Водители фрегатов. О великих мореплавателях XVIII — начала XIX века - Чуковский Николай Корнеевич. Страница 81

Мало-помалу китайцы перетащили на берег все ящики с чаем. Матросы начали перевозить чай на корабли.

Но едва они перевезли несколько ящиков, как на берегу появились солдаты, оцепили проданный Лук Ва чай и запретили к нему приближаться. Они даже не позволяли русским съезжать на берег. Вся бухта наполнилась маленькими китайскими суденышками, и, едва моряки садились в шлюпки, им с этих суденышек угрожали ружьями.

Возмущенный Крузенштерн знаками вызвал к себе китайского офицера, командовавшего солдатами. Офицер сейчас же явился и долго кланялся капитану с той необыкновенной учтивостью, которая свойственна образованным китайцам. А офицер этот был человек очень образованный: он даже говорил по-английски.

— Это черт знает что такое! Это безобразие! Это грабеж! — кричал Крузенштерн в ярости. — Ведь чай — наш, мы за него заплатили! Я сейчас же пожалуюсь наместнику, и ваше самоуправство будет наказано!

— Не думаю, чтобы наместник отнесся к вашей жалобе благосклонно, — ответил офицер вежливо, еще раз кланяясь. — Я действую не по собственной воле, а только по его повелению. Вот подписанный им указ, в котором он повелевает наложить арест на проданный вам товар и не пускать вас на берег.

С этими словами офицер показал Крузенштерну лист бумаги, исписанный китайскими иероглифами. В углу листа стояла большая печать. Крузенштерн понял, что спорить с офицером невозможно. Наместник хочет получить новую взятку. Арест ящиков с чаем — просто вымогательство. Наместнику недостаточно того, что заплатил ему Лук Ва, он хочет, чтобы русские ему тоже заплатили.

Крузенштерн холодно поклонился офицеру и попросил его вызвать на корабль купца Лук Ва. Офицер обещал исполнить просьбу и удалился с поклоном.

Через час приехал Лук Ва. Его, как всегда, сопровождал переводчик. Крузенштерн отвел их к себе в каюту и рассказал все, что произошло. Лук Ва выслушал Крузенштерна с полным равнодушием: он уже получил свои меха и совсем не интересовался, достанется ли чай Крузенштерну или нет.

— Ходят слухи, что этот наместник скоро будет смещен, — сказал он. — Подождите нового наместника. Быть может, с ним вам будет легче сговориться.

— А когда приедет новый наместник?

— Этого никто не знает наверняка, — ответил купец. — Может быть, через месяц, а может быть, через год.

Крузенштерн задумался.

— Слушайте, Лук Ва, — сказал он наконец, — неужели вы меня считаете человеком, способным уйти отсюда, не захватив товар, за который заплачено сполна?

— Нет, я знаю, что вы человек твердый, — ответил китаец. — Вы торговались со мной целый месяц, а на это способен только очень твердый человек.

— Ну так посмотрите на мои пушки, Лук Ва, — продолжал Крузенштерн. — Как вы думаете, что с вами будет, если я парой ядер проломаю крышу дворца наместника? Ведь вы поручились за мое поведение всем вашим имуществом.

Жирные щеки Лук Ва побледнели.

Крузенштерн вовсе не собирался обстреливать дворец наместника. Он просто решил заставить Лук Ва помочь ему.

— Хорошо, — сказал Лук Ва, вставая. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вам разрешили взять свой чай на корабли.

Он уехал.

В течение ближайших дней никому из русских не удалось побывать на берегу и никто из китайцев не приезжал к ним. Ящики чая, сложенные у самой воды, хорошо были видны с кораблей. Но взять их было невозможно.

Это выводило моряков из терпения.

— Дайте один залп, капитан, — говорил горячий Ратманов, — и эта шайка разбежится во все стороны!

Но Крузенштерн предпочитал ждать.

Через несколько дней солдаты, сторожившие чай на берегу, исчезли. Матросы начали грузить ящики на корабли, и меньше чем в неделю погрузка была окончена.

9 февраля 1806 года «Надежда» и «Нева» вышли из бухты Вампу. В Макао решили больше не заходить — и так потеряли здесь достаточно времени.

Возвращение

Для возвращения домой командиры обоих кораблей избрали путь, которым Крузенштерн уже однажды возвращался из Китая, — через Индийский океан, мимо мыса Доброй Надежды. Путь этот в те времена был уже хорошо известен.

На тот случай, если корабли потеряют друг друга, Крузенштерн назначил местом встречи остров Святой Елены, расположенный в южной части Атлантического океана. Зайти на этот принадлежащий Англии остров Крузенштерн хотел еще и потому, что рассчитывал там узнать о положении дел в Европе. Это была эпоха, когда захвативший во Франции власть Наполеон Бонапарт завоевывал в Европе одну страну за другой. Но до Кантона сведения доходили с огромным опозданием, и Крузенштерн не знал даже, находится ли Россия в состоянии войны с Францией или нет. А между тем Крузенштерну знать это было необходимо, ведь его корабли могли подвергнуться нападению французского флота.

Больше двух месяцев «Надежда» и «Нева» шли не разлучаясь. Но 15 апреля в южной части Индийского океана при погоде пасмурной и дождливой корабли потеряли друг друга. Как раз в этот день «Надежда» пересекла меридиан Петербурга, и, таким образом, Крузенштерн с полным правом мог считать, что он уже совершил кругосветное путешествие. На «Надежде» палили из пушек, а когда стемнело, запустили фейерверк, но «Нева» не откликалась. Теперь оставалось только надеяться встретить ее у острова Святой Елены.

К острову Святой Елены «Надежда» подошла 3 мая. На рейде «Невы» не было. Крузенштерн поехал на берег и узнал там, что «Нева» у острова не появлялась. Это было удивительно, потому что «Нева» обладала лучшим ходом, чем «Надежда», и должна была опередить ее. Тут же Крузенштерн узнал с достоверностью, что Россия воюет с Францией. Тем более встревожила и огорчила его разлука с «Невой». Гораздо безопаснее было бы кораблям идти к берегам Европы вместе: вдвоем они составляли внушительную силу.

Прождав «Неву» четыре дня и запасшись провизией, Крузенштерн двинулся к северу. 21 мая «Надежда» пересекла экватор. Крузенштерн решил держаться подальше от французских берегов. Особенно опасным казался ему пролив Ламанш, отделяющий Францию от Англии. Чтобы избежать встречи с французским флотом, он решил не заходить в Ламанш, а обогнуть Великобританию с севера.

Как потом выяснилось, Лисянский не зашел к острову Святой Елены потому, что его увлекла возможность поставить замечательный рекорд. «Нева» находилась в таком прекрасном состоянии и столько на ней припасено было свежих продуктов и пресной воды, что он рассчитывал проделать весь путь из Кантона в Европу, ни разу не приблизившись ни к каким берегам. Ни один еще корабль до «Невы» не совершал этого пути без захода в промежуточные порты. Лисянскому хотелось продемонстрировать всему миру доблесть и умение русских моряков, зрелость русского флота.

Проведя три с половиной месяца в открытом море и никуда не заходя, «Нева» вошла в Ламанш и 28 июня остановилась на рейде английского портового города Портсмута. Только здесь Лисянский узнал о войне. Но тут же он убедился, что можно пройти через Ламанш, не подвергая свой корабль особой опасности. В Портсмуте он предоставил своим подчиненным две недели отдыха. 13 июля «Нева» снова подняла паруса, а через десять дней была уже в Балтийском море.

Тем временем «Надежда» огибала с севера Шотландию. Несмотря на то что путь, выбранный Крузенштерном, был значительно длиннее, чем путь, выбранный Лисянским, «Надежда» не очень отстала от «Невы». В Кронштадт «Нева» пришла 5-го, а «Надежда» — 19 августа 1806 года.

Так закончилась эта блестящая экспедиция. Два русских корабля, под командованием русских капитанов, впервые совершили плавание вокруг земного шара.

Значение плавания «Надежды» и «Невы» в истории русского флота трудно переоценить. Всему миру доказало оно высокие качества русского моряка и вывело русский флот на простор океанов. Вслед за «Надеждой» и «Невой» по проложенным ими путям почти каждый год стали совершать кругосветные плавания корабли под русским флагом.