Мир лабиринта и костей (СИ) - "mikki host". Страница 4

И она всегда помнила злость и резкие слова, брошенные в их сторону. Гилберт был воплощением всего того, чего она не хотела видеть сейчас — будь её воля, Стелла бы запихнула его обратно в Переход, чтобы отсиживался во Втором мире и не мешал им. Но Фортинбрас доверился ему, и у Стеллы не было выбора. Даже если её злило, что он был предвзятым и не желал признавать свою неправоту, она должна была сделать всё от себя зависящее, чтобы из-за этой злости не пострадал Фортинбрас.

Стеллу также нервировали Стефан, Энцелад и Джонатан — ей никак не удавалось даже предположить, о чём они думают. И ей не нравилось, что Энцелад всюду следовал за Клаудией, будто был её тенью. Нервы Клаудии никогда не сдавали, но после нападения umbare это изменилось, и Стелла боялась, что вскоре она вновь сорвётся, как было это после того, как они узнали о шрамах и проклятии Фортинбраса.

Единственное, что радовало Стеллу, так это озадаченность и лёгкий страх остальных. Они впервые были в Тоноаке и, как она предполагала, даже не думали, что их встретят так тепло. Они, должно быть, до сих пор верили, что Фортинбраса боятся и презирают, что леди Эйлау, вставшая во главе Тоноака, не встретит его широкой улыбкой.

Стелла едва не повизгивала от счастья, когда портал закрылся за их спинами и отрезал их от места, где стояла Башня. Позади осталась выжженная земля, руины Башни и хаос, который феи тщательно ограждали чарами. Зато впереди была леди Эйлау со своей свитой, и её карие глаза посветлели до белого, когда магия отразилась в них.

— Ты раксов идиот! — радостно воскликнула леди Эйлау, подобрав юбку непышного платья и устремившись к ним.

Члены её свиты беспокойно зашептались, косясь на них. Стелла узнала длинный светлый коридор, в который их вывел портал, и предположила, что леди Эйлау только-только завершила очередное собрание, проходившее в зале за массивными дверями в конце коридора.

— О, да, — с умным видом согласился Гилберт. — Он идиот.

Стелла метнула на него недовольный взгляд. Из всех остальных только он подавал голос, не стеснялся комментировать происходящее и, казалось, был ничуть не удивлён тем, где они оказались. Его даже не беспокоили стражники, покинувшие свой пост и уже направившие на них своё оружие.

— Отставить, — приказала леди Эйлау, и феи тут же вернулись на свои места. — Мелина, милая, я очень рада, что ты проводила их.

— Но я ничего не сделала, — возразила Мелина. — Они просто появились там, и я…

— Ну-ну, — защебетала леди Эйлау, вскинув руку. Кольцо на каждом пальце, в котором она ранее хранила свою магию, теперь блистало исключительно из-за того, что было тщательно начищено. — Я ценю твою помощь, моя милая. Мы обязательно разберёмся с тем, как это произошло, но для начала… Ты знаешь, сколько прошло времени? — строго уточнила фея, посмотрев на Фортинбраса.

— Знаю, — тихо согласился он.

— И где тебя, позволь спросить…

— Не здесь, — прервал Фортинбрас. — И не сейчас.

— Нет, сейчас, — возразил Гилберт, возмущённо уставившись на него. — В чём смысл откладывать дело на потом? Давай, расскажи, для чего мы здесь.

Леди Эйлау нахмурилась, остановив взгляд на нём.

— Элементали великие, — выдохнула она. — Малыш Гилберт?

Стелла заметила, как к щекам Гилберт прилила кровь. Ну надо же, он смущался того, что его назвал малышом. Стелла, не стесняясь, тихо засмеялась.

— Элементали великие, — повторила леди Эйлау, — это и впрямь ты! Третий, милый, Киллиан знает?

Фортинбрас натянуто улыбнулся и, слегка поклонившись ей, ровно произнёс:

— Леди Эйлау, пожалуйста, не здесь. То, что я хочу вам рассказать, не предназначено для посторонних. Только для вас, сальваторов и их ракатанов. И для Клаудии, — добавил он, выпрямившись.

Леди Эйлау подозрительно сощурилась, оглядев каждого из них. Стелла представляла, насколько дико выглядит эта встреча. Они, поглощённые Башней, пропали почти на шесть месяцев, никак не давали о себе знать, а теперь вернулись вместе с людьми, половина из которых считались мёртвыми, а другая половина и вовсе состояла из простых землян. Не каждый день в Тоноаке появлялось всего двенадцать людей, способных одним присутствием смутить леди Эйлау. Её вообще ничем нельзя было смутить — поэтому она и встала во главе Тоноака и, судя по всему, отлично управлялась с буйными феями, которые, как и все остальные, остро ощутили неожиданную пропажу Третьего сальватора.

