Клуб космонавтики (СИ) - Звягин Андрей Юрьевич. Страница 14

Его маму зовут Антониной. Как актрису из фильма "Москва слезам не верит". Они, кстати, похожи. Иногда кажется, что немного, а иногда, что очень. Институт тетя Тоня, в отличии от моей мамы или мамы Артема, не заканчивала и работает на заводе в головном цеху. Лепит головы вождям.

Тяжелая работа. Идет конвейер голов от заправленного гипсом автомата, движется для стыковки с туловищами, но разве сравнится скульптурный механизм с человеческими руками? Вмятины, искривления и прочие мордонедоработки постоянны, а вождь с кривохитрой улыбкой — не вождь. Вожди улыбаются ласково и счастливо, одаряют людей светлыми взглядами, а не напоминают фотки из учебников психиатрии. Поэтому тетя Тоня вместе с другими рабочими исправляет физиономии руководителей советского государства, пока те не спеша ползут мимо нее на резиновой ленте-транспортере.

Зарплата рабочих меньше, чем у инженеров. Денег не хватает, поэтому она подрабатывает ночным сторожем. На заводе, где же еще. Переодевается два раза в неделю после смены в дурацкий наряд с погонами, цепляет обязательную кобуру с револьвером, и сидит на проходной до утра (завод работает круглосуточно).

Никто, кроме нее, так не делает. Все живут спокойно, идут вечером домой телевизор смотреть.

А ей одной зарплаты мало. Не потому, что покупает украшения или одежду у спекулянтов. По другим причинам.

Она очень любит Глеба. Мучается из-за того, что он почти ни с кем не разговаривает, может забыть, где его квартира… Много проблем. И сделать ничего нельзя.

Водила она его по врачам. И бесплатно, и за деньги, и к обычным, и к самым лучшим, которые лечат министров и этих, чьи головы скоро поедут на конвейере. Никаких результатов. Даже к бабкам-колдуньям в глухие деревни возила. Читали те скороговоркой молитвы и заклинания, окуривали его дымом, но как сжимал до белеющих пальцев Глеб руку в кулак во время ответа на уроке, так и сжимает. Ненавидит розовый и лиловый цвет, может сидеть в классе только на своем стуле. А иногда целый день не ест и молчит.

Аутизм, сказали доктора. И еще что-то.

Пьет Глеб прописанные таблетки, но польза от них незаметна. Продолжает мама показывать его врачам и знахарям, покупать дорогущие импортные лекарства и надеяться на чудо, но оно никак не хочет происходить.

А я считаю, что это не заболевание. Просто мир устроен так, что некоторым людям в нем тяжелее.

…Получается, что пару дней в неделю Глеб ночует один. Мама запрещает ему без нее газовую плиту включать и на балкон выходить. Он маму слушается. Как-то на балкон ветром занесло игрушку на воздушном шарике, которую дети запускали во дворе, и он ее отказался скинуть. Крикнул в окно, что мама не разрешает. Дети засмеялись (они все были младше Глеба), поднялись к нему и сбросили шар сами.

Однажды произошел такой случай. Делали на заводе голову Ильича по спецзаказу, в администрацию маленького далекого городка. Идеальная голова понадобилась. Живая и высшего качества. Как фигура в учебнике геометрии или рисунок в учебнике истории. Без помарок.

Вот и забрала голову тетя Тоня домой, чтоб вечером на кухне довести ее до совершенства. Прикрыла дверь, занимается. Глеб решил, что мама пельмени лепит, а она вождя мирового пролетариата. Потом вдруг соседка постучала, позвала шторы помочь развесить. Мама голову в шкаф спрятала, строго-настрого велела не открывать и ушла из квартиры.

А Глеба любопытство разобрало, дружба с Артемом все-таки даром не проходит. Распахнул дверцу и застыл. Ильич в виде головы между тарелок лежит и улыбается! Говорить не может, а улыбаться знаменитым прищуром — запросто.

Испугался Глеб.

— В-владимир Ильич, п-пожалуйста, не рассказывайте маме, что я вас видел.

Ленин в ответ с обидой посмотрел. Мол, царской охранке революционеров не сдавал, а уж пионера его маме тем более не выдам. И кивнул головой, то есть всем телом.

Не соврал, мама ничего не узнала, а утром завернула голову в цветастый платочек и в сумке отнесла обратно на завод.

Спустя месяц после этого к ним домой пришел дядя Сережа. В фуражке, с папочкой и серьезным видом. Он только начал у нас работать, и поведали ему какие-то доброжелатели, что малолетнего ребенка мать оставляет на ночь одного. Кто-то из соседей, хотя тетя Тоня ни с кем не ссорилась и всем помогала.

