Сон и явь. Перепутье (СИ) - Лин Брук. Страница 5

— Вы принесли своё портфолио? — интересуется мужчина после недолгого молчания.

Я киваю в ответ. Девушка по телефону предупредила, чтобы я принесла его с собой. Я достаю из сумки папку с снимками и даю ему. Он начинает смотреть. Внимательно. А я чувствую такую неловкость и стыд за каждый свой снимок. Я не видела его работ, но очевидно, раз у него такой статус, то это что-то стоящее. А теперь ему приходится смотреть на работы самоучки, которая до сих находится в поисках собственного стиля.

— Мы сработаемся, — он улыбается, протянув папку обратно. — Сколько вы занимаетесь этим?

— Около года.

— И за год вы успели сделать прорыв в своей работе без чьей-либо помощи. Уверен, со мной ваш прогресс будет в трижды быстрее.

— У меня старый фотоаппарат. Это никак не повлияет на моё обучение?

— Это последнее, что может повлиять на обучение. Учеба начнётся через неделю. Продлится ровно месяц. Подойдите к стойке, вам дадут расписание уроков.

— Хорошо. Спасибо вам за эту возможность.

Он кивает взглядом. Как-то по-отцовски заботливо и нежно улыбается мне, и на душе становится тепло.

— И ещё, — произносит он, и я смотрю на него в ожидании. — Давайте перейдём на "ты"?

— С радостью.

Поговорив и обсудив ещё некоторые детали, мы прощаемся с ним. Я забираю расписание уроков, а после выхожу на улицу. Меня переполняют эмоции. Это что-то новое и прекрасное. Я чувствую, как жизнь улыбается мне, открывает свои объятия и заключает меня в них. Впервые я поднимаю голову к небу и, вместо слез, дарю ему улыбку.

Глава 3

— Вчера был хороший день, мама. Помнишь, я рассказывала про странного незнакомца? Он оказался известным фотографом и дал мне возможность учиться в его школе. Может быть, мне удастся его впечатлить, и он возьмёт меня в свою команду фотографов. Будет хорошо, если всё получится. Я куплю новый фотоаппарат и начну собирать деньги на путешествие. Больше не хочу оставаться здесь, этот город причиняет мне слишком много боли.

Вчера я снова попробовала пройтись по набережной. И снова плакала. Много и горько. Каждый сантиметр города напоминает мне о вас с папой и сестрой. О Лукасе. Мне невыносимо тяжело каждый раз дышать без вас. Ещё тяжелее проходить по улицам, по которым когда-то ходили мы вместе. Они возвращают меня в прошлое и рвут-рвут на части.

Я сворачиваюсь в клубок, чтобы спрятаться от поднявшегося ветра. Не хочу уходить, хотя пора на съёмку. Лёжа на холодной плитке, под которой похоронено тело мамы, я всё ещё жду, что они появятся рядом и скажут, будто всеё это было неудачной шуткой, проверкой меня на прочность. Но никто не появляется. В ответ на все мои рассказы и вопросы, изо дня в день я слышу только вой ветра, что колышет листья деревьев надо мной.

Встаю с места, подхожу по очереди к памятникам папы и сестры, прощаюсь с ними до завтрашнего дня. После, вновь направляюсь к памятнику Лукаса, чтобы попрощаться с ним. Я уже была у него сегодня, просидела с ним больше часа. Просто молчала. Мысленно представляла, что он меня обнимает, как прежде, говорит, как сильно любит, и мы вместе мечтаем о нашем будущем. Сегодня я не хотела с ним ни о чём говорить, просто молчать, просто "побыть" в его объятиях.

Пройдя метров триста, подхожу к нему.

— Люблю тебя, — касаюсь губами его выгравированного имени на холодном камне. — Я бы всё отдала за возможность вернуть время вспять.

Звонит будильник, напоминая, что мне пора уезжать. Ещё минуту я пытаюсь оторвать себя с места. Всегда так происходит, когда нужно уходить и прощаться с ними. Всё моё нутро противиться этому, хочется находиться здесь круглосуточно. Я знаю, как глупо выгляжу со стороны, понимаю, что камень не заменит живых людей, но так мне немного спокойнее.

Направляюсь к выходу, погружённая в свои мысли. Вытираю с глаз невольно катящиеся слёзы. Обида на Вселенную так же масштабна, как и она сама. Хочется кричать, что есть сил. Выплеснуть все наружу, избавить себя от яда, что так медленно и мучительно меня убивает. Но ком в горле не даёт ни избавить себя от токсинов, ни вдохнуть свежего воздуха.

