Драконова Академия. Книга 1 (СИ) - Индиви Марина. Страница 45

В итоге мы оказались в коридоре, хотя почти уже были в столовой.

– О ч… – начала было я, но он меня перебил:

– Я хочу расторгнуть помолвку.

Наверное, мне надо было радоваться. Да нет, точно надо было – если я хотела отдать кольцо (я же хотела?), то получается, Люциан сделал эту работу за меня. В общем, снимай кольцо, Лена, и с легким сердцем иди на завтрак, а потом на занятия. Только у меня перед глазами сначала возникла классная доска, на которой большими буквами было написано послание Земскова: «Харитонова, мы расстаемся», потом – кабинет Валентайна Альгора, где я стояла голая, а он сидел за своим магистрским столом, ну и до кучи моя комнатушка, платочек и все остальное.

Возможно, именно поэтому я рывком стянула кольцо, сунула в руку обалдевшего Драгона и рванула по коридору в обратную сторону. На ходу впечатала ладонь в Эвиль так, что грозила расплющить браслет и заодно и магическую помощницу, если бы это было возможно.

– Туалет, – скомандовала на бегу.

Маршрут был построен, то есть, выражаясь на местном слэнге, контур был создан. К моему счастью и счастью всех окружающих, вынужденных отпрыгивать в стороны от несущейся по коридору меня, туалет располагался недалеко. Сразу за поворотом, что, к слову, очень логично – рядом со столовыми, если местные повара что-то напутают с рецептами.

Рванув дверь на себя, я влетела в академическо-санитарную комнату, сейчас пустующую и сверкающую мрамором, и шмякнула по собиравшейся что-то еще сказать Эвиль, которая мгновенно погасла. Вот уж что-что, а ее компания мне сейчас совершенно точно была не нужна. Правда, туалет как данность тоже оказался совершенно бесполезен: в нем были торчащие из стен унитазы… без кабинок. То есть вздумай я на самом деле порыдать в этом средневековье, мне нужно было бы как минимум запечатать общую дверь, а как это сделать в общественном месте, в смысле – какой нужен магический контур, я еще не выучила.

Досадное упущение!

Ну кто ж мог подумать, что мне в самое ближайшее время понадобится общественный туалет для всебяприходительных целей. Правда, я сильно сомневалась, что даже это мне помогло бы: слез не было. Было какое-то межпространственное непойми что, из-за которого становилось трудно дышать, а воздух из груди вырывался с хрипами. Когда я в очередной раз пыталась протолкнуть в себя живительный туалетный кислород, дверь распахнулась, и внутрь шагнул не кто иной, как…

Люциан Драгон собственной персоной!

– Ты дверью не ошибся? – Воздух во мне так и не начался, а вот язвительные слова – очень даже!

– Да нет, это мужская половина.

Вы издеваетесь?!

В подтверждение его слов дверь снова открылась, и в туалет шагнул было еще один первокурсник. Точно первокурсник, я помнила его по столовой. Увидев меня, он выпучил глаза, но под взглядом Люциана мгновенно съежился.

– Исчезни, – коротко скомандовал драконопринц, и тот исчез.

Дверь закрылась, а потом последовал легкий щелчок. Видимо, в отличие от меня, Люциан Драгон отлично представлял, как запирать общественные академические туалеты изнутри.

Кто ж вообще мужские туалеты без писсуаров делает?

Почему-то это была первая мысль, которая пришла мне в голову. Второй не последовало, потому что Драгон направился ко мне.

– А ну стой! – я выставила руки вперед.

– Ты почему убежала? – прищурившись, поинтересовался он.

– Потому что меня от тебя тошнит?!

У Люциана сверкнули глаза. Я уже выучила этот взгляд: его высочество в крайнем раздражении, но чего ему сейчас-то неймется?

– Дай пройти, – сказала я, – и открой дверь.

– Сначала ответь на вопрос.

– Я тебе уже ответила на все вопросы, – показала руку без кольца, – дружественные беседы под шум сливного бачка в мои планы не входят, мне еще поесть надо.

– Ничего, задержишься на пять минут. Пока я не получу объяснений, ты отсюда не выйдешь.

Что? Объяснений? Объяснений ему надо?!

Мне вдруг стало дико обидно и еще самую капельку – больно. Сама не знаю, какого Лозантира, но вот стало.

