, даже ценой своей жизни.

Я не мог поверить, что человек, который столько для меня сделал, находился в таком состоянии. После воспоминаний, которые он отдал мне вместе со слезами и кровью, я по-новому взглянул на него. И все, что я знал о желчном профессоре зельеварения, было погребено под безумным стыдом и благодарностью. Он любил мою маму и хотел спасти меня. Позже я узнал, что он тайно помогал ученикам, когда занимал пост директора. Он действительно был шпионом. Тогда, когда он попросил посмотреть на него, я был шокирован такой просьбой. Зачем ему я? Его враг? Но все было совершенно не так… Это была еще одна причина, почему я покинул магический мир, после того, как профессор посмотрел мне в глаза, я ведь тоже заглянул в его. И то, что я там увидел, навсегда пошатнуло во мне веру. Все было ложью. Он смотрел прощаясь, а на дне черных глаз я видел сожаление. В кошмарах, которые изводили меня несколько лет, были эти глаза. А я все вопрошал пустоту: о чем было сожаление? Но тишина глухо звенела в ответ. Я без конца прокручивал в голове, как можно было бы его спасти. Что, если бы я тогда бросился между Темным Лордом и Снейпом. Что, если бы я убил змею раньше, чем она добралась до его горла? И так бесконечно… Но это было бесполезно — что мои фантазии, когда он уже мертв? Я пересмотрел свое отношение к нему, вспомнил нашу первую встречу, первый разговор и снятые баллы. «Слава — это еще не все…» Как я был глуп! Наивный сопляк, который вечно никого не слушал. Я стольких потерял из-за своей порывистости и импульсивности. И больше всего я сожалел о его смерти.

Но он жив… И в этот раз я ни за что не дам ему умереть, и никто больше не причинит ему вреда!

========== Добрый вечер, профессор ==========

Что-то противное жужжало под ухом. Я дернулся, и тело тут же пронзила сотня гадких иголочек, шея и спина неприятно затекли. Кажется, я уснул в кресле. В куртке, что висела на спинке, противно выл телефон.

— Да?

— Ты что там, спишь? — голос Пса был до ужаса бодрый. — Дуй сюда, мы проводим осмотр аптеки Пристонов, и тут кое-что интересное…

— Еду, — ответил я, ворочая пересохшим языком. Состояние было отвратительное. Кое-как встав с кресла, я с трудом определил, где север, а где юг — похмелье было жуткое. Не надо было мешать тот желтый коктейль с мартини и ромом.

— Тебя вызвали? — сонно спросил Уилл. С утра он всегда так умилительно выглядел: мягкий и теплый, со светлыми волосами, которые пухом растрепались вокруг головы, глаза щурятся, лицо недовольное, для него пытка вставать каждое утро раньше одиннадцати. В любое другое время я бы полез к нему целоваться, а он бы отбивался от меня, говорил бы: не сейчас и только после душа. Но, бросив взгляд на соседнюю половину кровати, все мое либидо вмиг успокоилось. Профессор так и лежал неподвижно. Возможно выглядел он чуть лучше, чем вчера, но все равно пугала неестественная бледность лица и жуткие синяки.

— Присмотри за ним, — ответил я, залезая в шкаф за чистой рубашкой и костюмом.

— И все? Я, конечно же, за ним присмотрю, но ты мне кое-что должен.

— Могу лишь сказать, что он причастен к трупам Пристонов, что вызвали у тебя подозрение.

— Это уже намного интереснее… учитывая, что он не тянет на убийцу при его-то состоянии.

— Давай все обсудим, когда я вернусь?

Я не стал трястись в общественном транспорте. Машина — темно-зеленая Лагонда — есть, но по уставу ее водил старший в паре, а значит не я. И слава Мерлину, если бы я сейчас сел за руль, посбивал бы всех. Поэтому, зайдя за угол к мусорным бакам, я крепко зажмурился и, стиснув зубы, аппарировал. Никогда. Никогда не аппарируйте с бодуна, потому, что если после обычной аппарации крутит желудок, то после ночи литров алкоголя, тебя не то, что выворачивает наизнанку — у тебя желудок наружу вылезает.