— Как ты сумел открыть Переход? — сведя брови, спросила леди Эйлау.

— Обо всём по порядку. Если не возражаете, пройдём в более уединённое место.

Леди Эйлау не возражала, а вот её свита, наоборот, была удивлена подобным заявлением. Они бы и дальше беспокойно шептались, обсуждая их, осуждая Мелину, которая должна быть в лагере за городом, если бы леди Эйлау не приказала заняться делами. Она также громко подозвала одного из мальчишек, маячившего совсем рядом, и приказала распорядиться об обеде на тринадцать персон. В животе Стеллы очень невовремя заурчало.

Ускорив шаг, она вслед за Фортинбрасом вошла в зал совещаний и принюхалась, улавливая запах сильных чар. Мелина не солгала: магия возвращалась в мир, и феи становились сильнее. Или же здесь ощущалась только магия леди Эйлау — она всегда была самым сильным магом Тоноака.

Клаудия с ледяным выражением лица прошла к круглому столу и заняла одно из мест. Её расфокусированный взгляд остановился на Николасе, который даже сейчас ни на шаг не отходил от Твайлы, а губы скривились, когда Энцелад, не говоря ни слова, замер за её спиной. С каждой секундой Стелла всё лучше понимала паршивый настрой Клаудии: если бы и за ней таскался кто-то вроде Энцелада, она бы давно завыла от отчаяния. Она и так едва мирилась с Зеном, который, к счастью, остался во Втором мире.

— Начнём с очевидного, — сказала леди Эйлау, едва стража закрыла за ними двери. — Почему ты привёл ко мне тварь?

Стелла моргнула, удивившись. Но после вспомнила, что, как бы сильно ни старался Фортинбрас, чары леди Эйлау были сильнее. Она — лидер Тоноака, сильнейший маг среди фей и бывшая наследница Сердца. Чары у неё в крови и усиливаются магией, когда-то дарованной Геирисандрой. Было глупо предполагать, что она не узнает, что Твайла — демоница.

— Её зовут Твайла, — миролюбиво улыбнувшись, сказал Фортинбрас и на шаг приблизился к ней, — и ей не нравится, когда её называют тварью.

— Не нравится! — свирепо согласилась Твайла.

— К тому же, она является ракатаном Николаса. Кстати, познакомьтесь, леди Эйлау. — Фортинбрас улыбнулся ещё шире и кивнул на Николаса, который тут же выпрямил спину и расправил плечи. — Николас, избранник Рейны.

Леди Эйлау изумлённо открыла рот, но не ничего не сказала. Стелла, уже раздразнённая одним только упоминанием обеда, легла на стол, вытянув руки, и попыталась собрать остатки своего спокойствия воедино.

— Объяснись! — вдруг рявкнула фея, сверкнув посветлевшими из-за магии глазами. — Сейчас же, пока я не казнила вас всех!

Стелла сомневалась, что это возможно, — хотя, наверное, она могла бы казнить всех остальных, — но всё же насторожилась. Фортинбрас, однако, переглянувшись с Пайпер, щёлкнул пальцами. В воздухе мгновенно вспыхнули тысячи сигилов, сияющие голубым светом. Стелла присмотрелась и поняла, что они формировали барьеры и чары, которые ограждали зал совещаний изнутри.

Просто невероятно. Раньше бы Фортинбрас вручную рисовал каждый сигил, но теперь, когда магии стало больше, ему было достаточно лишь прочитать Время этого места и тут же воссоздать все барьеры и чары. Стелла знала, как работает его магия, и потому была уверена — именно так он и поступил. Но она не знала, что он опустит многие детали и начнёт сразу с появления Райкера.

Стелла старалась внимательно слушать, но отвлекалась едва не каждую секунду. Она то смотрела на лица остальных, пытаясь угадать их эмоции, то принюхивалась, пытаясь понять, откуда тянется запах солёной воды. В какой-то момент она настолько погружалась в свои мысли, что начинала смотреть в пространство перед собой, не моргая, чем даже насторожила Кита. Он, что странно, не оглядывался по сторонам, не изучал помещение. Не вёл себя так, как от него ожидала Стелла. Просто сидел рядом с Пайпер и иногда то ли спрашивал у неё что-то, то ли глупо шутил. Стелла не понимала, потому что иногда Пайпер смеялась, а иногда бросала на него убийственные взгляды. Зато она хорошо чувствовала, насколько Кит напряжён.