Дышать тобой (ЛП) - Фокс Иви. Страница 30

Я глажу его по лицу. Я чертовски сильно люблю этого человека. Моя ложь разрушит нашу историю. Я знаю, что поступила неправильно. Я собираюсь разбить сердце этого человека. Разбить сердца их всех.

Этот день все ближе и ближе.

Мантра зарождается в моей голове и воспроизводится при повторении. Я люблю его сегодня, я хочу его сегодня вечером. Я хочу его навсегда.

Вода облизывает мой подбородок, когда я обхватываю его ногами. Мои руки сжимаются в его волосах, когда мои губы прижимаются к его губам. Он стонет, когда я провожу языком по его рту, заставляя его ответить. Он отрывается, запыхавшийся и голодный. Едва сдерживаемый контроль покидает его, когда он тянется к моей груди, грубое сжатие его пальцев, мягкая ладонь для успокоения, и мой клитор пульсирует тяжелым, ноющим ритмом. Под тяжестью его взгляда это становится более настойчивым, но я ищу не своего удовольствия, его. Мне нужно завладеть им, сделать его своим, чтобы та, кто придет после меня, никогда не смогла стереть тот факт, что он когда-то был моим. Что он всегда будет моим.

Я провожу ладонью по его эрекции, грубо провожу рукой вверх и вниз. Его глаза вспыхивают. 

— Валентина, — рычит он, и это распаляет меня еще больше.

Он начинает выводить нас из воды. Я дрожу в его объятиях, когда прохладный воздух касается моей кожи, когда дюйм за дюймом обнажается мое тело. Он укладывает меня там, где песок встречается с морем. Я продолжаю сжимать его в кулаке, и его губы изгибаются, когда он берет меня за волосы, притягивая к своему рту для поцелуя, который я чувствую до глубины души. После нескольких минут лихорадочных поцелуев он отстраняется от меня, пока не оказывается на коленях, его твердая длина выступает из его идеального тела.

Я беру его в руку у основания, и наши глаза встречаются, когда я смотрю вверх сквозь ресницы. 

— Не сдерживайся, — шепчу я вниз по его члену. — Я хочу попробовать тебя всего. —Проводя языком от основания до кончика, я провожу крошечными движениями языка по всей его напряженной длине и вокруг напряженной головки. Я поднимаю взгляд и вижу, что в его глазах собираются грозовые тучи, затягивающие меня в бушующие глубины черноты.

— Прикоснись ко мне своим ртом, — выдавливает он сквозь зубы, вены вздуваются на его шее. Я целую кончик, облизывая его языком. — Сейчас, Валентина, — командует он, запуская обе руки в мои волосы. — Рот сейчас же.

От его команды я становлюсь еще влажнее. Если бы на мне было нижнее белье, оно бы промокло. Я хочу его с яростью, которая пугает меня, потому что это грубо, реально и вызывает привыкание. Твердый, шелковистый, скользкий, я беру его и сосу. Он стонет. Закрыв глаза, он толкается, и мы находим быстрый темп, от которого волосы под его пупком щекочут мой нос с каждым движением. Мой рот и пальцы действуют в тандеме, чтобы продлить его удовольствие.

— Черт, я принадлежу тебе детка, — выдавливает он, когда я подношу его к задней стенке своего горла и глотаю. Он откидывает голову назад и стонет, громко и протяжно. Это хорошо, приятно ощущать его шелковистое скольжение по моему языку, и я хочу большего, больше его, больше пьянящих ощущений, которые приходят вместе с тем, чтобы увести его туда, где он может расслабиться, где сочетаются свобода и страсть. Место, где секс, это настоящая любовь, и я могу любить его своим ртом и своим телом. Место, где ничто и никто не разлучит нас. Я могу сказать, что он близко, по рывку за мои волосы и его быстрым толчкам, быстрее, и еще быстрее. Я наполнена им, наполнена любовью и страхом того, как скоро все это будет потеряно. Не останется ничего, кроме воспоминаний, которые я унесу с собой в могилу.

— Валентина, я собираюсь кончить, — отчаянно рычит он, лихорадочно толкаясь в мой рот.

Я хочу, чтобы он это сделал. Я хочу попробовать его на вкус. Я хочу, чтобы он был внутри меня, постоянным напоминанием о нашем времени вместе. Мои зубы касаются его набухающего члена. Он пытается оттащить меня, но я сжимаю пальцы на его заднице, а затем он дико кончает мне в рот. Уступая требованиям своего тела, он берет меня, пока не проникает в мое горло и не кончает, одна длинная струя за другой, пока он не опустошается и тяжело дышит.

