Министерство мертвых. Невозможная принцесса (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна. Страница 34
- Что ты здесь забыла?!
- Вообще-то правилами положено делать вид, что мы друг друга не знаем, мне уже все объяснили.
- Вообще-то правилами положено тебя трахнуть. Право выбирать место предоставлю тебе. Можем прямо на сцену, всем понравится!
Ответа Самаэль не требовал, просто тащил меня к выходу и ругался. И я бы хотела возмущенно ему отвечать, оправдываться или предъявлять претензии, но я совершенно постыдным образом смотрела по сторонам.
Полночь уже наступила, хотя часы еще заканчивали отбивать ее начало. И маски оказались сброшены – в фигуральном смысле этой фразы.
Пожалуй, зрелище можно было даже назвать в определенной степени эстетичным. Сочетание свечей и мрачности замка вкупе с откровенностью происходящего казалось декорациями к какому-то фильму. Надо признаться, я еще ни разу не видела секс (если не считать как раз таки фильмы), и хотелось бы думать, что через зал я прошла ни на кого не глазея и стыдливо отводя глаза от разврата, но нет.
Вот это они называли свободой. Ни лиц, ни имен, ни права сказать «нет». Двое, трое, от нежности до грубости, от изящества до ужасающей пошлости. Какой-то из мужчин двинулся к нам, но Самаэль отпихнул его с дороги, не заметив. Однако уже у дверей путь нам преградил слуга в маске.
- Двери откроются с первым лучом рассвета, - равнодушно произнес он.
- Это мой дом, и я решаю, когда в нем открываются двери.
- Таковы правила Маскарада Мертвых.
- С дороги!
У охранника не было шансов, он отлетел в сторону на добрых два метра, а Самаэль взялся за дверь. Замок жалобно звякнул, треснул – и меня вытащили в коридор, отрезав от набирающей обороты ночи.
- Ну вот, не успела досмотреть, как они там вдвоем ее…
- Хватит! – отрезал Самаэль. – Объяснись немедленно, что ты здесь делаешь! Как ты вошла без приглашения?! Или… приглашение было? От кого? Отвечай немедленно!
- Иначе что? Вернешь меня обратно? Там у тебя жена, часом, не осталась? Не боишься быть последним в длинной очереди?
Глаза Самаэля опасно свернули.
- Когда ты перестанешь быть такой сукой?
- Это мне говорит человек, пришедший на групповуху с собственной женой! Только не надо рассказывать мне про энергию! Когда кого-то любят, так с ним не поступают!
- Моя жизнь – не твое дело!
- А моя – не твое, но ты с завидным упрямством туда лезешь! Назначил себя судьей и хозяином!
- Так надо было тебя там оставить? Судя по всему, я лишил тебя развлечения. Не помню в твоем личном деле подобных заслуг. Но ты уверенно движешься к закономерному итогу. Ты не иная, Даркблум!
- Да гребаные вы лицемеры! – рявкнула я. – Не вам говорить душам о том, как им себя вести! Не тебе читать нотации о благодетели, Самаэль Сонг! Не смей говорить, что я плохой человек, не смей даже думать о том, чтобы судить мою жизнь, ясно?! Не после того, что я увидела!
- Ты только и занимаешься тем, что судишь других. И знаешь что? Не буду мешать. Мне надоело быть твоей нянькой. Хочешь прокладывать себе дорогу в аид – вперед! Буду только рад, когда ты там исчезнешь!
- Я БЫ НЕ ПОЯВИЛАСЬ, ЕСЛИ БЫ СЕЛИН МЕНЯ НЕ УБИЛА!
Хотела продержать информацию подольше и использовать выгоднее, нежели в качестве бронебойного аргумента в идиотском споре, но кипящая в крови ярость оказалась сильнее. На долю секунды в его глазах мелькнуло удивление, которое тут же сменилось привычной холодностью.
- Ты знаешь, - спокойно произнес Самаэль.
- Знаю. Вы все упрекаете меня в том, что я не могу смириться с появлением здесь. Может, потому что я и не должна была? У меня была нормальная жизнь, Самаэль. Были планы. Мечты. Да, я не была хорошим человеком, но могла бы им стать. А может, и нет. Может, я бы стала маньяком или брачной аферисткой. Я не знаю, потому что пришли вы и решили, что имеете право оборвать мою жизнь! А потом, лишив права выбора, вы облили меня с ног до головы помоями, не забывая напоминать, что я и взгляда вашего не достойна, чуть ли не валяться в ногах должна за милость! Несомненно, это веселая игра…
- Это не игра.
