Нежданный праздник - Бэлоу Мэри. Страница 1

Мэри Бэлоу

Нежданный праздник

Снег шел как-то нехотя. Его не хватало, чтобы украсить сад под окном детской. И даже чтобы забелить землю. Хватало только на то, чтобы присыпать белой крупкой края лужаек и тонкими белыми змейками скользить по дорожке. И чтобы сделать небо низким и свинцово-серым, словно сейчас не полдень, а ранний вечер.

Это была совсем не та рождественская картина, о которой можно мечтать. Но до Рождества оставалось ещё три дня. Может быть, к тому времени снег пойдет как следует.

– Хватит, чтобы слепить снеговика, – обронил Руперт Парр, глядя в окно и хмуро изучая небо.

– Хватит, чтобы сделать снежных ангелов, – добавила Патриция Парр, его сестра, довольно мрачно рассматривая редкие мелкие хлопья, медленно опускавшиеся на землю.

Каролина Парр, стоя коленями на полу, оперлась локтями на приоконный диванчик и, положив подбородок на ладошки, пристально смотрела наружу.

– Руперт, а Рождество скоро наступит? – задумчиво спросила она. – А оно будет снежным?

Она помнила прошлогоднее Рождество, когда готовили гуся и рождественский пудинг. Но тот день оказался вовсе не таким счастливым, как она ожидала. Няня сердилась, Руперт и Патриция капризничали. Да и снег не пошел – Каролина вообще-то не помнила, на что похож снег. А мама и папа домой так и не приехали. Няня объяснила Руперту, что им пришлось отправиться на неожиданную, очень важную встречу, и они приедут домой, как только смогут. Но они послали подарки, которые прибыли неделей позже.

– Расскажи мне о Рождестве, – попросила Каролина, не отводя пристального взгляда от мира за окном и обращаясь к восьмилетнему брату, которого считала всезнающим. – Расскажи мне о снеге.

Но ответила их няня. Каролина нежно любила ее, но в последнее время та сердилась и бранилась даже больше, чем на прошлое Рождество.

– Мистер Руперт, мисс Патриция, в этом году о Рождестве говорить не будем, – твердо заявила няня. – О снеговике и снежных ангелах тоже. Вы достаточно взрослые, чтобы понимать, что к чему. Как не стыдно забивать голову мисс Каролины неподобающими мыслями! Для удовольствий будет другое время и другое Рождество.

– Прошу прощения, няня, – ответил Руперт голосом, который всегда вызывал у Каролины желание взять брата за руку и прижаться к ней щекой, чтобы приободриться. Это был взрослый голос, обычно он так не говорил.

– Вы должны понимать, мистер Руперт… – продолжала няня.

Но Каролина перестала слушать и наблюдала за снежными змейками, скользящими наискось через дорогу, все в одну сторону. Она надеялась увидеть хоть одну, бегущую напротив, но таких не было. Она решила, что все они убегали от жестокого дракона. Дракон держал в заточении прекрасную принцессу. Это был плохой дракон. Скоро один из снежных змеев возвратится, чтобы сразиться с драконом, спасти деву и стать великим героем. Он женится на ней, и с тех пор они будут жить долго и счастливо. Она сосредоточенно высматривала змея-героя, который, наперекор ветру, скользнет назад через дорогу.

Каролина вполуха слушала няню, которая напоминала Руперту и Патриции, что мама и папа ушли совсем недавно. Иногда она задумывалась, куда же они ушли. Но когда спросила, няня сказала, что на небеса, к ангелам, поющим вокруг Божьего трона, и что она не должна задавать слишком много вопросов. И вообще, они не должны даже думать о подарках, сладких рождественских пирожках, пении рождественских гимнов или о чем-нибудь таком, заставляющем забыть, что они находятся в трауре.

Патриция ненавидела свои черные платья, но няня не позволяла надевать что-нибудь другое. Каролина не возражала. Ей было все равно, во что няня одевала ее, лишь бы было тепло и удобно.

За ее спиной Руперт спросил у няни:

– Что с нами будет?

Он все еще говорил своим взрослым голосом.

– Все отберут, не так ли? И дом будет продан. В уплату папиных долгов. И вы не сможете остаться с нами, потому что совсем не будет денег, чтобы вам платить. Нас отошлют в сиротский приют, ведь так, няня? Я не возражаю. Я буду заботиться о Патриции и Каролине, пока они не вырастут и не выйдут замуж. Я уеду и наживу состояние.

– Я поеду с тобой, Руперт, – воскликнула Патриция. – Мы оставим Каролину в приюте, потому что она слишком мала, и возвратимся за ней, когда наживем состояние. Мне семь лет. Я могу готовить тебе и чинить одежду.

– Не говорите глупости, – резко оборвала няня. – Вы напугаете мисс Каролину. Конечно же, вас не пошлют в приют. Ваша тетя или ваш дядя приедут за вами и дадут вам кров. Их уведомили. Они приедут за вами со дня на день. А теперь я хочу, чтобы вы оба взяли свои книги и начали читать. Ну, мисс Каролина, – ее голос стал мягче. – Подойдите и сядьте няне на колени, милочка, и я почитаю вам рассказ.

Каролина сделала то, что ей велели, и слушала историю маленькой девочки, с которой происходили очень хорошие вещи, потому что она всегда была очень хорошей маленькой девочкой. Но Каролина предпочла бы оставаться у окна и сплетать истории о снежных змеях, затаившемся драконе и прекрасной принцессе. Или предпочла бы послушать, как Руперт рассказывает о Рождестве или о снеге.

Она хотела бы знать, почему они носят черное, и почему не должно быть никакого Рождества и никакого снеговика или снежных ангелов, и почему они должны отправиться в сиротский приют только потому, что мама и папа отошли. Все равно мама и папа никогда не приезжали домой. Она помнила их не намного лучше, чем помнила снег.

Кто такие ее тетя и дядя, подумала она, прижавшись головой к пышной няниной груди и звучно зевая.

Их она тоже не помнила. Зачем они приедут?

***

Леди Карлайл потянулась к окошку кареты и с тревогой поглядела на небо. Уже который час оно вовсю грозило снегом. Неужели и вправду пойдет снег? Она дрожала, несмотря на то, что была тепло одета, а ноги укрыты тяжелым пледом. Да и кирпич под ступнями все еще был теплым, хотя прошло почти два часа с тех пор, как они останавливались на обед в гостинице, где его снова нагрели.

Во всяком случае, она надеялась, что доберется до места назначения прежде, чем пойдет снег. Она не горела желанием отправиться в эту поездку. Они с Адрианом никогда не были близки. А последние годы особенно. Его дети были ей незнакомы. Все дети были ей незнакомы. У нее никогда не было собственного ребенка, хотя она была замужем семь лет, до того, как два года назад овдовела. Хотя, не так уж много было возможности…

Леди Карлайл на мгновение поджала губы и поглубже зарыла руки в муфту.

Она понятия не имела, что будет делать с тремя маленькими детьми. Было время, когда ей хотелось иметь собственную семью, но это желание умерло в первый же год брака, и теперь она была вполне довольна своим бездетным статусом. И своим вдовством. Ей нравилось быть одинокой и независимой. Ей нравилось быть одной из самых уважаемых светских дам Лондона. Ей доставляло удовольствие осознавать, что приглашения на ее еженедельные рауты жаждали заполучить как представители света, так и интеллигенции. И она ничего не имела против, когда ее порой называли синим чулком.

Черт побери, что она собралась делать с тремя детьми? Просто немыслимо, чтобы они жили вместе с ней. Они перевернут вверх дном и ее дом, и ее жизнь. Они сведут ее с ума. Она заработала свою нынешнюю приятную и мирную жизнь семью годами безрадостного брака.

Адриан и Марджори прожили свои жизни эгоистично и безответственно, и это еще мягко сказано. Все время их супружества они провели в Лондоне, щедро тратясь на дорогое жилье, модную одежду, роскошные украшения и развлекаясь тем, что проигрывали деньги, которых у них не было. Впрочем, и без азартных игр они постоянно были бы по уши в долгах. Небольшое состояние Адриана и собственность, унаследованная им от их отца, исчезли в первый же год. Но самым эгоистичным, что они когда-либо натворили, было то, что они привели в этот мир троих детей. Привели только для того, чтобы почти полностью ими пренебречь. Они погибли, оба, при разборке в игорном притоне. Леди Карлайл подозревала, что их гибель могла быть организована ростовщиками, которым они безнадежно задолжали.