– Объяснений? – сложила руки на груди. – Хорошо. Будут тебе объяснения. Меня тошнит от мужчин, которые не умеют держать слово – это раз. А еще – от тех, кто при виде Валентайна Альгора сливаются, потому что….

– Что-о-о?! – Люциан это натурально прорычал, даже что-то звякнуло. Хотя что тут могло звякнуть, я не представляю. – Ты сейчас намекаешь, что я испугался этого выродка?

– Не намекаю. Говорю прямым текстом!

У него исказились черты лица. Настолько колоритно, что мне, начитавшейся всякого про драконов, стало как-то не по себе. Люциан рывком шагнул ко мне, и я сделала первое, что пришло в голову – швырнула в него сумку и отпрыгнула к ближайшему унитазу. Сумка Драгона не особо остановила, а вот полог, который мгновенно окутал меня мерцающим коконом и спустя секунду сгустился до непрозрачного – вполне.

Эм… вот значит, как работают местные «кабинки». Внутри она переливалась искорками, создавая такой интимный полумрак, позволяющий в мечтах и думах делать свои дела.

– Ларо, – донеслось угрожающее. – Выходи!

– И не подумаю.

– Будешь сидеть тут весь день?

– Сколько потребуется, чтобы ты оставил меня в покое!

Я попыталась выдать это как можно более равнодушно, но не получилось. Получилось действительно слишком эмоционально, а еще – адресно. Мне впервые за долгое время захотелось на кого-то наорать, но почему этим кем-то оказался Люциан Драгон?!

Какое-то время в туалете царила тишина, изредка нарушаемая лишь попытками других адептов войти (дергалась дверь), но, разумеется, тщетно. Я потрогала окружающий меня контур сбоку – он был плотным и прислонилась к нему, после чего стала считать мерцающие на его стенах искорки. Кафель или как он тут назывался, был чистейшим, без единого пятнышка, унитаз тоже сверкал белизной. Интересно, они их магией отмывают?

– Ларо!

Я даже не стала отвечать. Меня медленно, но верно накрывало этим дурацким горьким чувством обиды, которое, по сути, бессмысленно и беспощадно. Но вот накрывало, и я ничего не могла с собой поделать.

– Ну все, – это прозвучало зловеще. – Ты сама напросилась!

Я собиралась пожелать ему идти к Лозантиру (жаль, я не знаю местных ругательств), но в этот момент противоположная стенка начала растворяться. Я успела почувствовать, как моя становится мягкой, а вот скоординироваться не успела: провалилась назад, шмякнулась на пятую точку и больно ударилась копчиком.

– Твоего ж драха! – Драгон бросился ко мне, пытаясь поднять, а я попыталась его отпихнуть. В результате заехала драконьему принцу в челюсть. Меня перехватили, пытаясь спеленать, как кусючего котенка на приеме у ветеринара, и я вцепилась зубами в драконово запястье.

– Да чтоб тебя! Чокнутая! – зарычал он и как следует приложил меня ладонью по пятой точке. Этот шлепок и его «чокнутая» стали последней каплей.

«Потому что ты чокнутая!» – прозвучало в сознании из воспоминаний, и я забилась в руках Люциана с такой силой, как будто от этого зависела моя жизнь. Миг – и вспышкой магии нас отшвырнуло в разные стороны.

На этот раз я летела недолго, недалеко и встретилась со стенкой, аккурат рядом с витражным окном. Головой ударилась с такой силой, что зазвенело в ушах, а вокруг запорхали драгончики. В смысле, дракончики. Драгон, кстати, тоже был во множественном числе: целых два лица, склонившихся надо мной, плавали в тумане и рычали:

– Ленор! Ленор, ты в порядке?!

«В порядке», – хотела сказать я, но вместо этого получилось:

– Фпф…

– Ленор! – взвыло это драконочудовище, из-за чего голова взорвалась болью в очередной раз. Я уже подумывала вырубиться, когда на лоб мне легла рука Люциана, и меня накрыло теплом. Таким удивительным солнечным теплом, какое представляется в незнойный летний день, когда лежишь среди стрекочущих кузнечиков, вокруг жужжат пчелы и шмели, а травинки смешно щекочут нос.

Щекотали мне, правда, нос не травинки, а вихры драконопринца. Которые упали мне на лицо, когда он склонился надо мной, а с его руки продолжало литься мягкое успокаивающее чувство. То есть магия.