Мийол-ученик 2 (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович. Страница 27

Потому-то, верно, Васька, эта злоехидина колючая, и умудрялась настолько легко выводить её из себя. Ну, не привыкла ещё к усилению от заклинаний Элойн, не привыкла! В своём прежнем состоянии она ощущала себя сравнительно медлительной, как бы вязкой, не шибко умной — так, середнячок — но последовательно мыслящей. Уверенной. А теперь, стоило только о чём-то хоть краем подумать — вспышка! Образы, взаимосвязи, выводы! Разом внешне хаотичный и странно упорядоченный поток мыслей! Не всегда, кстати, верных: она уже не десяток и не сотню раз себя ловила на совершеннейшей чуши, примешанной к достаточно точным и логичным заключениям.

Да и улучшившаяся память тоже не одним лишь приятным подспорьем в учёбе стала. Ведь это из-за неё, моментально и даже без явного на то желания подбрасывающей образы, например, совместных ночей с Васаре и Мийолом — во всей полноте, в красках, звуках, ощущениях, даже с фантомными запахами, до смущающего неуюта достоверными! — приходилось то и дело бороться с собой, изгоняя смущающие картины… только для того, чтобы те вернулись уже спустя минуту.

— Это вполне закономерный результат, — заметил Ригар, когда Элойн пожаловалась ему на помахавший ручкой самоконтроль. Ну не Мийолу же жаловаться? Он же хотел, как лучше, и даже этого «как лучше» добился — прирост резерва не лжёт! — Видишь ли, одной из потребностей наших тел, наравне с голодом и жаждой, является лень.

— Лень — потребность?

— Именно так. Принято её ругать или отпускать шуточки, вроде «нет, не буду я напрягаться — вдруг война, а я уставший?». Но в природе всех живых существ лень играет роль важного регулятора поведения. Когда все внешние стимулы нейтрализованы, а основные потребности успешно удовлетворены, тело как бы говорит нам: угомонись, отдохни! Ведь если ты не сделаешь этого, то позже, когда снова придётся бежать за пропитанием, или спасаться от хищников, или преследовать брачного партнёра — тебя обгонят те, кто хорошо отдохнул. Так что угомонись! И… мы предаёмся лени, в то время как наш организм восстанавливается после нагрузок, одновременно становясь немного лучше. Как мэтр Кемват сказал сыну — отдых после тренировки тоже часть её.

— Но при чём тут лень? Моя проблема вовсе не в ней!

— Верно. Твоя проблема в том, что Гибкая Стимуляция Мышления в связке с Ускорением Магических Действий не даёт тебе лениться. Вышибает из привычной колеи. А ты пока просто психологически не приспособилась к новым возможностям тела и ума. На самом деле после того, как ты подняла плотность праны, возместила дефицит в пище некоторых веществ и в целом стала ближе к здоровой норме, тебе не нужно так много и часто отдыхать, как раньше. И разгон чарами не даёт тебе отдыха, но одновременно ломает привычки. Тебе где-то в глубине сознания всё время боязно, что вот ещё немного — и чудесная энергия иссякнет, навалится усталость, придёт суровое, как после приёма стимуляторов, истощение… боязно ведь?

— Ну… наверно…

— А усталость с истощением всё не приходят и не приходят. И — сразу скажу — пока ты свою диету соблюдаешь, пьёшь курс корректирующих зелий и не истощаешь прану, они не придут. Больше никогда. Потому что теперь тебе для полноценного отдыха с лихвой хватает ночного девятичасового сна. И в остальные девятнадцать часов ты можешь делать любые дела вообще без передышек, как дочка моя… разве что меняя тип активности, чтобы от той самой психологической усталости избавиться. Тебе лучше поскорее привыкнуть, что ты, Элойн, — способная, умная, быстро соображающая, с отличной памятью, талантливая девушка.

— Но я не…

— Ты именно такая, — надавил Ригар тоном и взглядом, — теперь. И ты к этому привыкнешь. К хорошему вообще привыкают легко и быстро.

…только вот рыжей никак не удавалось приспособиться. Наверно, потому, что изменения в ней всё ещё шли полным ходом, а пара гибких заклинаний выжимала из её мозга и сознания всё больше и больше возможностей, понемногу отодвигая пределы доступного. Да так отодвигая, что даже страшновато становилось…

Потому что всё идёт слишком хорошо, а так не бывает, не может быть, только не с ней. Она же серая заурядность, то есть — да, получше многих прочих, но и мечтать не смеющая сравниться с действительно талантливыми людьми!

