Сказка о Шуте и ведьме. Нелюбезный Шут (СИ) - Зикевская Елена. Страница 74

Удивление сменилось на понимающую и горькую усмешку. Джастер опустил взгляд, отставил чашку и аккуратно отцепил мои пальцы от своей руки.

— Не могу, извини. Действительно не могу.

Мне оставалось только хмуро кивнуть в ответ, давя в душе горькую обиду. Всего-то и хотела маленькое чудо, могущее сильно облегчить мне жизнь…

— Это тёмная магия, — Джастер заговорил тихо и глухо, перебив мои печальные мысли. — Восстановление предмета за счёт сил хозяина. Я не хочу этого для тебя. Такое платье не стоит твоей жизни.

— А твоя рубаха стоит? — шелковистая ткань обрела зловещий оттенок.

Тёмная магия… Бррр! Кто же ты такой, Джастер?

— Когда я это делал, моя жизнь не стоила ничего, — он смотрел себе под ноги. Пшеничные пряди скрывали лицо, но голос оставался глухим.

Вот как… Значит, зачаровал одежду, когда решил стать наёмником…

— А теперь? — я всё же осторожно коснулась его плеча. — Разве ничего не изменилось? Ведь ты же вернулся.

Шут коснулся пальцам рукояти Живого меча.

— Он потерял двух хозяев. И сказал, что пойдёт со мной. Я… Это было неправильно.

Я закусила губу от внезапной горечи.

Вот так тебе, ведьма. Этот змей ему важнее тебя. А ты переживай себе, спасай от водяниц, заботься о раненом…

Ему — плевать.

— Выходит… Выходит, я для тебя совсем ничего не значу, так?

Вместо ответа Шут обхватил колени и уткнулся в них лбом. