Сон и явь. Перепутье (СИ) - Лин Брук. Страница 56

— Это всё происходило ровно до того момента, пока я не узнала обо всём, — продолжает она, смотря в одну точку, будто находясь в трансе и не замечая моего состояния. — Он сказал, что я избалованная девица. Сказал, что лучше бы он в ломбард всё сдал, а не мне подарил. Ты можешь в это поверить? — она переводит взгляд на меня и только сейчас замечает моё состояние и замолкает.

Я судорожно снимаю с себя кулон, подхожу к тумбе и кладу его на него.

— Ты уверена, что это твой? — переспрашиваю я с надеждой.

— Более чем. Там на обратной стороне маленькими буквами написано: «мудрость, доброта и честь». Моя прабабушка считала, что эти три качества красят девушку.

Меня трясёт. Вспоминаю, как утром перед поездкой в парк, я разглядывала кулон и увидела эту надпись. Спросила у Лукаса, что она значит. Он словно удивился моему вопросу, но быстро взял всё под контроль и ответил, что эти три качества он ценит во мне больше всего. Мне тогда было безумно приятно, а сейчас так гадко, что хочется встать под душ и смыться.

Пока я утопаю в своих мыслях, Дженни приходит в себя, берёт в руки кулон, разглядывает его, всматривается в надпись.

— Да, это он. Прости, — виновато смотрит на меня. — Я думала, что потеряла его. Обыскала весь дом, но безуспешно. И до сих пор так и не решилась рассказать маме об этом.

— Я не могу поверить во всё то, что ты сейчас мне рассказала. Это совсем не вяжется с тем человеком, которого я знаю.

— У тебя есть глаза и уши, ты можешь всем моим словам найти подтверждение, — говорит она, отложив кулон обратно. — Это всё может показаться моей отчаянной попыткой вас рассорить, но увы, — она разводит руками. — Мне жаль.

— Не жаль. Не стоит быть вежливой там, где это неуместно, — криво улыбаюсь в ответ.

— Мне правда жаль. По крайней мере жаль, что мне пришлось разбивать тебе твой мир. Я знаю, как это больно, и даже врагу не пожелала бы испытывать эти чувства.

— Ответь мне честно, — я сажусь обратно на стул. — Если мы расстанемся с Лукасом, то ты снова вернёшься к нему?

Она раскрывает одеяло и приподнимает своё платье, оголив бедро. Увидев синяки, я вздрагиваю.

— Что это?

— Предел, после которого не возвращаются к любимым. Поэтому я пыталась покончить с собой. Просто не могла позволить самой себе снова вернуться к нему, снова простить его и быть с ним.

— Он тебя ударил? — мой голос дрожит, кажется, я больше не могу слушать её.

Видимо, это был мой предел.

— В тот день, когда мы встретились после парка, он орал на меня. Кричал в лицо всё, что думает обо мне. Оскорбил самыми последними словами, назвал тряпкой, которой только и можно полы в уборной вымывать. Я бросилась на него с кулаками, а он меня резко и сильно оттолкнул. Я упала и обо что-то ударилась ногой. Закричала от боли, но он даже не помог. Плюнул в мою сторону и ушёл. Просто ушёл, даже не подав мне руку, чтобы помочь встать, — её глаза снова наполняются слезами. — А я ведь просто его любила, — произносит еле слышно себе под нос.

— И после этого ты решила покончить со своей жизнью? — у меня начинает гореть в груди от злости. — Ты в своём уме, Дженни? Да после этого ты должна была пойти и рассказать обо всём брату, чтобы он защитил тебя. Должна была пойти и выплакаться на груди у мамы, чтобы она тебя утешила. Но никак не должна была глотать целый пузырёк таблеток, в надежде умереть, — срываюсь на неё, находясь в ужасе от всего происходящего и желая хоть немного выплеснуть свою злость. — Не заслуживает Лукас того, чтобы ты из-за него лишала себя прекрасного будущего!

— О каком прекрасном будущем ты говоришь? — она начинает истерично смеяться.

— Порой один человек, подобно солнцу, способен осветить всю твою жизнь. Просто возьми себя в руки и позволь людям вокруг помочь тебе.

— Я не хочу становится обузой для кого-то. Мой брат так много времени проводит со мной. Мне кажется, во всех его бедах виновата именно я. Не будь меня, он больше времени уделял бы своей семье, и может всего этого не случилось.

