Москва криминальная - Солдатенко Борис. Страница 26
Через два дня Валентин забрал Наташу прямо от школы. Вновь была музыка и дальняя дорога. Девочка оделась так, как попросил «режиссер», — в короткую юбку, белую кофту и туфли на высоком каблуке.
Беря все это напрокат у Ленки, Наташа соврала, что они с Сережкой из параллельного идут в гости.
Короткая юбка оголяла колени, и Наташа закрыла их своим школьным рюкзаком.
Они побывали в военном госпитале, Наташа побеседовала с гинекологом, и ей сказали, что она здорова.
Обрадованный Валентин накормил ее в «Макдональдсе», купил несколько порций мороженого в хрустящем зафельном стаканчике — детской мечте всех поколений — и отвез в магазин, где Наташа купила себе все, что ей понравилось: две пары туфель, юбку, комбинезон, джинсы, красивое «взрослое» женское белье и даже чулки. «У матери таких никогда не было, — думала Наташа, — пусть теперь позавидует». Но возле самого подъезда Валентин предупредил, чтобы никому ничего не рассказывала.
Матери дома не оказалось, и Наташа быстро все перемерила. В короткой юбке и туфлях она была круче самой Ирины Салтыковой…
На следующий день вместе с Валентином и букетом роз для «главной героини» восьмиклассница оказалась на одной из подмосковных дач. Здесь действительно все было каку взрослых: камин, холодильник с шампанским, шкура огромного белого медведя на полу, джакузи. А вокруг суетились костюмер, гример, осветители, звукорежиссер, оператор с видеокамерой. Наташе предложили переодеться, набросив на голое девичье тельце мужскую рубашку.
Наташа посмотрела на видеомонитор: она была восхитительна. И очень сексуальна.
— Так, теперь будем снимать сцену соблазнения. — Какой-то неизвестный мужчина, стоящий рядом с ее «режиссером», подтолкнул Наташу к столу. — Ты должна сыграть страстно влюбленную в своего участкового школьницу, которую забрали за курение в детскую комнату милиции. Готовы? Мотор…
И только теперь Наташа увидела, что в комнатке, где по сценарию сидит участковый, возле стола стоит государственный трехцветный флаг, а на стене висит портрет Ельцина. Наташа продолжала все еще наивно хлопать глазами, когда дверь открылась и в комнате появился высокий здоровый мужик в форме капитана милиции.
— Ну что, шлюха, долго еще курить в спортивном зале собираешься? — грозно прорычал «участковый», снимая штаны, но оставаясь в фуражке. — Я тебе сейчас покажу, как нарушать дисциплину…
Наташин крик разорвал тишину съемочной площадки. Вся ее рубашка, стол были запачканы кровью. Девочка отбивалась, как могла, просила о помощи. А оператор лишь причмокивал и приговаривал:
— Таких кадров даже у немецких порнушников никогда не было и не будет.
В тот день Наташу отвезли домой на автомашине. За эти «кинопробы» ей вручили конверт с 500 долларами и поинтересовались, станет ли она сниматься дальше. При этом намекнули, что на съемках присутствовал один из известных голландских режиссеров, и она ему понравилась.
Уже через три дня Наташа вновь оказалась на съемочной площадке.
— У нас есть для тебя ответственная роль хозяйки детского агентства мод. Гонорар хороший, что делать на съемочной площадке, знаешь, так что зови подруг…
— Она у нас уже снялась в шести фильмах, — улыбается Валентин, — трудится не покладая рук и не сжимая ног…
Впервые ее посадили на иглу в двенадцать лет. Светлана лишь помнит, что со старшеклассниками сбежала с занятий из школы и они забрались куда-то в сухой подвал какого-то сталинского дома на Соколе. Там была уже оборудована целая комната. Ребята достали какой-то белый порошок, старинную газовую горелку и штук пять-шесть одноразовых шприцев.
Кололи прямо здесь, протерев для дезинфекции руку «Монастырской избой».
Ожидаемого кайфа сразу не наступило. Поэтому кто-то предложил еще «закатить пару колес». Для верности.
