Ошибочка вышла (СИ) - Левина Ксюша. Страница 32

Всё и правда оказалось проще. Меня там полюбили за острый язык и злые шутки, только… все и никто. Я на самом деле, если ты не заметил, очень лёгкая в общении, — рассмеялась и Лев тоже рассмеялся. — Ну если не лезть в душу. Меня звали тусоваться, я приходила, а уезжала одна, потому что мне было скучно. Все старались сразу лезть в душу, а я не понимала, что о себе рассказать. У всех были бывшие, нынешние, а у меня нет. Все твердили о сексе, о каких-то непонятных мне вещах. Я же только жала плечами. Они любили кино, которое не любила я. Музыку, которую не любила я. Это было странно. Мне все рады, но я не понимала почему, если они меня не знают. Потом дошло.

Товарно-денежные отношения. 

Девчонкам нравилось видеть во мне “младшенькую”. Ну как бы брать шефство над несчастной наивной девственницей, с их-то опытом. Я не была глупой и не болтала чепухи, а потому меня можно было брать туда, где нужно поровну скинуться и потом не париться, что пришёл лишний. Я была для них смешной, потому что говорила всё прямо, и в компании это всегда весело, да?

Моя первая подружка Мотя. Яркая, классная. Все её обожали. Она просто нашла меня, а я её. Нам обеим были нужны квартира и подработка. Нашли и то и то. Сошлись. Живя на одной территории трудно не дружить. 

Она на моём фоне — красотка. Я на её фоне — одна из “высших”. 

Вчера я перестала ей быть нужна, потому что мы разъехались. 

Сегодня я узнала, что она не отдала свою часть денег за квартиру и их требуют с меня. 

А ещё, что она спьяну про меня болтнула лишнего, и теперь эта сплетня гуляет везде и всюду. Мне пишут девчонки, спрашивают где это я нашла миллионера с огромной хатой. Некоторые поздравляют со скорым пополнением. В тихом омуте черти водятся, да? Девственница, которую не интересуют мода и тусовки, которая хотела ради эксперимента переспать впервые с парнем…

— Ради эксперимента? — перебил Лев, забрал у меня морковку, помыл мои руки и развернул к себе. — Ты шла тогда эксперимента ради?

— Да, — я пожала плечами. — Я хотела больше никогда от этого не зависеть. Снять с себя эту… ответственность, понимаешь?

— Нет, — Лев будто бы был зол.

— Ну… это же вроде как ответственность. Дар. Все вокруг страдают “а тому ли я дала”, они придают очень много значения первому разу, будто их жизнь потом идёт совсем иначе. Я хотела доказать, что это вовсе не обязательно. Да, я живой пример тому, что жизнь порой ой как иначе идёт, но если бы мой план удался… Это был бы просто секс. Обычный, честный, ради эксперимента не более. Мы бы разошлись и переспали с этим фактом, а потом проанализировали его. Два неромантичных… обычных человека. Вы, мужчины… ваш первый раз не превращается в ритуал, от которого зависит жизнь. Зато про нас вечно говорят, что это очень важно, это такой особенный момент, это первый и последний… ну ты понял. 

— Не понял. Вернее не могу понять, почему ты… Ладно, у тебя явные проблемы с доверием — это ясно. Ладно — Лёха был просто инструментом, и наверняка, уговаривать его долго не пришлось. Но… почему бы не “принять это проще” с кем-то в кого ты будешь по крайней мере влюблена?

— А если не буду? А если никто в меня не влюбится?

— К чему тогда спешить?

— Потому что… это как клеймо. Когда все знают, что ты девственница… это не то чтобы повод для шуток, просто… все это знают и это уже нехорошо. Все знают, что твой первый парень сможет поставить зарубку “был первым”. Все в курсе, что с тобой и связываться-то опасно. Ответственность, все дела. Ничего “не серьёзного” или ты пожизненно мудак. 

Лев крепко держал меня за плечи и его глаза буквально молнии метали. Он хмурился, плотно сжимал губы, и я понимала, что сама невольно начинаю подрагивать от этого внимательного взгляда. 

Его нервное напряжение будто бы и мне передалось, теперь уже став нашим. Общим.