— О чём ты говоришь? Ты и есть его семья.

— Я о другом, — она замолкает и вдруг её будто озаряет что-то. — Это ведь ты забрала записку, да?

— О Боже, да. Я совсем забыла о ней, — я хочу достать письмо с сумки, но Дженни меня останавливает.

— Ты его прочла?

— Нет, что ты, — оскорбляюсь её вопросу.

— Я могу тебя попросить об одолжении? Пожалуйста, верни эту записку Итану. Там написано то, что я никогда не смогу сказать ему в глаза, поэтому мне нужно, чтобы он это прочитал.

— Так передай сама.

— Нет. Я не хочу находиться рядом, когда он это прочтёт.

Я хочу возразить, но в палату входят и перебивают нас. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто пришёл, и вижу перед собой Итана, а рядом с ним стоит Кира, держа его за руку. Это как вишенка на торте. Заключительная добивающая меня картина, которая выбивает из меня все силы и желания дышать.

Они желают нам доброго утра, мы отвечаем им взаимностью.

— Я думал, ты уже ушла, — обращается ко мне Итан.

— Как раз собиралась, — я встаю со стула, хватаю сумку с кардиганом и поворачиваюсь к Дженни.

Девушка как-то подозрительно и изучающе на меня смотрит, но молчит.

— Спасибо за разговор. Поправляйся и не смей больше пугать родных, — касаюсь её руки в знак своей поддержки.

— Спасибо. И, пожалуйста, подумай над моей просьбой, — с отчаянной мольбой в глазах просит она.

Я ничего ей не отвечаю, разворачиваюсь и иду к выходу. Поравнявшись с Итаном, на мгновение замираю, вдыхая аромат его кожи, а после, быстро попрощавшись с ним и Кирой, выхожу из палаты.

Оказавшись на улице, понимаю, что хочу пройтись и переосмыслить всё сказанное Дженни. Пытаюсь всё расставить по местам, чтобы понять, что делать дальше. Только сейчас до меня доходит весь ужас происходящего. Ведь если всё ею сказанное окажется правдой, я не смогу больше находиться рядом с Лукасом. И это меня страшит. Я хочу, чтобы всё, что она рассказала, оказалось бредом сумасшедшей. Не хочу думать, что я любила мерзавца и отдала ему своё сердце. Это ведь перевернёт мою жизнь с ног на голову. А, может, наоборот?

Погрузившись в свои мысли, я не замечаю, как оказываюсь на берегу моря. Кажется, моя душа знает, куда вести меня для своего успокоения. Учеба сегодня отменяется. Я хочу провести свой день, уединившись с собой и природой. Хочу разобраться в себе, навести порядок в голове и успокоить бушующее от боли сердце.

Услышав крик чаек, я вспоминаю сон и Итана. Я улыбаюсь, думая об этом дне. Меня окутывает тёплом и нежностью эти воспоминания.

И я должна буду вручить ему письмо, которое, как он сказал однажды во сне, дважды разобьёт ему сердце? Дженни в своём уме?

Мне становится любопытно, что такого она там написала, что так ранило Итана. И я, сама того не осознавая, тянусь к сумке и достаю оттуда письмо. Раскрываю листок и приступаю к чтению:

«Мой любимый и самый близкий человек, пишу и плачу, потому что заранее знаю, как много боли причиню твоему доброму сердцу. Ты лучшее, что случалось в моей жизни, и мне жаль, что тебе досталась такая сестра, как я.

Я благодарна тебе за счастливое и весёлое детство, благодарна, что никогда не забывал меня, и был рядом даже тогда, когда отчаялись все вокруг. Прости, что не оправдала твоих надежд. Прости, что оказалась слабее, чем ты думал. Я правда старалась стать счастливой, хотя бы ради тебя. Но ничего не вышло.

Ты говорил мне верить в светлое будущее, обещал, что всё будет хорошо. Ты доказывал, что существует настоящая любовь, и я обязательно её встречу. Раньше я верила тебе. Верила в будущее. Верила в красивую любовь и в вас с Кирой. Это давало мне надежды. Но всё разрушилось в один миг. Прости, брат, но ничего из вышеперечисленного не существует. Ни любви! Ни светлого будущего! Ни-че-го!

Однажды ты сказал мне, что доверять можно только себе. Ты был прав. И пожалуйста, впредь и ты не доверяй никому. Ни жене, ни лучшему другу.