Москва криминальная - Солдатенко Борис. Страница 46

— Не хотите посмотреть рисунки детей? — предложила Мария Бурова.

Раз в неделю в отделениях подводят итоги конкурса детских рисунков. Лучшие работы воспитанников вывешиваются на стенды Центра. На стандартных листках изображены космические ракеты, взмывающие в небо, разнообразные цветы, деревья, животные. Особенно поразила собака-дворняга. Она смотрела на меня добрыми и грустными глазами, выглядела жалко и беспомощно. Одна из сотрудниц ЦВИНПа, глядя на этот рисунок, даже расплакалась: уж больно напомнил он ей брошенных несчастных детей.

В Центре есть православный домовый храм Святой Мученицы Елизаветы. Два раза в месяц там проходит служба. Миниатюрные колокола, позолоченный иконостас с рядами иконок, алтарь с мощами из Свято-Данилова монастыря и горящие церковные свечи украшают внутреннее убранство комнаты. Священник отец Аркадий рассказывает детям о Боге, религии, добре и зле. Батюшку ребята любят и только его посвящают в свои самые сокровенные тайны.

К бабушке Наташе подростки тоже не остаются равнодушными. Наталья Федоровна является членом Союза московского собаководства. Она часто в Центре проводит выставку собак. Дети приходят в восторг от ее четвероногих друзей. Маленьких радостей в жизни этих ребят бывает не так много.

— Наша основная задача заключается в профилактике безнадзорности: привести ребенка в поря-док и выяснить, кто он, — считает заместитель начальника Центра Нина Дробышева. — Нам активно в этом помогает правительство Москвы, не знаю, что бы мы без него делали. Наше министерство нас не финансирует уже два года. А эвакуировать детей в другие регионы по закону должен ЦВИНП за свой счет. Не остаются в стороне и спонсоры. Например, общественное движение «Православная Россия» подарило несколько музыкальных центров и иконки, фонд «Столица» устроил на День милиции праздничный фейерверк.

Покидал я Центр с двойственным чувством. С одной стороны, беспризорные дети, число которых с каждым годом увеличивается, с другой — уверенность в том, что хотя бы здесь они получат заботу, внимание и нормальные человеческие условия.

Возле проходной на ступеньках сидела не совсем трезвая женщина. Она ждала своего ребенка — дождется ли?..

Глава 2

ТИМУР И ЕГО КОМАНДА

Они появились в подвале соседнего сталинского дома с началом холодов. Шестеро подростков не старше двенадцати лет. Жильцам особо не надоедали, если не считать нескольких небольших пропаж картофеля из мешков с лестничных площадок да внезапного исчезновения почти всех ковриков на лестничных площадках.

Тогда вряд ли кто мог предположить, что это их рук дело. Мальчишки никому не мешали, появляясь во дворе поздним вечером и уходя с рассветом. Кое-кто из старушек, сидящих целыми днями на лавочках во дворе, видели, что они всегда возвращаются в подвал первого подъезда. Поначалу они решили, что мальчишки просто после школы строят там какую-то комнату отдыха или же спортзал. Не причиняя никому никаких неудобств, ребята спокойно хозяйничали в подвале.

Несколько раз я и сам видел поздно вечером свет в подвале. Со слов старушек, считал, что там работает детская спортивная «качалка» и поэтому нет особого повода для беспокойства.

Но однажды вечером к моей машине подбежал один из этих подростков.

— Дядя, там с Лешкой плохо. — Худощавый светловолосый паренек, ростом около полутора метров, был сильно взволнован. — Помогите. Мы сидели, разговаривали. И вдруг он бряк на спину, и изо рта пена. Не знаем, что и делать. Может, его в больницу. Помогите, а то «скорая» не возьмет.

Мы спустились в подвал. Тяжелая железная дверь с трудом поддалась и со скрипом впустила нас вовнутрь. Обалдевшие от нашего внезапного появления ребята были молчаливы.

Тот самый Лешка лежал на покрытых ковриками ящиках без сознания.

В нос ударил резкий и сильный запах клея, и стала понятна и возможная причина произошедшего.

В нарушение всех правил дорожного движения в машину набились все вместе. На руках лежал Алексей. До ближайшей клинической больницы было не более десяти минут на машине.