У выхода я замечаю знакомый мужской силуэт, и на мгновение замираю на месте. Итан выбрасывает в мусорный бак букет сухих роз. Я надеюсь пройти мимо него незамеченной, ведь это последнее место, где я хотела бы столкнуться с кем-то из знакомых.

Почувствовав чьё-то присутствие, Итан оборачивается и замечает меня.

— Здравствуй, — говорит он с лёгкой улыбкой на губах.

Я приветствую его в ответ и боковым зрением вижу, как с остановки отъезжает автобус, едущий в город. Делаю шаг вперёд, чтобы побежать и догнать его, но останавливаюсь, понимая, что уже не успею добежать. Нервно переступаю с ноги на ногу, вспоминая, что следующий автобус будет только через час. Злюсь на себя. Теперь, из-за своей невнимательности, мне придётся заказывать такси, чтобы вовремя успеть на съемку. Ненавижу такси по всем пунктам, начиная с цены, заканчивая тем, что нужно ехать с незнакомым человеком в маленьком пространстве.

— Что случилось? — заметив мою реакцию, спрашивает мужчина.

— Я пропустила свой автобус, — произношу расстроенно, указывая на проезжающий мимо кладбища транспорт.

— Разве это проблема? Я подброшу.

— Не стоит, сейчас закажу такси, — открываю сумку, чтобы найти телефон.

— Я не кусаюсь, не бойся, — он кладёт руку на замок сумки, чтобы не дать мне достать мобильный.

— Я и не боюсь, — поднимаю на него взгляд. — Просто не хочу доставлять вам неудобства.

— Мы ведь перешли на ты

— Забыла, прости, — смутившись, говорю я.

Чувствую себя рядом с ним не в своей тарелке. Он для меня, как из другого мира. Во всём моя — противоположность. Улыбчивый, уверенный в себе, одетый с иголочки. И я — пасмурная, отрешённая, в одежде, которой уже несколько лет.

— Прощу, если поедешь со мной, — широко улыбается он. — Или компания незнакомого таксиста кажется тебе привлекательнее меня?

— Самый привлекательный вариант отъехал минуту назад от остановки, — улыбаюсь краем губ в ответ, желая уйти от прямого ответа на вопрос.

Раздаётся гром, я поднимаю голову к небу и понимаю, что вот-вот польёт дождь.

— Даже небо за меня, — он достаёт из кармана ключи и зовёт за собой.

Я решаю не сопротивляться. Он прав, его общество будет приятнее незнакомца. Мы подходим к его автомобилю, он открывает мне пассажирскую дверь, помогает сесть, а после сам садится за руль, и мы выезжаем с парковки.

Узнав адрес, по которому я еду, Итан заводит разговор о данном месте. Делится со мной мнением, какие студии там более удачные, а какие — нет, и мы увлекаемся разговором о фотографии.

Вчера всю ночь я не могла оторваться от компьютера. С жадностью просматривала работы Итана Майера. Дыхание перехватывало от них, особенно тех, что были сделаны за последние годы. Его виденье девушек и женщин — прекрасно. Одну и ту же модель он мог фотографировать несколько раз, но каждый раз она была другой. Он раскрывал их с разных сторон, и каждая из них — настоящая. Просматривала снимки и чувствовала, как завидую его мастерству. Он делает невероятные вещи, и достичь таких высот возможно только путём долгих лет упорного труда. А мне так хочется суметь сделать что-то подобное здесь и сейчас.

— Итан, а ты будешь вести уроки у нас? — задаю вопрос, который мучал меня вчера перед сном.

Я так хочу, чтобы он провёл хотя бы одну лекцию, поделился опытом и, возможно, направил в правильное русло.

— Конечно, — оторвав взгляд от дороги, смотрит на меня. — Почему ты спросила?

Ему приходится по душе мой вопрос, вижу по появившейся на его лице улыбке.

— Мне понравились твои работы, — отвечаю откровенно.

Я не любила и не умела никогда юлить. Всегда говорила так, как есть. Признавалась честно в своих ошибках, спокойно могла извиниться и, если мне кто-то или что-то нравилось, я никогда не скрывала своей симпатии. Лукас убеждал, что это неправильно, твердил, что в девушке должна оставаться загадка. А для меня было важнее оставаться собой и не бояться говорить о том, что думаю и чувствую.