Черная смерть (СИ) - Коган Мстислав Константинович. Страница 47

— Он занят исполнением обета, — боец посмотрел на меня безо всякого почтения. В его голосе слышались брезгливые нотки, — А вам что от него надо?

— Помнится, когда мы прибыли в город он обещал провести нас в храмовый квартал и представить тем, кому представить нужно.

Солдат некоторое время стоял, сверля меня взглядом. Теперь к брезгливости добавилась ещё и лёгкая заинтересованность. Спустя минуту он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут гвалт и гомон торговой площади заглушил чей-то крик.

— Покайтесь! Покайтесь, люди! Отриньте ложных богов, что были слепы и глухи к вашим молитвам. Что в час нужды оставили вас. Им плевать на вас. Они играют в свои игры не считаясь с вашими жизнями. Они пригрели у себя на груди змей, чародеями себя называющими. Змей, превративших добрых людей в чудовищ. Чудовищ, что убивали ваших жён и детей. Опомнитесь, люди, — голос кричавшего сломался и начал срываться на истерический визг. Боец ордена брезгливо поморщился и махнул рукой своим солдатам. Четверо бойцов спрыгнули с небольшого помоста, на котором чадил котёл с похлёбкой, и принялись пробиваться через толпу. Народ успел собраться со всей площади и теперь с интересом слушал «пророка», а тот и рад был стараться.

— Отриньте старых богов. И примите нового. Истинного. Единственного, который думает о нас, о людях. Единственного, который сможет принести мир и порядок в охваченные пороком и враждой королевства. И придёт он с севера. Бог в облике человека. И падут перед ним монархи. Владыки опустятся на колени и склонят свои головы, сделавшись равными вам — обычным людям. И возвысится простой человек. И…

Голос «пророка» внезапно вновь сорвался на визг и тут же оборвался. Бойцам ордена наконец-то удалось руганью, пинками и тычками пробить себе дорогу сквозь толпу. Один из них подбежал к вещавшему и тут же ударил его кулаком в живот. Бедолага согнулся пополам. Его тут же вырвало какой-то жёлтой жижей с красными прожилками. Второй боец тут же заломал ему руки за спину и принялся вязать их верёвкой. Два оставшихся встали между своими товарищами и толпой, которая начинала опасно волноваться. Послышались ругательства. Рядом с солдатами начали падать тухлые овощи.

— И вот сука, уже третий пророк за неделю, — сплюнул разговаривавший с нами солдат, — И чего им тут неймётся? Мёдом что-ли намазано. И каждый раз это приводит к волнениям. Ёбаный хер.

— О каком таком богочеловеке он рассказывал? — поинтересовался я.

— Да хер его разберёт, о чём они там бормочут, — отмахнулся солдат, — Мы их уже даже пыткам подвергали, пытаясь выяснить что это за хер такой пытается себе статус бога присвоить. Не колются ни в какую. Один только ляпнул, что он мол из наших. Так ему потом за такую ересь язык раскалёнными клещами вытащили. За оскорбление ордена. О, кстати. Выж вроде сами с севера. Ну как? Видели там бога в человеческом обличье?

— Да как-то не довелось, — покачал головой я, размышляя о том, кто вообще может таким заниматься. Вообще, если верить Вернону, процесс весьма закономерен. Политеизм понемногу заменяется монотеизмом. Вот только лекарь забыл уточнить, что какой-то хер попробует выдать себя за «создателя всего сущего» или «его посланца на этой грешной земле».

— Вот и я тоже так думаю, — осклабился боец, — Не дано человеку встать на один уровень с богами. И уж тем более не дано нам, простым смертным понять их замыслов. Мы, в отличии от них, не видим общей картины. Потому не можем знать, что хорошо, а что плохо. А потому и хулить их за то, что по нашему мнению, плохо не имеем никакого права.

— А с этим что будет? — спросила Айлин кивая на бедолагу, которого как раз тащили мимо нас. Некоторые люди из толпы решили «последовать за мучеником» по крайней мере до храмового квартала. Но основная масса уже разошлась и принялась заниматься своими повседневными делами. Торговаться, красть, гадить под окнами у соседа, пить, жрать и блевать.

