Бывшая для мажора. Она не уйдет (СИ) - Чикина Елена. Страница 11

Глава 8. Не тот парень

Ника

Я проводила Давида взглядом, радуясь тому, что он ушел… и надеясь, что больше никогда его не увижу.

Его слова искушали. Поступки причиняли боль. Оскорбления ранили. Тайные мысли, те самые мысли, не дававшие мне покоя все эти годы, заставляли сомневаться в том, правильно ли я поступила и поступаю сейчас. Я больше не хотела его видеть!

Вот и в прошлый раз мы с ним расстались настоящими врагами.

Я знала, что он поспорил на меня, но все равно призналась, что люблю его. Мне пришлось признаться, ведь мне предложили контракт в модельном агентстве на другом конце страны. Я готова была отказаться от всего ради того, чтобы остаться с ним…

А Давид ответил, что для него это было всего лишь пари. Сказал, бросил мне это в лицо. Ну а я… я в отместку действительно начала встречаться с его отцом, Игорем Третьяковым, укатила с ним в Италию. Понимала, что Давид возненавидит меня, что после этого для нас уже не будет пути назад… и все равно поступила именно так.

Я сказала ему правду — я встречалась с Игорем не ради карьеры, а просто потому, что хотела быть с ним… ведь он напоминал мне о нем. Его серо-зеленые глаза, уверенная обаятельная улыбка, умение ухаживать за девушками. Рядом с ним мне было не так тяжело, не так больно после расставания с Давидом.

Мы были вместе около полугода. Игорь даже сделал мне предложение, но я не захотела стать его восьмой по счету женой. Все-таки настоящих чувств у меня к нему не было. Наверное, поэтому наши отношения были такими спокойными ‒ мне просто было все равно, и мы никогда не ругались, не ссорились, даже когда стоило бы.

Мы остались друзьями, да и до сих пор друзья, если можно так сказать. Он продолжал помогать мне даже после расставания.

«Ты знаешь, в чем твоя вина. Сказала мне, что любишь… сказала, что хочешь быть со мной, а на следующий день… опустилась так низко! Трахнулась с моим отцом». Нет… нет, Давид не смеет так со мной говорить! У него нет на это права.

Я знала, что у него просто не могло быть по отношению ко мне настоящих чувств, ни тогда, ни сейчас. Желание, страсть, чувство собственничества ‒ возможно. Но любовь, нежность, настоящая забота? Ну, да, конечно!..

И даже если Давид, и правда, сожалеет о тех своих словах, то только потому, что после того, как он их произнес, я положила конец его издевательствам над собой.

Еще четыре года назад я поняла, что Третьяков эгоистичный мажор, не способный поддерживать здоровые отношения.

Он сказал тогда, что какие-то чувства испытываю только я… и в ту же секунду я осознала, что все так и есть на самом деле. Оглянулась назад, увидела в ретроспективе все его поступки. И мне сразу все стало ясно как день. Я поняла, что он совсем не тот человек, который мне нужен.

Именно поэтому я и сделала то, что сделала. Подозревала, что ублюдок захочет меня вернуть, даже после всего, что наговорил ‒ захочет снова сделать меня своей игрушкой, послушной девочкой. И я не могла этого допустить. Не могла вернуться к такому человеку.

Не могла… не могла позволить ему снова причинить себе боль!

И вот теперь он думает, что ему достаточно сказать «Я был неправ», улыбнуться своей наглой улыбкой, и я тут же кинусь к нему, словно ничего не было?..

По моим щекам покатились слезы, мне все-таки не удалось их сдержать.

Я никогда, никогда к нему не вернусь! Никогда не брошу любящего надежного мужа ради мажора, который сам не знает, чего хочет.

***

В субботу в нашем доме должен был пройти званый вечер, приуроченный ко дню рождения Альдо, на котором должна была собраться аристократическая верхушка Рима и других городов Италии. Именно поэтому к нам приехали его родители, чтобы помочь подготовиться к его юбилею ‒ моему мужу исполнялось тридцать пять.

Быть хозяйкой на таком вечере ‒ для меня это должно было стать настоящим испытанием. Недаром синьора Адриана постоянно тыкала меня носом в то, что я не настоящая дворянка. Сама я сколько угодно могла напоминать себе о Кейт Миддлтон, вышедшей за принца Уэльского, Софии Паласуэло, которая, будучи простым PR-менеджером обвенчалась с внуком герцогини Альба, самой титулованной женщины в мире, и многих других обычных девушках, ставших после замужества аристократками. Это мало помогало.

Конечно, все мы жили в современном мире, Италия давным-давно перестала быть монархической страной, и в том, что Альдо Ринальди женился на модели-иностранке не было ничего предосудительного. Мезальянсом наш брак был только в головах его родителей. Но эта ситуация все равно усложняла мою жизнь, хотела я этого или нет.

Мне все время приходилось следить за своим поведением, думать об этикете, о том, чтобы ни в коем случае не проявить дурной тон ни в оформлении дома, ни в одежде, ни в разговорах. Беспокоиться о том, чтобы никоим образом не бросить тень на человека, решившего взять меня в жены. И это… напрягало.

― Ты же знаешь, в какой руке держат нож, а в какой ‒ вилку. Этого достаточно, звездочка!

Да, я знала, как пользоваться столовыми приборами, знала, что бокал с шампанским держат за ножку, что замужняя женщина может себе позволить положить локти на стол при перемене блюд, что во время фуршета не подают красное вино, и что именно должно быть указано в приглашениях на званый вечер. Знала, как должна одеваться современная красавица, супруга сына маркиза.

Но этого нифига не было достаточно!

Определенную сложность составляли титулы и уместность их упоминания в разговорах. Если не считать нескольких высокопоставленных персон из Англии и Испании, за нашими итальянскими гостями они были закреплены лишь номинально. И все равно в большинстве случаев обращаться к человеку нужно было именно по титулу ‒ это было данью вежливости.

Кого нужно было называть «Ваша светлость», кого «Ваше сиятельство», кто такие патриции, дворянам какого периода и какого города-государства были пожалованы те или иные титулы, как именно их следует упоминать, как титул+фамилия или титул+название местности, которая когда-то была за ним закреплена, как следует обращаться к сановникам Римской католической церкви ‒ в голове нужно было держать слишком многое.

Я была хозяйкой вечера, а значит, должна была говорить с людьми, не могла просто отмалчиваться в надежде сойти за умную. И не могла все время говорить только с Альдо ‒ за столом мы с ним должны были занимать противоположные его стороны. А я еще и не в совершенстве владела языками, и конечно, боялась ляпнуть что-то не то.

Сначала обед только для узкого круга приглашенных, затем вечеринка… Я искренне надеялась, мне все-таки удастся повеселиться и расслабиться на этом дне рождения.

***

Обед прошел спокойно и даже весело. Я чувствовала себя вполне уверенно, мило беседовала со своими соседями по столу, с синьорой Джустиной, тетушкой моего мужа, и кардиналом Пеллегрино, другом семьи и моим давним знакомым ‒ именно он в свое время венчал нас с Альдо.

Но затем настало время вечеринки ‒ а точнее, приема для более широкого круга гостей. В большой гостиной на первом этаже были накрыты фуршетные столы, украшенные цветами и ледяными скульптурами, играла живая музыка, официанты разносили шампанское. Специально нанятый человек проверял приглашения на вечеринку, парковщики забирали у гостей ключи от автомобилей. Мы с Альдо приветствовали пришедших, принимали поздравления и благодарили за визит.

Невольно я так и продолжила беспокоиться о том, что могло пойти не так, и о том, что уже шло не так ‒ мне казалось, что ледяные скульптуры в качестве украшений это пошло и немодно, что я подаю какое-то не то шампанское, а парковщики не справляются с потоком автомобилей. Но я постаралась не дать этим мыслям испортить мне вечер. Тем более что сам Альдо сказал, что все хорошо и мне не о чем переживать.

― Милая, позволь представить тебе князя Малатеста, старинного друга нашей семьи. С его старшим сыном Лоренцо мы состоим в одном яхт-клубе. Но князь и сам непревзойденный яхтсмен и не раз участвовал в парусной регате в Триестском заливе. Дорогой друг, хочу познакомить вас с моей женой. Ника учится в римском университете изящных искусств.