Пленница миллиардера (СИ) - Вин Аманда. Страница 15

Я устала так жить. Нет, объективно мне не на что жаловаться. Он хорошо ко мне относится, и мне очень хорошо с ним в постели по-прежнему. Я даже привыкла к его особенностям. К тому, что нельзя его трогать, к тому, что он выбирает позы чаще всего, где я не смогу до него дотянуться.

Но даже когда я сверху, я кладу руки либо к себе на грудь, потому что ему нравится смотреть, как я себя ласкаю, либо откидываю их назад. Как будто мои руки связаны.

Я поняла, что это «правило» в последнее время не даёт мне полностью расслабиться. Как хотелось бы не думать головой, просто отдаваться ему без мыслей…

Ещё мне не нравится, что он меня все время контролирует: с кем я каждый день общаюсь, куда езжу.

Я не понимаю, что между нами происходит. Для случайной связи наша длится слишком долго. Но я не могу назвать себя его девушкой. Ведёт он всегда себя со мной, как хозяин.

Да, я остро осознаю сейчас, что чувствую себя пленницей. И если раньше меня все устраивало, то теперь очень сильно захотелось убежать от него. Захотелось развязать себе руки и стать свободной.

Потому что я сама стала зависимой от него. Меня это пугает. Наверное, так всегда? Если долго спишь с одним и тем же мужчиной, он невольно становится как будто частью тебя? Не знаю, мне по-прежнему не с кем это обсудить.

У меня появились новые подруги. В основном все актрисы. Но у них очень богатый сексуальный опыт. Они либо говорят, как Роберт: что секс — это удовольствие и такая разгрузка всем необходима, либо вздыхает, как кисейные барышни, и жалуются, что в наше время нет настоящих мужчин.

Мужчины. Я на других даже и не смотрю. Хотя меня сейчас окружают самые настоящие красавцы, которым по работе положено иметь красивый пресс… А для меня они не существуют. Роберт — как будто единственный для меня.

Это пугает. Такая верность даже в мыслях. Не уверена, что он думает обо мне так же. Не уверена даже в том, что у него больше никого нет. Мне только кажется, что нет. Я на это надеюсь. И боюсь. Боюсь, что таких, как я — много. Боюсь, что он спит с секретаршей. Хотя какое право я имею этого опасаться?

Подъезжаю к его дому. Как только захожу, не успеваю ничего сказать, Роберт затыкает мне рот горячим поцелуем. И я сразу обо всем забываю. О том, что собиралась сбежать. О том, что полчаса назад не хотела быть пленницей.

Если это плен, то он очень сладкий. И я не могу добровольно от него отказаться.

Мы не успеваем дойти до комнаты, он поднимает мне платье, рвёт трусики и берет меня прямо на кухонном столе. Шепчет на ухо:

— Хочу тебя, п*здц как. Весь день не мог дождаться.

Он вторгается в меня, и мое личное пространство перестаёт существовать. Наверное, секс — это всегда добровольный плен для женщин. Мы разрешаем мужчинам овладевать нами. Раздвигаем перед ними ноги, показываем свою слабость…

Роберт берет меня до упора. Очень быстро дышит.

Нет, у него точно никого больше нет.

Сил не хватило бы.

Роберт только мой.

А я его.

Глава 21

Утром, когда я спускаюсь к завтраку, Роберт мне вместо «доброе утро» сообщает:

— Я сегодня лечу в Сингапур, ты летишь со мной.

Не знаю, что и ответить на такое.

— У меня нет загранпаспорта.

— Уже есть.

— Почему так неожиданно?

— По работе.

— А раньше никуда не летал.

Смотрит на меня с другой стороны стола исподлобья, руки скрещены. Во мне поднимается лавина разных чувств. Только я не понимаю, какие именно это чувства. Страх, желание, восторг? Наверное, все вместе.

— Это год таким выдался, обычно я не провожу так много времени в России, — наконец, отвечает, хотя я уже успела забыть, какой вопрос задала.

Спорить не буду, заграница, так заграница. Съемки все равно закончились. Новый фильм мне пока не предложили. Только ждать и смотреть по отзывам, как зрители воспримут меня.

Еду домой, собираю чемодан. Странно это все. Я почти каждую ночь провожу с Робертом, а переехать к нему он не предложил. Как будто строит для себя иллюзию, что до сих пор один живет… А на самом деле у него в доме куча моих вещей. Даже платья в шкафу висят.

Убираюсь в квартире, выбрасываю еду из холодильника, которая может меня не дождаться. Кстати, я ведь даже не спросила, насколько мы едем!

Тетя с дядей вернутся через месяц. Надеюсь, я успею приехать к этому времени. Лечение Паши почти закончилось. Ему очень помогла экспериментальная клиника, разрушительные процессы в организме остановились, можно сказать, что болезнь отступила, но вот последствия все равно остались. Пашка стал сильнее, это видно по фоткам, которые мне присылает тетя, но, к сожалению, самостоятельно ходить все равно пока не может.

Теперь ему нужно лечение другого рода — укрепление и восстановление мышц. Подумываю отдать дяде с тетей те деньги, которые Роберт старательно перечисляет мне каждый месяц. Но вот только как им объяснить откуда они взялись?

Через три часа уже сижу в самолете. Не просто в самолёте, а в частном самолёте.

Роберт не обращает на меня внимание. Тыкает в телефон и одновременно с этим печатает что-то на планшете. Видимо, поездка, действительно, рабочая.

И зачем я ему тогда?

Мне бы радоваться, что он взял меня с собой, тем более я никогда нигде не была, а я почему-то беспокоюсь.

К Роберту подходит стюардесса, форма у неё коротковата для таких длинных ног, когда она нагинается, чтобы налить ему сок, мне кажется, сзади у неё видны трусы. Ему она улыбается, а в меня бросает грозные взгляды.

— Что-нибудь ещё, Роберт Дмитриевич?

— Нет.

Я хочу попросить налить мне сока, но она разворачивается, и я с грустью думаю: ну ладно, в следующий раз.

И слышу громкий голос:

— Лариса, ты забыла спросить, что хочет моя спутница. Будешь игнорировать моих гостей — уволю.

Стюардесса с широкой улыбкой разворачивается, извиняется и обращается ко мне:

— Что желаете?

Когда она уходит, мы остаёмся одни в закрытой комнате, обращаю внимание, что здесь ещё есть диван, но мы сидим рядом на креслах. Роберт откладывает планшет, в котором работал, и поворачивается ко мне.

— Про твою игру пишут очень хорошие отзывы, почти все хвалят, видела?

— Что?

— Не читала статьи?

— Нет ещё.

Качает головой и протягивает мне планшет.

Отзывы, правда, хорошие. Все хвалят Алису Одинцову. А я читаю, как будто это не про меня написано.

Молодая перспективная актриса

Ее ждёт большое будущее

Нет, они просто не знают, как именно мне досталась роль…

— Почему такое лицо, ты не рада?

— Сколько ты заплатил режиссёру, чтобы меня взяли? Может, и эти отзывы тоже ты купил?

Я первый раз за год возвращаюсь к тому разговору, думала, что меня давно отпустило…Роберт серьезно смотрит на меня. Я не могу прочитать его эмоции.

— Снова ты за старое.

А потом берет мое лицо в свои ладони. И произносит, выделяя каждое слово:

— Это только твоя заслуга, Алиса.

Отпускает меня и отворачивается, но продолжает говорить:

— Я наврал тебе тогда, потому что ты меня разозлила. Когда узнал, что ты ходишь по кастингам, хотел договориться, но режиссер сказал мне, что уже откопал сокровище и назвал твою фамилию. Ты это заслужила, перестань так низко себя оценивать.

У меня дыхание перехватывает от этих слов. Он редко мне говорит что-то хорошее.

Роберт встаёт и закрывает дверь. У меня слюна во рту скапливается: он что собирается заниматься сексом в воздухе? А вдруг что-то случится? Турбулентность, например, или нам надо будет пристегнуться…

Роберт закрывает иллюминаторы (как будто кто-то на облаках может подглядывать за нами).

— Теперь ты известная девочка, и тебя будут многие желать. Но иметь тебя буду только я.

Хочу ответить ему, что я совсем не против принадлежать только ему, но кажется, Роберт, итак, все понимает по моему взгляду.

Мы занимаемся быстрым страстным сексом, не растягиваем удовольствие. Я стараюсь не шуметь, но это трудно. Да к тому же, самолёт так гудит, кто услышит. Рядом с нами диван, но мы до него так и не дошли. Роберт сидит на кресле, а я сверху на нем руковожу всем процессом. Двигаюсь, как он любит: быстро, покачивая бёдрами в разные стороны. А мои руки сзади гладят его машонку.