- Тогда что? Почему я должна стараться быть хорошей, зарабатывать право на новую жизнь, а судят меня те, кто за этими дверьми сейчас устраивают оргию, в которой нет даже права отказать тому, кто противен. Да, я не хороший человек. Но я хотя бы никого не убивала. И не играла с чужими судьбами. Извини, что не соответствую твоим ожиданиям, но я и не хочу. Возвращайся к Селин.
Самаэль долго, так долго, что я отвернулась, буравил меня взглядом. Часть меня надеялась, что он не уйдет. Что мое знание о смерти заставит его хоть что-то объяснить.
- Не уходи из дома. На улицах может быть небезопасно, прорехи все еще не шутка. Завтра поговорим.
А затем ушел. Из приоткрытых дверей в коридор хлынул свет, а затем все погрузилось во мрак. Из темных недр дома повеяло холодом. Мне вдруг захотелось оказаться где угодно, пусть даже среди толпы в зале, но не здесь, в полном одиночестве. Получить хотя бы иллюзию нужности.
Не уходить из дома? И куда мне идти? Сидеть возле дверей в ожидании, когда хозяева наиграются?
Словно услышав мои мысли, где-то в глубине дома пронесся уже знакомый шепот:
Найди меня, Аида…
Что-то из темноты зовет и шепчет? Дайте два!
Тыльной стороной ладони я смахнула набежавшие слезы, и осторожно двинулась в неизвестность. Кажется, в эту ночь в доме Вельзевула совсем не было ни слуг, ни других обитателей. Мои шаги гулким эхом отдавались в длинном коридоре.
Стены украшали пейзажи. Мне с трудом удавалось рассмотреть их в слабом-слабом свете, источников которого найти не удалось. Но даже в таком освещении я поняла: на полотнах неизвестные мне художники изобразили этот мир. Такой, каким он был до того, как магия превратила его в мрачное угнетающее место.
Красивый мир. Великолепный. С парящими островами и водопадами, с подводными садами, гигантскими лесами и невероятными цветочными долинами. Если Элизиум хоть вполовину похож на мир с этих картин – он стоит того, чтобы за него бороться.
Когда послышались шаги, сердце пропустило удар. Не знаю, какая опасность могла подстерегать в особняке Повелителя Мертвых, но даже мысль о том, что в двух шагах находились несколько сотен магически одаренных иных не придала мне уверенности. Все внутри кричало: беги!
Интуиция не подвела. Шок и другие эмоции заставили на время забыть об еще одном обитателе неприветливого темного мира. Дэваль, как оказалось, брезговал массовыми мероприятиями и решал проблему скуки более традиционным методом.
Пил.
Босой, в криво застегнутой рубашке и свободных штанах, с взъерошенными волосами, он едва стоял на ногах и держал в руках початую бутылку эссенции. При виде меня Дэваль остановился, с трудом сфокусировал взгляд, затем перевел его на двери в зал и криво усмехнулся.
- Наслаждаешься? Как прошло? Понравилось?
Еще одна мудрость отца: лучше потерять гордость и деньги, чем невинность и жизнь. «Неважно, что от тебя хотят, какие грязные словечки отпускают в твой адрес, свистят, улюлюкают или оскорбляют – уходи. Просто уходи как можно скорее, сливаясь с окружением, сделавшись незаметной. Ты готова заплатить здоровьем или жизнью за один-единственный акт воспитания какого-то уличного животного?».
Я была плохой ученицей.
- Ничего. Но твой брат читает нотации даже в самые неподходящие моменты.
То, как из голубых его глаза становятся почти черными, невероятное зрелище. Пугающее до мурашек по коже, но невероятное. Дэваль сделал ко мне несколько шагов.
«Уходи, Аида!», - словно наяву в голове прозвучал голос отца.
Но куда? Это его дом. Не мой.
И я осталась упрямо стоять. Дэваль был выше меня больше, чем на голову, и приходилось смотреть снизу вверх, что наверняка немного снижало эффект от моей дерзости и уверенности в себе.
- А ты почему не на празднике? Или старший братик не берет с собой в песочницу?
- Боялся, что встречу там тебя.