— Как тебя зовут? — спросил у сидящего рядом со мной на переднем сиденье паренька.

— Зовите Тимуром, — нехотя ответил он. — Меня так все зовут. А по-настоящему я Сергей. Раньше жил в самом центре, на Кутузовском. А сейчас — где придется. Вот со своей командой и мыкаюсь по чужим подвалам.

— Так, а теперь правду. Что произошло? Что мне сказать врачу? — Я пытался разговаривать с этим парнем как со взрослым.

— Да все было как обычно, — хмыкнул Тимур. — Купили немного выпивки. Потом Пашка Мелкий принес несколько тюбиков «Момента». Лешка нюхал вторым. Все было как обычно. И вдруг он упал. Изо рта пошла пена. Ну, мы испугались, а Пашка побежал искать взрослых. Ну и встретил вас.

В приемном отделении больницы нас встретили без энтузиазма.

— У него что? — осведомилась немолодая медсестра. — Эпилепсия или же передозировка?

— Я вам не врач на глазок определять, — попытался прервать ее выступление. — Позовите врача, пусть посмотрит. Нужно паренька спасать.

— А вы нас здесь не учите. — Медсестра была непоколебима. — Ходят тут всякие. Вначале детям наркотики продадут, а потом свою задницу от наказания спасают. А врач скоро освободится. И не таких с того света возвращали.

Появившемуся врачу я был рад. Он освободил меня от общения с этой некультурной медсестрой, да и мог оказать первую помощь.

— Вы отец или старший брат? — Врач пристально смотрел на меня. — Когда он отравился и чем?

— Эти ребята живут в подвале, — попытался объяснить ситуацию. — Они попросили оказать помощь. Судя по тому, что я видел, они пили вино или водку, ну а потом либо нюхали «Момент», либо догонялись чем-то более серьезным.

— Ладно. — Врач уже писал что-то на листочке бумаги. — Парня — в реанимацию, а я запишу ваши данные. Сами знаете, вдруг что произойдет.

Переписав все мои данные, он удалился. А мы вместе с Тимуром и еще четырьмя членами его команды остались сидеть в приемном покое, ожидая ответ на тревожащий нас вопрос: выживет или нет?

От нечего делать разговорились. Оказалось, что все ребята из разных мест и здесь встретились слу-чайно. Почему? На этот вопрос никто из них сейчас и не ответит. Наверное, были какие-то общие интересы. Да и по возрасту было удобно — ни старших, ни младших. Да и общий язык нашли сразу.

Своего отца он не знает. Мать тоже особым вниманием его не баловала. С того момента, как помнит себя, его воспитывала бабушка Наташа.

Там, на Кутузовском проспекте, в большом доме сталинской постройки, у них во дворе была своя «мафия». Всем руководил паренек лет на шесть старше Сергея по кличке Волк. Он ничем особо не отличался от других ребят — не выше остальных, не сильнее, но пользовался безграничным авторитетом. Почему? В первую очередь за то, что его родной брат сидел в тюрьме, а отец, как говорил сам «дворовый авторитет», находился в камере смертников. Так это или нет, никто не знал, и приходилось верить на слово.

Почему именно Волк, никто из ребят тоже не знал. Быть может, из-за фамилии, а быть может, из-за его неуживчивого характера. Как бы там ни было, а звали его все по кличке. Да и «стая» была под стать своему вожаку. Неугодных или провинившихся били всей толпой. Как трусы, а не мужчины. Могли ударить и в спину. Это не считалось чем-то плохим.

Естественно, что, оказавшись во дворе, Сергей еще во втором классе был представлен Волку. Школьника осмотрели со всех сторон, и «авторитет» вынес свой вердикт — платить дань ежемесячно в размере десяти рублей.

— Но у меня нет таких денег, — попытался объяснить окружившим его через месяц ребятам Сергей. — Бабушкину пенсию не выплатили, а больше денег взять неоткуда.

— А я у тебя, придурка, не спрашиваю, — сухо ответил Волк и влепил Сергею затрещину. — Не можешь взять у родичей, так воруй. А если не отдашь дань, то я тебе еще шею намылю.