Уберегу тебя от жизни (СИ) - Климова М. А.. Страница 26

— Ну, судя по твоей панике он оказался прав, — с сарказмом заметил Рамиэль. — При грамотной подпитке от одной женщины можно получить около тридцати батареек, а если опробовать подсадку нескольких эмбрионов, то в разы больше.

— Что вообще здесь происходит? — пришёл в себя Стас, совсем запутавшись в чудно́м общение Кости с неизвестным. И имя у незнакомца странное. Рамиэль… Итальянец? Испанец? Кубинец? — Ты его знаешь, Кость?

— Кассиэль, если быть точнее, — поправил Стаса Кас. — А это твой биологический отец.

— Не неси ерунду, — фыркнул Долгов, посмотрев на Ангелова как на умалишённого. — Моему отцу должно быть лет шестьдесят.

— Пятьсот семьдесят три, — подкорректировал Рамиэль, подмигнув Кассу.

— Чего? — не понял Долгов.

— В феврале мне исполнилось пятьсот семьдесят три года, и по меркам Небарии я ещё в самом соку, — хмыкнул белый, лучезарно улыбнувшись сыну.

— Вы сосем охренели? Думаете, я имбецил, верящий в инопланетян? У меня невеста после сложнейшей операции в реанимации лежит, а вы мне всякое дерьмо втираете, — взорвался Стас, с укором посмотрев на Кассиэля.

В следующую секунду раздался хлопок, и за спиной Рамиэля раскрылись огромные, белые крылья. Первые лучи восходящего солнца коснулись пуховых перьев, мазнув по ним золотистыми разводами. Кас не остался в стороне. Выпрямив спину и стиснув зубы, он с наслаждением выпустил свою черноту на свободу.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — ошарашенно пролепетал Стас, бегая шальным взглядом от Рамиэля к Кассиэлю. — Это не может быть правдой. Всего лишь глюки на почве стресса.

— Не глюки… И не черти, — заливаясь смехом, произнёс Кас, с удовольствием замечая густую, угольную растительность на мощном каркасе, сильно отличающуюся в лучшую сторону после последнего выгула в день свержения. На таких он с лёгкостью поднимется в небо, держа Ингу на руках. — Вы называете нас ангелами, мы же себя небарийцами.

— Да нет, я врач, — зачем-то обернулся вокруг своей оси Долгов, переставил лопату, воткнув её поглубже, судорожно прошёлся по ляжкам ладонями, присел, выпрямился, помотал башкой, прищурился, зарылся пятернёй в волосы и с силой оттянул их до боли. — В чушь про ангелов не верю. Хорошие реквизиты, ребята. Разыграли, так разыграли. Молодцы. Оценил.

Рамиэля достало упёртое неверие сына. Спокойно сделав шаг вперёд, он обхватил его торс, раздражённо схлопнул крылья и расправил их, взмывая с очумевшим Стасом над Кассиэлем. Не высоко, метров на пять, но и этого хватило, чтобы Долгов побледнел и задохнулся от распирающего страха. Кажется, Станислав пытался кричать, но вместо громких завываний изо рта вылетало шипение, похожее на звук от проколотой покрышки.

— Кончай выделываться, Рам, пока у сынка сердечный приступ не случился, — решил помочь товарищу Кас, трепеща от желания присоединиться к полёту. — Не забывай, что он слабый человечек.

Как только Стас коснулся земли, он сразу рухнул на задницу и засучил часто ногам, отползая подальше от крылатого монстра. Недобрые мысли крутились в его голове. Если Ангелов сказал правду и этот Рамиэль его отец, то в любой момент он может обрасти перьями, и его наверняка заберут на опыты. А вдруг Стас свою пернатость передаст ребёнку? А птичий грипп и другие животные заболевания? И как теперь спокойно жить, зная, что любой знакомый может оказаться небарийцем?

— Нет, — обрубил череду его невменяемых вопросов Рам. — Крылья потомству от землянок не передаются, как и куриные болезни. И таких как мы, в этом мире мало.

— Ты умеешь читать мысли? — шёпотом поинтересовался Стас, упёршись спиной в забор.

— Здесь и напрягаться не надо, — не выдержав, заржал Кас. — Они все слетели у тебя с языка. Не думал я, что ты такой паникёр. Забился в истерике, словно девица красная.

— Да пошёл ты, — прошипел Долгов, поднимаясь из пыли и с трудом возвращая себе самообладание. — Можешь дальше ржать, а мне выпить надо, пока мозг в утиль не вышел.

Стас заливал в одно горло вискарь, так удачно залежавшийся в бардачке у Кассиэля, а небарийцы, отойдя от него, делились знаниями и наблюдениями.

Глава 35

Чем больше Кассиэль слушал Рамиэля, тем всё сильнее дурел от объёма, сотворённого белыми. Наглый сговор, в который были вовлечены вся верхушка Совета и влиятельные семьи пернатых, поражал своими масштабами и последствиями.

Белые практически переписали историю, напрочь сменив род деятельности и предназначение целого мира. Чёрные как были воинами, стоящими на страже разломов и оберегающие границы от проникновения разной нечисти, так и остались в стороне от амбиций белых, почувствовавших себя вершителями судеб.

Правда, круг обязанностей легионеров расширился, и как-то незаметно защита переросла в служение и выполнение приказов Совета.

— Ещё до моего рождения небарийцы занимались сопровождением душ. Сквозь грань могли проходить только тени смесок, рождённых от связи между белыми и чёрными. Они приводили людские души в скопилище, распределяли их и отвечали за дальнейшее перерождение. Не знаю, кто и как додумался использовать человеческие эманации в экспериментах, но машина, пожирающая их энергию, открыла проходы в другие миры.

В это сложно поверить, но жажда занять место создателя, желание играться чужими жизнями и кормиться целой планетой, используя людишек как батарейки, нарушило процесс жизнедеятельности самой Небарии.

— Невозврат душ, вмешательства в управление чужими мирами, дыры, оставляемые чудовищной машиной, буквально вспарывающей защитные слои, привели к загибанию собственного дома. И вместо того, чтобы воссоздать равновесие, отключить энергетический бур, вернуться к предназначению, оставленному нам создателем, Совет занялся более активным истреблением людей, перейдя на воровство душ у особенных детей.

— Совет знает, что чёрные тоже способны оплодотворить земных женщин? — перебил рассказ Рамиэля Кас, чтобы подтвердить свои догадки.

— Конечно, но вы не вписывались в новое управление мирами, поэтому были выведены из процесса своей несостоятельностью, — кивнул Рам, потирая ладонью затылок и наклоняясь к Кассиэлю, заметно снизив громкость голоса. — Единственное в чём ошибался Совет, так только в более сложном строение человеческих женщин. Избранность донора определяли по особому запаху, а с научным прогрессом менялась жизнь, как и ароматы. Более стойкие духи, крема и лосьоны для тела, всякие противозачаточные приблуды, лекарства и искусственные витамины. Часы овуляции можно было унюхать только у чистой девушки, не отравившей своё тело различной химозой.

— Ты хочешь сказать… — раскрыл рот Кас, выпадая в осадок.

— Да. Бери любую, у кого нет проблем с зачатием, дожидайся того самого дня и вперёд.

— И как такая возможность прошла мимо них? — не веря, мотнул головой Кассиэль.

— Когда им было это выяснять? — пожал плечами Рам. — У белых отсутствует эмоциональная привязанность. Унюхали, обворожили, принудили, оплодотворили и бросили. Я догадался об этом, прожив с матерью Стаса около двух лет. Спустя год после родов Лада восстановилась, перестала кормить сына грудью, не успела ещё пропитать себя гадостью. Тогда-то моего носа коснулся знакомый запах, который сразу пропал после установки спирали. Инородная пружинка не позволила наделать Станиславу братиков и сестрёнок. Наверное, оно к лучшему. Плодись мы с Ладушкой, она пережила бы самое страшное — смерть своего ребёнка.

— А метка?

— Знак особенных детей. Полукровок. Ближе к восьми годам суть определяется и метка пропадает. Ребёнок берёт либо сущность матери, либо отца, в зависимости от места жизни. Здесь он становится человеком, а у нас раскрывает крылья, — пояснил Рамиэль, сообщив совсем невероятные вещи. — Любой смесок может отделяться от тела и без вреда пересекать грань, но из-за ненадобности и запрета на смешение видов община серых исчезла, оставив нас и переместившись в глубь вселенной.

Испоганить всё, до чего смогли дотянуться своими кривыми лапами, изгнать единственных небарийцев, умеющих переносить и распределять души, лишить будущего как себя, так и соседние миры, провернуть самую невероятную аферу, обманувшую всех. Как? Как чёрные допустили облапошить себя и поставить на колени? Как гордые легионы опустились до уровня прислуги и до убийц слабых человечков? Куда делась наша гордость, сметающая на корню любое принуждение и несправедливость?