— Детка, — снова стонет он, содрогаясь.

Взяв меня под мышки, он тянет меня вверх. Я в отчаянии. Взбираясь по его телу, я обвиваю ногами его талию и целую его глубокими, длинными, жаждущими поцелуями. Он отшатывается назад, неуклюже приближаясь к земле, и, оказавшись там, падает на меня сверху. Я не позволю ему ослабить хватку, в моей хватке маниакальный уровень отчаяния. Я чувствую это, и я знаю, что с ним также.

Соответствуя моим потребностям, Картер тянет меня за волосы, открывая мою шею для своего рта, зубы и язык спускаются к моей груди. Я выгибаюсь в его объятиях, замирая на грани между удовольствием и болью, когда он засасывает мой сосок так глубоко в рот, что я чувствую это своим клитором. Сильная, пульсирующая боль требует его внимания. То одним, то другим движением он дергает и покусывает чувствительные пики, а я извиваюсь под ним, ища его прикосновения в том месте, где он нужен мне больше всего. Словно читая мои мысли, он скользит рукой, раздвигая меня, чтобы найти мой клитор. Три пальца надавливают ровно, втирая меня в яркий обжигающий свет. Его зубы и язык дразнят мою грудь, когда я расслабляю ноги, чтобы позволить ему овладеть мной. Моя голова откидывается в сторону, когда я хватаюсь за песок, ища что-нибудь, за что можно зацепиться.

— О, черт, — тяжело дышу я, двигая бедрами, чтобы имитировать его движения, а затем его руки движутся вниз по моей гладкости и внутрь.

— Так готова, — бормочет он у моей кожи.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Пожалуйста, я хочу чувствовать тебя.

В мгновение ока он раздвигает мои бедра, сжимает основание своей обновленной эрекции и постукивает ею по моему клитору, потирая им мои складочки. Его предыдущая версия не сделала ничего, чтобы укротить бурю в его глазах.

— Почувствуй меня, Валентина, — командует он и наблюдает, как его член погружается в меня, медленно, растягиваясь, глубоко и наполняясь. Я стону от изысканного давления. Мои веки закрываются. 

— Нет, — рычит он. — Посмотри на меня. Смотри, как я беру тебя.

Я не могу отказать ему. Не Картеру, когда его требование ясно, когда его грудь и пресс напрягаются при движении. Пальцы впиваются в подушечку плоти над моей задницей, чтобы притянуть меня к его эрекции, вгоняя контролируемыми движениями, снова и снова, снова и снова. Так медленно. Так полно. Так чертовски хорошо. 

— Ты чувствуешь, насколько мы совершенны, любовь моя? Насколько идеально я вписываюсь в тебя?

Он скользит внутрь, пока не достигает моего естества, и мы на одном уровне, доказывая свою точку зрения, прижимаясь ко мне, чтобы вращать своими чертовски идеальными бедрами. Я плачу. 

— Пожалуйста. — Пожалуйста, возьми меня, разгони мои страхи, заставь меня забыть, что, возможно, я испытываю это в последний раз. Мне хочется закричать об этом, но вместо этого я снова хнычу. Глаза Картера не отрываются от моих. 

— Скажи мне, детка. Я хочу услышать, как ты говоришь, насколько это прекрасно, насколько мы идеальны.

Я стону и позволяю своему телу говорить за меня с приливом удовольствия, скользкая влажность смягчает каждое движение, каждый толчок глубже предыдущего, как будто одной силой он может сделать нас единым целым. 

— Картер. — Я хватаю его за запястья, используя его как рычаг, чтобы тереться о свой клитор, тереться о него, когда он погружен так глубоко во мне, что я не чувствую разделения между его телом и моим. — О, черт, — я снова плачу, когда напряжение истощает меня.

— Сейчас, Валентина. Отдай себя мне. — Да, я сделаю это, и я делаю. Сжимаясь вокруг его члена, я выгибаюсь на песке, когда давление достигает пика, и я срываюсь, брыкаясь против него, кончая так сильно, что использую его тело, чтобы увести меня за пределы мыслей в блаженную темноту. Его стон и давление его пальцев, впивающихся в мою плоть, возвращают меня в сознание.