Раз за разом, замечая её сомнения и страхи, Ригар Резчик беседовал с ней. Объяснял разные нюансы работы нервной системы, которые, как казалось Элойн, даже не все профильные целители понимали. Советовал обратить внимание на асимметрию функций левого и правого полушарий. Успокаивал, внушал уверенность, поддерживал.

К слову, с той самой асимметрией отличный вышел совет: Гибкая Стимуляция Мышления при некоторой сноровке действительно позволяла выбирать, какое полушарие подстегнуть чуть сильнее… добиваясь при этом весьма занятных эффектов. Например, дав больше воли правому полушарию, рыжая тонула в целостности мира, его непрерывных образах, в «здесь-и-сейчас». А ещё — стимулировала индуктивные умозаключения, топила ум в мелодиях и… пессимизме. Повернув поток подпитки и выводя на первый план левое полушарие, она превращалась в механизм чёткого последовательного анализа, делила цельность мира на кусочки и заковывала их в слова, отдавала должное восприятию времени за пределами конкретного момента, рассуждала дедуктивно, более чётко ощущала ритмы и при этом преисполнялась оптимизма.

Если бы эти изменения контролировал кто-то другой, Элойн тотчас впала в панику. Потому что даже вызванные её собственной волей и личными решениями, перемены пугали. Пробирали до самого нутра. Такая власть — и не у зелий, не у стимуляторов, но у неё самой… просто не самый значительный дисбаланс в активности мозга… даже не вредящий, просто слегка смещающий привычное равновесие мыслей…

И ведь это — всего лишь чары четвёртого уровня! Какую же власть над собой могут дать чары пятого уровня? А шестого, мастерского?

Или — подумать страшно — седьмого?!

— Рыжуля, ты опять утонула в своём богатом внутреннем мире, — Васаре вернулась к своей редкой, но от этого лишь сильнее смущающей мягкой проницательности. — Скорее выныривай обратно и расскажи, что там с моим братцем происходит.

— Да что с ним может произойти? — лёгкий фырк. — Конденсомантит без продыха, как и неделю, и две недели, и три недели назад. Печёт пилюли третьего класса, как пирожки.

— Отрабатывает кредит, значит.

— Да.

— И ты на него обижена за недостаток внимания, а?

— Нет! Я…

— Обижена-обижена. Я же чую. Вроде как всё понимаешь, помнишь про благодарность за всё, что он для тебя делал и делает, но… для людей, живущих в одном мезонете, вы слишком редко видитесь и общаетесь в основном по делу, а не просто так. А когда не по делу, он тебя просто раздевает, раскладывает на палети и… до звона, до истомы, до большенемогу. Я права?

Элойн потупилась.

— Я права. И знала бы ты, подружайка моя рыжая, как я тебе завидую!

На это у неофита-алхимика, ассистента Мийола, тем более ответа не нашлось. Ведь Васаре-то нынче жила в Ассоциации Лагорских Артефакторов. Да не мезонете, а в общежитии, в комнате на двоих — причём сосед ей достался проблемный. Мелкий, наглый, спесивый типчик, который носил префикс ул-, но вёл себя так, словно он не то эн-, не то даже ян-Кордрен.

Рыжая моргнула, осенённая внезапной догадкой.

«Так вот почему одним из первых артефактов она сделала обезьянку со Средним Барьером Отвлечения! Даже в собственной комнате, выходит, должна скрываться…»

— И знаешь, давненько я никого не раскладывала на палети. Надеюсь, мой братец тебя не вкрай заездил вчера и сейчас ты ещё способна на кое-какие…

— Васаррре!!!

Базилар 11: внезапность

— Прости… что?!

— Ты не знаешь, что такое поединок, братец мой ясный?

— Васька. Не беси меня. Лучше объясни, какого фрасса какой-то ни разу не известный мне, эм… — взгляд, повторно брошенный на роскошного и официального обличья бумагу, — Каремитул эн-Кордрен, подмастерье-артефактор, бросает мне личный вызов на поединок? Это твоя работа!