Три принца (СИ) - Селютин Алексей Викторович. Страница 4

В следующее мгновение мужчина резко выставил левую руку. Его пальцы сжались в кулак, а предплечье охватывало знакомое оранжевое поле. Кулак был направлен на меня, а из энергетического поля навстречу моей морде уже вылетал убийственный гарпун.

Как я успел увернуться, я так и не понял. Наверное, сработали рефлексы.

Ничтожное расстояние не оставляло пространства для манёвра. Но я успел. Я всего лишь повёл головой, слегка склонил шею в бок. А затем что-то промелькнуло со скоростью молнии. Жар обдал шею, ухо превратилось в раскалённый шар непередаваемой боли, а на плечо брызнули капли крови.

— А-а-а-а-а! — больше от неожиданности, чем от боли, заорал я. Упал на спину и прикрыл разорванное ухо ладонью. Она быстро наполнялась тёплой кровью.

Но я не утратил над собой контроль. Я прекрасно понимал, что рана не смертельна. Для анирана она чуть опаснее, чем просто царапина. Гораздо больше меня волновало неминуемое продолжение. И оно могло причинить куда более серьёзный вред. Невосполнимый, я бы сказал.

Пока я визжал на полу, вцепившись в ухо, мозг уже работал. Он отдал команду сжать левый кулак: щит появился практически моментально и закрыл моё тело. И столь быстрая реакция спасла меня от повторной атаки.

Я не слышал воплей, раздававшихся со всех сторон. Несомненно, они были. Я мельком заметил визжащую женщину, схватившуюся за голову. Но ни-хрена-не-пахаря я тоже заметил. Он сжимал и разжимал пальцы в кулаке, словно нагонял кровь в вены. Короткий энергетический гарпун на тончайшей нити, который парил в воздухе, торопился вернуться в родное гнездо. Он погрузился в энергетический наруч, как в тягучее болото, а затем пулей вылетел мне навстречу. Но в этот раз столкнулся с преградой, которую создали те, кто создал и его.

Горячие оранжевые искры брызнули во все стороны и едва меня не ослепили. Я ощутил толчок и жар от разлетавшихся искр. Но успел сориентироваться чуть быстрее, чем мой неожиданный визави, и решил, что пришла пора перехватить инициативу.

Я вскочил на ноги прямо со спины. Мой спортивный пресс вновь показал, что годы тренировок прошли не зря. А затем, профессиональным размахом тренированной ноги, я засадил в стол. Кусок хлеба и деревянная тарелка полетели кувырком. Как и сам стол. Напавший мужчина замешкался и не успел отскочить. Стол врезался в него. А следом прыгнул и я.

Но мой карающий удар, уже снёсший несколько голов в этом мире, мужчине удалось предотвратить. Он как-то изловчился и прикрылся предплечьем. И щит, натолкнувшись на божественный наруч, не смог его преодолеть. Не смог преодолеть энергетическую преграду. Хоть опять во все стороны полетели искры, опалившие бороду мужчины, решительной победы мне не удалось достичь.

Но, на моё счастье, щит — это не всё, чем я обладал. Я был непростым анираном и знал это.

Едва после столкновения на бородатую щёку упала первая искра, я уже сжимал правый кулак. И до того момента, как на пол опала искра последняя, нанёс жестокий удар клинками.

Мужчина, конечно же, этого не ожидал. Он успел скосить глаза и увидеть приближающуюся смерть. Его глаза даже успели округлиться от увиденного. Но времени на спасение уже не оставалось. Он совершил ошибку, когда решил нанести подлый удар, ведь не догадывался, с каким анираном имеет дело.

Клинки вонзились в шею. Горячая кровь из перебитой и подпаленной артерии брызнула фонтаном. Мужчина захрипел и зашатался. Его глаза были полны ужаса, когда под моим напором он упёрся в стенку печи. Затем ноги подкосились и он стал медленно оседать.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!! — дикий, безумный, полный боли и страха вопль раздался справа.

Кричала женщина. Её лицо было похоже на восковую маску. Рот раскрыт от ужаса, руки тряслись, а глаза полны слёз. Пребывая в полнейшем шоке, она выхватила острый кухонный нож, который прятала где-то в подоле юбки, посмотрела на меня, как на абсолютное зло, и сделала первый решительный шаг навстречу.

Он же стал для неё последним.

