Месть за измену (СИ) - Кофф Натализа. Страница 30

– Так почему вы опоздали, Таисия Даниловна? – хмуро допытывался Назар. – Час назад должны были быть на своем законном рабочем месте!

– Уволюсь я, Титов! – рассмеялась я, подходя ближе к мужу.

Назар сидел на постели, свесив ногу, закутанную в гипс. За то время, что мой любимый провел в больнице, произошли небольшие изменения. Зоя полностью переехала к нам, со всеми своими вещами и с одобрения деда. Степан Назарович тоже часто появлялся у нас, балуя вкусными ужинами. Почти сразу после того, как Назар пришел в себя, у них с отцом состоялась продолжительная беседа без свидетелей. О чем именно они говорили – осталось загадкой, но после той беседы в нашей с Титом жизни появилось на одного близкого человека больше. Да и сам Степан Назарович стал будто больше улыбаться, смеялся, не хмурился, словом, помолодел.

А еще он предложил пожить в его доме, пока Назар не сможет свободно передвигаться. Я скромно отказалась, потому что дом Титова располагался далековато от школы, в которой училась Зайка. Да и в жилом комплексе у нас имелся комфортный лифт. И опять же, хватало места на троих. А в перспективе – подумаем и решим вопрос с жильем. Я уже подумывала, что можно бы продать мою квартиру, чтобы улучшить жилищные условия. С Назаром, правда, пока мы ничего такого не обсуждали.

– И кто же тебя отпустит, Титова? – хмуро возразил Назар и протянул ко мне неповрежденную руку.

Я осторожно присела на постель рядом, обняла мужа так, чтобы не потревожить пострадавшие конечности и улыбнулась.

– А я никуда и не собираюсь, – заверила я и первой поцеловала приоткрытые губы.

– Нет, ну кто же так целует? Ты, Русалка, совсем по мне не скучала? А я вот скучал! – возмутился Тит.

Я обхватила ладонями любимое лицо, провела пальцами по легкой щетине, по темным кругам под глазами, по едва заметным ссадинам, которые уже почти зажили.

– Очень скучала, – возразила я. – А у меня для тебя новость!

– У нас будет не двойня, а тройня? Я бы хотел, чтобы побольше детей. А то животик у тебя совсем не заметный. А санитары здесь так и пялятся на тебя. И доктор этот, профессор типа, тоже вечно на твои ноги слюну пускает! – ворчал Назар, а я с трудом сдерживала смех. Ну до чего, оказывается, мой муж ревнивый!

– Твой лечащий врач годится мне в отцы! – возразила я.

– И что? Он разве перестал от этого быть мужиком? Да и ты у меня... Знаешь, что, Русалка, – решительно мотнул головой Назар, – все, к черту! Я сваливаю. Будешь меня дома лечить.

– Какой ты вредный пациент, Назар Степанович, – рассмеялась я. – Но ты прав. Сегодня едем домой!

– Серьезно? А этот старый хитрый жук промолчал! Ничего мне не сказал! – возмутился Титов.

– Да потому что с тобой спорить бесполезно, – улыбалась я. – А у меня к нему свой подход.

– Таисия! – чуть громче возмутился Титов, глядя на меня хмуро.

– Да не ревнуй! Я ему привезла торт и пригласительные билеты в ресторан твоего отца. На два человека. Профессор пообещал прийти с женой, – поведала я мужу.

– Вот пусть папенька и развлекает профессора. А на мою женщину нехрен заглядываться! – чуть улыбнувшись, кивнул Назар. – Все, уходим!

– Подожди, Назар, – возмутилась я, – нам еще рекомендации должны выдать. Ну и вещи нужно собрать.

– Я тебя умоляю, Русалка, ну какие рекомендации? Я здоров, как бык, – ворчал Назар, настойчиво утягивая меня к двери.

– Назар! – мягко возразила я и потянула руку мужа на себя. Титов хмуро взглянул на меня. Пусть его нога была в гипсе, как и рука, пусть Титу приходилось опираться на трость, а все равно, мой муж был гораздо выше меня ростом, да и сильнее. Но ведь что бы мы делали без женской хитрости?

– Ну что такое? – нетерпеливо вздохнул муж.

– Давай не будем торопиться. Так мне будет спокойнее. Пожалуйста! – взмахнула я ресницами и заискивающе улыбнулась.

– Вот веревки из меня вьешь, Русалка, – проворчал Назар, но опустился на диван и рядом пристроил трость. – Дай я тебя тогда поцелую. Как следует. Пока мы ждем твоего волшебного чудо-доктора, и чертовы рекомендации.