Поэтому явился дядя Сережа наводить порядок. Тетя Тоня расплакалась, рассказала тихо, чтоб Глеб не услышал, почему она так работает, и дядя Сережа в лице изменился, неудобно ему стало.

А потом и Глеб вышел, облокотился на дверь и принялся молча смотреть на него. Дядя Сережа еще больше занервничал, спросил "а ты точно уже взрослый?", на что Глеб не ответил, взрослые люди на глупые вопросы не отвечают, и милиционер после неловкой паузы дал ему в подарок шоколадку. Но когда дядя Сережа лез в карман, кошелек выпал и куча монеток рассыпалась. Дядя Сережа начал их подбирать, и тут Глеб исподлобья:

— Упал один рубль семнадцать к-копеек.

И какими монетами, тоже сказал.

У дяди Сережи, когда он поднял деньги и понял, что Глеб оказался прав, механический глаз сам собою заморгал.

— Да, я вижу, мальчик может оставаться один, — быстро сообщил дядя Сережа и еще быстрее ушел вниз, решив лифта не дожидаться.

А через два дня вернулся, принес в подарок конфеты и консервы почти заграничные, с Балтики.

4

Есть у Глеба от мамы тайна. Заключается она в том, что когда мама ночью на работе, Глеб в приступе лунатизма иногда выходит на улицу.

По его рассказам, ненадолго. Погуляет спящий около дома и возвращается, а утром почти ничего не помнит.

Мама о лунатизме сына не подозревает. Когда она дома, болезнь не случается.

Переживает Глеб кошмарно. Боится не куда-нибудь залезть и сломать шею, а того, что мама узнает. Тогда она бросит вторую работу, и значит, денег на врачей, которые не в нашей поликлинике, будет не хватать. А мама только надеждой на излечение Глеба и живет, хотя сам Глеб в его возможность почти не верит.

Глава 7 Секретный агент

1

Тут Артем опять прервал мои воспоминания. Что-то часто последнее время он так делает.

— Художники!

И правда, они. Шагают куда-то.

Мы спрятались за угол и начали следить.

Художники свернули с тротуара и подошли к дереву, чтоб их стало меньше видно. Почти спрятались.

Интересно. Неужели грабить кого собрались? Но тут в поле зрения появился немолодой нетрезвый мужичок. Ежесекундно оглядываясь, он передал им сетку-авоську с чем-то вроде обернутой в газету трехлитровой банки. Мы почесали затылки, улучшили таким образом мозговое кровообращение и все поняли.

В сетке действительно лежала трехлитровая банка, причем с пивом.

Недалеко от нас расположилась пивная — одна на район. Ларек и столики, за которыми стоят разнопричинно неработающие граждане и пьют. Некоторые столики — под навесом, некоторые — на открытом солнцу и дождю воздухе.

Самое грязное место во всех окрестностях. Такое впечатление, что во время уборки сюда наоборот грязь приносят. Лужи около столиков никогда не высыхают, даже если солнце жарит, как в пустыне, и в двух шагах от пивной земля потрескалась.

Пиво художникам не продадут, поэтому они сунули кому-то денег и попросили купить. Имеются еще в СССР несознательные граждане, которым безразлично, что кой-какие школьники употребляют алкоголь.

Обнял Мэлс сетку, чтобы никто не догадался о ее содержимом, и художники осторожно отправились куда-то мимо пивной. Мы — вслед за ними. Зачем — сами не знаем. Держась в отдалении и надеясь, что они не оглянутся.

В пивном ларьке работала продавщица тетя Нина. Она похожа на тетю Аню из мороженого ларька, но характеры у них разные. Противный у тети Нины характер. И на физиономии он у нее нарисован, можно даже не подходить, его издалека видно, как крокодила на песчаном пляже.

Стояла небольшая очередь, давали мужики тете Нине в окошко пустые банки и получали назад банки с пивом, хотя табличка за стеклом гласила — "пива нет". Тетя Нина повесила. Как это, спрашивается, пива нет, а она его наливает? Так вот, на ларьке могут быть две таблички — "пива нет" и "ПИВА НЕТ". Маленькая и большая. Когда висит маленькая — "пива нет", то оно есть, плати и пей, а если большая — "ПИВА НЕТ" — его действительно нет. Совсем нет! Люди эту систему выучили, не реагируют на тетининино "русским языком написано, что пива нет" или "протри глаза и прочитай", толпятся у окошка и ждут счастливого мгновения, когда оно откроется и заработает.