Женская история Битлз - Фельдман-Баррет Кристина. Страница 59

Когда на заре битломании поклонники присутствовали на выступлениях «Битлз» или смотрели интервью с ними, то, скорее всего, сам факт, что четыре молодых взрослых человека могут испытывать восторг от того, чем занимаются, не мог не будоражить воображение. «Битлз» казались воплощением фразы Конфуция «Выбери себе работу по душе, и тебе не придется работать ни единого дня в жизни». Они не тянули лямку офисной работы, не вкалывали в ливерпульских доках или на фабрике. Вместо этого как музыканты, авторы песен и исполнители эти четверо парней просто занимались делом, доставлявшим им радость. Создавая песни, которые искренне обожала их аудитория, они также творили некое пространство индивидуальной свободы, где каждый участник группы мог наилучшим образом выразить собственное «я». И хотя быть членом «Битлз» также означало быть частью «бизнеса», а на «безыскусном» образе членов группы строилась маркетинговая стратегия, это все равно было предприятие, основанное на стремлении превратить свой главный интерес — музыку — в карьеру и образ жизни. Разве могло быть что-то более привлекательное для молодой женщины, грезящей о будущем, которое, казалось, сулит столько новых возможностей?

Когда к 1964 году «Битлз» достигли международной славы, поклонницы узнали о ливерпульском прошлом своих кумиров из телесюжетов и статей в подростковых журналах. В подобных материалах всячески подчеркивались их рабочие корни, а интервью с родственниками — матерью и отчимом Ринго Старра или матерью Джорджа Харрисона — явно должны были продемонстрировать, что битлы вышли «из народа», из самых простых семей.

Статьи обычно включали намеренно неприукрашенные виды Ливерпуля, призванные еще больше подчеркнуть скромное происхождение группы. Таким способом продвигалась идеализированная сказка про самореализацию, где не только провозглашалось, что успехом своим «Битлз» в равной степени обязаны упорному труду, таланту и целеустремленности, но также подчеркивалось, что четверо участников группы оставались верны своим подростковым устремлениям вопреки любым неблагоприятным обстоятельствам. А были статьи, где авторы принимались рассуждать о профессиях, в которых могли бы найти себя члены «великолепной четверки», если бы не успех группы. По словам одного такого автора, каждый из битлов

словно бы решил сыграть с жизнью в рулетку, и сданные ему фишки были из тех, что вполне можно было бы обменять на деньги. Каждого ждала бы пусть не очень захватывающая, но вполне успешная жизнь. Из Ринго получился бы неплохой инженер; Пол (только не падайте!) стал бы учителем […] Но вот явились музыка и слово, и все мгновенно навелось на фокус: они знали, что нужно делать, и сделали [468].

Хотя история восхождения «Битлз» к славе привлекала и поклонников-мужчин, ее изображение в журналах, предназначенных вроде бы для сугубо женской аудитории, предлагало нечто большее, чем стандартный фанатский набор из плакатов для поцелуев и романтических цитаток. Между строк читалось, что мечта, которую не предают, может стать залогом счастья. В другой статье говорилось, что «Битлз» «…переливали себя в свою музыку, в свой очень особенный звук […] Они были потрясающими. Жизнь была потрясающей, потому что мечта сбылась, и их вера в себя принесла свои плоды» [469]. Музыка группы, их всеобъемлющее творческое начало и как авторов-исполнителей, и как властителей дум, а также то, как преподносились аудитории их индивидуальные истории и коллективный нарратив, — все это стало потенциальным «субстратом» для формирования устремлений некоторых из их юных поклонниц. А уж если эти поклонницы — еще и студентки университета, то учеба могла дополнительно способствовать достижению поставленных карьерных целей.