— Почему ты решила… что никто не влюбится в тебя, — тихо спросил он, будто боялся дыханием спугнуть невесомую невидимую птичку сидящую на моей макушке.

Воздух коснулся моего пробора, и от него вниз пробежали мурашки, путая мне все карты.

Эти жгучие слова оказались настолько обнажающими, что я бы пошатнулась, не сжимай Лев мои плечи.

— Любовь — это ответственность.

— Нет. Любовь — это состояние. И человек в нём существует, оно становится его частью, как рука или нога. 

— Откуда ты знаешь? — я почувствовала в собственном голосе мольбу, будто ответ был мне сейчас чертовски важен, а сама даже не понимала, что он имеет ввиду. — Я читала книжки, я знала, что любовь вынуждает совершать поступки, отнимает у человека волю. Она превращает монстров — в одуванчиков, стерв — в милашек. Делает мужчин собственниками, а женщин покорными.

— Я хочу в это верить. Я не хочу верить в то, что влюбившись мы превращаемся в безвольных рабов. Я хочу верить, что мы становимся сильнее. Но… почему ты решила, что тебя не полюбят.

— Товарно… 

— Нет. Ты. И только ты, почему так считаешь?

— Почему ты считаешь иначе?

— Я задал вопрос первым, — не унимался Лев и я уже остро захотела уйти и спрятаться наверху.

Голова разболелась и было ощущение, что поднялась температура. 

— Не знаю я… не знаю, я просто не хочу, чтобы мне дали надежду. Опять. А потом забрали. Я не хочу долгов. Не хочу быть кому-то должна!.. Ни тебе, ни папе, ни… чёртовой Хозяйке Квартиры. Да пусть подавится Мотя своими шестью тысячами, я просто не хочу быть никому должна. Никогда. Я боюсь стать… заложницей.

— Почему?

— Почему да почему, заладил тоже мне, — я топнула ногой, поражаясь, как может быть Лев таким глупым. Живот снова ныл, будто подсказывая, что пора прекращать беседу. Мой новый индикатор истерик.

— А ты хочешь?  —  спросила его и в ужасе поняла, что с плеч его пальцы переместились на мою шею, а потом оказались в волосах. 

Лев держал мою голову, сжимал большими пальцами мои виски и внимательно смотрел в глаза, не отрываясь. 

С тоской. 

Ужасной тоской, будто я ему душу вынула.

А от его пальцев под мою кожу перебиралось тепло, светлое. То самое его тепло.

Впечатляющее, огромное, как нависшее над луной солнце. Лев тут же показался мне дикарём, здоровенным викингом или вроде того. Он будто мог меня поглотить, растворить в себе и так ходить потом сытым хищником, а я снова была заворожённой жертвой его тёплых глаз и не могла поверить, что уже неизбежно я навсегда с этим существом связана.

Слишком добрым для этого мира, и слишком тёплым для осени за окном. Слишком “мудаком” для первого “парня”, и слишком щедрым для глупой меня. Слишком ленивым, правильным, странным, простым, одиноким. Слишком талантливым.

Он как будто с другой планеты и я как будто поймала за хвост и удержала на земле волшебного дракона и теперь не знаю, что с ним делать.

Мигом вернулись все воспоминания. Мигом я почувствовала как это было… тогда. Как я понимала, наверное где-то на подсознании, что рядом кто-то незнакомый, но до последнего притворялась, чтобы ещё немного погреться от этого солнышка. Чтобы он ещё раз поцеловал, а он это делал, как обезумевший. Чтобы он ещё раз провёл невесомо подушечками пальцев по коже. И чтобы продолжал делать всё правильно.

Вот бы я была его. И вот бы это было навсегда. Если бы он дал мне надежду, а потом её отнял, у меня бы встало сердце.

Он всем показывал, что одинок и был таким доверчивым.

А я всем показывала, как со мной легко и весело, но никому не доверяла.

От этой мысли я улыбнулась. Закрыла пересохшие глаза, которые почему-то болели, будто в них кто-то насыпал песка. 

А Лев совершил прекрасную глупость, и коснулся моих губ своими.

*Скучный институт - вымышленный ВУЗ под которым подразумеваются все ВУЗы, которые учат непонятно на что.

Тридцать пять униженных и оскорблённых добротой