Потом ее, уже ничего не помнящую, насиловали три старшеклассника. Она же слышала лишь неземную музыку и ничего не понимала. Когда она очну-лась, ребята предложили Свете жить с ними. В качестве компенсации обещали наркотик.
Через неделю после этого мать обнаружила на руке дочери несколько дырок от уколов. На вопрос, что это. дочь лишь отмахнулась — в школе делали прививки. Еще через несколько дней мать нашла в ее школьном рюкзаке несколько шприцев. Света ничего объяснять не стала, взяла рюкзак, выкинула учебники и, побросав в него какие-то личные вещи, ушла из дома. И пропала.
Ни через месяц, ни через три девочку не обнаружили. Пропавшую объявили в федеральный розыск. Но вновь безрезультатно.
Валентин обнаружил Светлану возле вагонов-отстойников у Ярославского вокзала. С мешками под глазами, опухшими венами, в длинной, до пят грязной юбке, некогда синего цвета, она выглядела на все тридцать лет. Видимо, поэтому ее не задержали — она не походила ни на одну из тех фотографий, которые были переданы в милицейские ориентировки. Там на фотографиях была улыбающаяся двенадцатилетняя девочка с косичками и в школьной форме. Она подошла к Валентину и предложила развлечься.
— Я не против, поехали, — ответил Валентин и повел ее в сторону своих «Жигулей», стоящих на стоянке на вокзале. — Но вначале я вновь сделаю из тебя красавицу.
Три дня она отсыпалась, привязанная веревками к кровати. Начавшуюся наркотическую ломку побеждали только лишь с помощью мощных веревок. На четвертый день на лице стал проступать давно забытый румянец.
Уже через неделю Валентин понял, что правильно поступил, забрав эту девочку. Она была великолепна и по-детски наивна.
Все взятые анализы в госпитале показали, что девочка относительно здорова. Венерических болезней нет, СПИД тоже не обнаружен. Что касается тяги к наркотикам, то. по мнению нарколога, полностью излечиться от них она может, но требуется длительное лечение.
— Из-за наркотиков она будет у нас на коротком поводке, — резюмировал «спаситель», — и поэтому будет самой лучшей актрисой. Ведь у нее есть стимул.
На съемочной площадке она занервничала, и Валентин разрешил ей уколоться. Спустя несколько минут она была уже готова к «употреблению». Причем, в отличие от других актрис, она могла выходить в кадр с двумя, а то и с тремя партнерами. Этот допинг позволял Светлане получать полное удовлетворение.
Через три месяца съемок, когда школьница уже возвратилась в былую форму, на улице ее остановил милицейский наряд. Объявленная в розыск как пропавшая без вести, она была обнаружена на Тверской улице. После составления всех необходимых протоколов Светлану отвезли домой.
Родители были рады, что дочь живая. Закрыли даже глаза на то, что употребляет наркотики. Но Светлана уже привыкла к съемкам, сексу, наркотикам. Да и учиться уже не хотелось. Своей подруге она рассказала о том, что теперь снимается в кино, причем ей очень нравится, и она получает за это деньги.
Через три недели Светлана вновь исчезла из дома. Она пришла на студию и просилась опять на съемки — ей были нужны деньги на наркотики. И вновь стала изучать сценарии.
Она умерла от передозировки наркотиков, не дожив одного месяца до своего четырнадцатилетия. Кто-то продал ей некачественный героин. А самостоятельно полностью очистить она его не смогла. Сотрудники милиции обнаружили ее маленькое сухенькое тело под утро на лавочке возле Чистых прудов. Рядом валялся шприц.
На освободившееся место актрисы Валентин привел очередную девушку. Узнав, что Светлана умерла, он лишь развел руками и сказал: «Каждому — свое!»
Восьмилетнюю Аню родители из школы так и не дождались. Тщетными оказались и их попытки разыскать дочь у одноклассниц, подруг из соседних дворов. Обратиться в милицию родителей заставил рассказ ее соседки по парте Марины, которая видела, как девочка садилась в чью-то машину.
Начавшиеся поиски ни в тот день, ни на следующий результатов не принесли. Отрабатывались десятки версий. Обзванивались больницы, морги, отделения милиции. Все безрезультатно.