Наконец-то очухалась моя заторможенная охрана. Сималион и Иберик, видимо, изначально растерялись. Хоть оба были закалёнными в боях вояками, ничего подобного не ожидали.

— Защищать анирана! — выкрикнул перепуганный Иберик и резко выхватил из-за пояса метательный нож.

Его поддержал Сималион. И, в итоге, они практически одновременно отправили в полёт неизбежную смерть.

Женщина встрепенулась после удара. Как я понял, действовала она в состоянии аффекта и просто лезла напролом. Но ножи её остановили: один вонзился в шею сбоку, а второй добил моментально — сила броска была такова, что нож пробил висок и вошёл в мозг. Женщина замерла лишь на долю секунды, а затем рухнула, как срубленное деревце.

— Нет, стойте! — эти слова я прокричал слишком поздно. Я кричал своим телохранителям, но прокричал лишь тогда, когда тело уже коснулось пола. Женщина упала набок и застыла, уставившись безжизненными глазами в стену.

Подо мной захрипел мужчина. Я возвышался над ним и стоял в луже растекающейся крови. Он пытался что-то сказать, руки его безвольно распластались вдоль тела, кровь толчками пробивалась из чудовищной раны, а ноги тряслись, словно в агонии. Я с опаской смотрел на него, слышал хрип и бульканье. А затем осторожно присел, пытаясь разобрать слова.

— …мой сын, — собрав последние силы, прошептал мужчина. Он даже попытался повернуть голову в сторону двери, откуда появился карапуз. Но у него ничего не получилось — попытка заговорить отобрала оставшиеся силы. Голова безвольно скользнула по забрызганной кровью печи и ударилась об пол.

А я только сейчас понял смысл того, что он сказал. Всё произошло столь неожиданно и быстро, что я забыл о том, из-за кого произошло. Совсем забыл о мальчугане, который рассекретил неожиданного анирана и, в каком-то смысле, спас мне жизнь. Ведь не появись он, я бы спокойно уехал. Или, что куда вероятнее, получил бы в спину энергетический гарпун, едва повернулся бы к входной двери.

Я бегло осмотрелся: секундная потасовка превратила прибранную избушку в хаос. Перевёрнуты были не только стол, но и скамейки и стулья. Под одной из скамеек у самой двери я заметил эстарха Эриамона, куда он смог втиснуться лишь наполовину. Иберик и Сималион тяжело дышали и, казалось, были перепуганы не меньше меня. Уверен, эти бравые ребята видали картины пострашнее. Но стремительность произошедшего и осознание того, с кем нам всем пришлось столкнуться, заставляли их руки трястись от избытка адреналина. Никто из нас, конечно же, не ожидал подобного.

Я тяжело вздохнул и уставился на запертую дверь. Никакие шорохи, никакие стуки не прорывались сквозь неё. В соседней комнате стояла подозрительная тишина. Женщина действовала слишком грубо и небрежно, спеша спрятать от моих глаз то, что ей спрятать так и не удалось. Я своими ушами слышал удар, а затем стук падающего на пол тельца. Но даже если мальчик выжил, я не знал, что с ним делать. Я даже не знал, что ему сказать, ведь своими руками лишил его родителей.

До хруста я сжал руки в кулаки: будет, что будет. Время вспять не повернуть.

Меня опередил эстарх Эриамон. Когда он понял, что всё завершилось, отбросил скамейку тучным телом, вскочил на ноги и метнулся к двери. Схватился за ручку и распахнул её.

Я отодвинул Эриамона с прохода. Ребёнок лежал навзничь на дощатом полу. Лежал, как бревно. Маленькая грудь, как мне показалось, не вздымалась. Нос не втягивал воздух, а рот не выдыхал.

Почувствовав слабость в ногах, я опустился на пятую точку. Прикоснулся к безжизненной ножке и прошептал:

— Что я натворил…

— Отойди, аниран, — эстарх Эриамон протиснулся в кладовку, присел и принялся ощупывать малыша. А затем прислонил ухо к груди.

— Аниаран, ты ранен, — словно из другого измерения прорвался обеспокоенный голос Иберика.

Но я ничего не ответил. Хоть я действительно был ранен, хоть кровь всё ещё капала с обезображенного уха, я не чувствовал физической боли. Другая боль, разрывая сердце на куски чересчур сильной эмпатией, прорывалась наружу. И эта боль была куда болезненнее боли физической.