Американка Терри Хеммерт, выросшая на Среднем Западе, в городке Пика, штат Огайо, сама удивлялась, насколько сильное влияние произвело на нее первое выступление «Битлз» на «Шоу Эда Салливана». В начале 1964 года, когда ей вот-вот должно было исполниться шестнадцать лет, она «реально фанатела от ритм-энд-блюза», о «Битлз» что-то слышала, но скептически относилась к тому, что может предложить «какая-то кучка парней из Англии» [470]. Однако, как она позже опишет этот поворотный для всей ее жизни телепросмотр, «…я включила [„Шоу Эда Салливана“], чтобы просто глянуть, и просто очумела» [471]. В другой части Соединенных Штатов за два месяца до американского теледебюта «Битлз» десятилетняя Джудит (Джуд) Сазерленд, жившая в Александрии, штат Луизиана, под длительным давлением одноклассниц вынуждена выбрать «битла, чтоб влюбиться». Ее первый выбор навскидку — красавчик Джордж Харрисон, но потом она остановилась на Джоне Ленноне [472]. Тем временем в Нью-Йорке, посмотрев выступление группы по телевидению, Кэрол Лапидос с тремя подругами «играют в „Битлз“», исполняя их песни и аккомпанируя себе на воображаемых гитарах и барабанах, а называется их группа «Новые „Битлз“» [473]. Четыре года спустя, в 1968 году, уроженка Калифорнии Джина Арнольд, которой в то время всего пять лет, «находит свое призвание» благодаря «Битлз»-культуре. Это открытие Джина связывает с днем, когда в компании английских кузенов, у которых гостила, она отправилась в лондонский кинотеатр, где шел битловский фильм «Желтая подводная лодка». Вспоминая об этом в 2018 году, она говорит: «Это было самое запомнившееся событие из всего моего детства, я не преувеличиваю» [474].

Для каждой из этих четырех женщин, родившихся между 1948 и 1963 годами, феномен «Битлз» оказался неким пробным камнем, которому суждено будет стать краеугольным в их грядущих творческих карьерах.

Терри Хеммерт, битломанку, которая читала все, что можно найти о Битлз, мечтать о работе на радио заставил подростковый журнальчик, где она увидела фотографию Джима Стэгга, радиоведущего из Кливленда, во время его интервью с Ринго Старром. Благодаря этому снимку она поняла, что карьера на радио не просто позволит музыке занять центральное место в ее жизни, но и сможет дать ей шанс на встречу с кумирами. По словам Хеммерт, «…мне неохота было гоняться за [„Битлз“] по улице, пытаясь вырвать у них на память клок волос, или что-то такое. Мне хотелось с ними тусоваться» [475]. Однако, как и в случае с чисто женскими рок-группами, женщина-ведущая музыкальной радиопрограммы в те годы воспринималась как нечто из области фантастики. В интервью газете «Чикаго трибьюн» в 1988 году Терри вспоминала: «В 1965 году у женщины было не так много вариантов для выбора профессии. А профессия ведущей музыкальной радиопрограммы в 1965 году даже не обсуждалась как женская, но я была настолько упертой и зацикленной, что над этим даже не задумывалась» [476]. Когда Терри поступила на первый курс Элмхерст-колледжа, она сразу же стала работать на радиостанции университетского кампуса, расположенного в пригороде Чикаго.

Окончив университет в 1970 году, она начала работать ведущей ночных программ на радиостанции в Рочестере, штат Нью-Йорк, а в 1973 году устроилась на чикагскую радиостанцию WXRT. В 1979 году Хеммерт также становится ведущей на фестивале «Битлфест», который с 1977 года ежегодно проходит в Чикаго. А в 1981 году именно голос Терри приветствовал слушателей утреннего эфира радиостанции WXRT, направлявшихся на работу в Чикаго. Спустя почти сорок лет, в июне 2019 года, она вышла на пенсию, но продолжала вести радиопрограмму «Завтрак с „Битлз“» — франшизу, существующую в эфире с 1976 года и запущенную еще одной женщиной-легендой музыкального вещания Хелен Лейхт из Филадельфии.