– Целуй, – согласилась я и с готовностью подставила губы.

Глава 17

Назар обосновался в гостиной. Сидя в кресле, мужчина наблюдал за тем, как в кухонной зоне у плиты суетились девчонки. Та, что ниже ростом, с двумя косичками, заплетенными каким-то интересным способом, ловко орудовала огромным ножом. Признаться, у Тита всякий раз замирало сердце, когда он видел этот тесак в хрупких пальцах племянницы.

Вторая девушка, с собранными на макушке волосами, улыбалась и о что-то негромко говорила подруге. Таисия Даниловна, его Русалка, хорошела с каждым днем. Или это Тит на ней так повернулся, что видел ее такой красивой? Тут уж без разницы. Тая за стремительно короткий срок стала его душой, его свободой, его женщиной, способной свести с ума за секунду и успокоить одним лишь ласковым словом.

Назара это устраивало. Ему все нравилось. Особенно то, что на безымянном пальце Таисии красовалось обручальное кольцо, а в паспорте – его фамилия.

Таисия Титова. Ему безумно нравилось такое сочетание.

Таюшка рассмеялась. Тит наблюдал за тем, как любимая порывисто обняла Зою за плечи. Эти две девушки, самые близкие Титу и родные, действительно стали подругами. Даже ближе, чем подруги. Материнские чувства проснулись в Тае, а стремление опекать и лелеять девочку порой зашкаливало. Иногда она до хрипоты спорила с Титовыми, что с младшим, что со старшим, отстаивая Зайкины интересы или желания. Как два дня назад, например, когда Зоя попросилась на ночевку к подруге. Что за подруга? Откуда взялась? Где живет? Кто ее родители? Назар Титов и Степан Назарович наотрез отказались отпускать девочку.

Вопрос решила Таисия, привела аргументы, поведала двум взрослым мужчинами, что Зоя – подросток, что у нее переходный возраст, часто меняется настроение, и что девочке необходимо общение со сверстниками.

Словом, Таисия Даниловна внесла в семейство Титовых покой, мир и позитив.

И Тит вдруг подумал, именно благодаря Русалке он с отцом если не помирился, то перестал ругаться. Конфликт стерся. Отец теперь стал частым гостем в доме сына.

Но один разговор, который состоялся в палате частной клинике, не давал Назару покоя. Тогда он будто со стороны посмотрел на поступки отца, на свое отношение к нему, на поведение брата, на то, чем все закончилось.

Прежде Тит не вмешивался в жизнь Матвея. Брат менял девушек, как перчатки, когда Тит пахал и развивал собственный бизнес. Брат кутил, до свадьбы, во время свадьбы и после тоже кутил. Должно быть, отцу надоело все это, ведь Матвей с семьей жил в доме вместе со стариком. Вот и рассказал Степан Назарович невестке обо всем, что происходит под ее носом. Показал то же самое видео, которое отправил Таисии. Старое видео, где Матвей веселился с очередной подружкой.

По итогу мама Зои вспылила. Ругаясь, они с Матвеем разбились насмерть. И все эти годы отец молчал, по какой причине случилась авария. Сожалел ли старик о своем поступке? Прежде – нет. Сейчас – да. Ведь если бы он не вмешался, возможно, у Зои была бы полная семья.

Это все слова старика. Сам же Тит все еще не до конца доверял отцу. Что-то мешало ему впустить Титова в свою жизнь, хотя, Назар и работал над этим вопросом. И потом, он не видел причины, по которым старик мог бы хотеть причинить вред Зое, Русалке, детям или самому Назару. Их не было. В финансовом плане Тит не зависел от отца. Суд признал опекуном девочки чету Титовых. А что касалось наследства Зайки, все активы нетронуты и ждут, когда девочке исполнится восемнадцать лет. Впрочем, Тит и сам уже давным-давно составил завещание, согласно которому все его состояние отойдет Тае, детям и племяннице. Всем поровну. А уж Тит не бедствовал.

Мыли о семье заставили Назара нахмуриться. И в голову полезли совершенно дурные сомнения.

Вот у Таи ведь первый брак был неудачным. Она хотела ребенка. И не получалось. А с Титом – сразу двойня. А что, если сам Назар нужен был Таисии Даниловне исключительно в репродуктивных целях? Вдруг она любит его лишь по той причине, что он заделал ей малышей? И секса у них не было давненько. Тая все валит на переломы Тита. Признаться, и он хорош. Жахнет обезболивающее и дрыхнет как сурок, когда у него молодая и незалюбленная жена. Тут волей-неволей начинаются бредовые мысли.