— Что-что, — пожал плечами солдат, — То же, что и с остальными. Сначала яма, затем плеть, после — серебрянные рудники Ставбурга. Работать на благо ордена. Всё лучше, чем они будут валандаться по стране да народ баламутить.

— Тоже верно, — не совсем охотно согласился я. Честно говоря у меня не было никакого мнения на этот счёт. Мне просто не хотелось лезть в очередные политические дрязги сильных мира сего. Ежу было понятно, что всех этих «пророков» кто-то купил и целенаправленно баламутит через них народ, рассказывая сказку про освободителе, который придёт с севера. Впрочем, нетрудно было догадаться, кому именно выгодны все эти россказни. На севере у нас находится Вольная марка, которая как раз сейчас находится в состоянии холодной войны с Эйденвальдом. И народные волнения, перерастающие в открытые мятежи могут быть выгодны только её магистрату. Неувязочка была только одна. Насколько нам было известно, маркой так и правил совет лордов. У неё не было единого лидера, который мог бы взять на себя роль мессии-освободителя. Да и слова одного из допрошенных, что мол якобы этот мессия из числа орденцев тоже противоречили этой теории. Впрочем, иногда люди под пытками несут страшный бред, надеясь что это их спасёт от дальнейших издевательств.

— Да, кстати, — добавил солдат, — Вас кажется хотел видеть наш квартирмейстер. Так что не забудьте к нему заглянуть. За сим прошу меня извинить.

Он повернулся к своим людям, потеряв к нам всяческий интерес, и принялся отдавать им распоряжения насчёт раздачи пайков и порядка патрулирования площади. Похоже за охрану порядка в городе тоже отвечал орден. По крайней мере в некоторых его районах.

Вновь поднялся ветер. Начинал накрапывать мелкий дождик. Где-то на востоке послышались глухие раскаты далёкого грома. На город вновь надвигалась буря.

— Ну, куда дальше? — поинтересовалась Айлин, едва заметно ткнув меня локтем в бок. Мою руку она явно отпускать не собиралась. Да я в общем-то и не был против. Как-никак слабость могла в любой момент вернуться, а целоваться с каменной мостовой, оставляя на ней половину своих зубов, мне ой как не хотелось.

— Надо поискать площадь девяти флагов, — кивнул ей я. — Если память меня не подводит, то Брегга говорила что там у кого-то из её родственничков есть швейная мануфактура, в которой нам смогут подобрать тряпки хоть немного поприличнее.

— Мастерская братьев Рамье, — поправила меня Айлин, — Ну да, для начала бы неплохо заглянуть туда. Чтобы по крайней мере эти засранцы из ордена не смотрели на нас сверху вниз.

— Мне кажется, они на всех так смотрят, — пожал плечами я и мы двинулись дальше.

Площадь девяти флагов оказалась недалеко. Правда нам всё равно пришлось заплатить несколько железных монет какому-то пацанёнку в оборванной одежде, чтобы он показал нам дорогу к ней. Похоже в этом мире никто ничего бесплатно делать не хотел, даже когда речь шла просто о том, чтобы подсказать путь. Кроме, разве что, нашего вчерашнего гостя. Уж больно сильно барон отличался от этой мелочной братии.

Немного попетляв по узким улочкам мы наконец добрались до нужной нам площади. Я бросил пацану ещё пару железных монет. Тот благодарно кивнул и тут же скрылся в переулке. Видимо побежал искать новых гостей столицы, которым требовались услуги экскурсовода. А у нас наконец-то появилась возможность осмотреться.

Зрелище было и впрямь впечатляющее. Широкий полукруг мощёной площади с одной стороны упирался в выложенную булыжником набережную, омываемую одним из рукавов серебрянки. С другой стороны его плотным кольцом окружали каменные двухэтажные дома с островерхими крышами из красной черепицы. А посреди площади располагались девять вбитых в землю столбов, на которых, колыхались и хлопали развеваемые ветром флаги владений, входящих в королевство Эйденвальд. На пяти из девяти столбах. Оставшиеся три были пусты. Лишь на одном виднелись обрывки какой-то цветастой тряпки, которые не потрудились снять.

— Разваливается наше королевство потихоньку, — покачал головой я, — Многовато владений уже отпало.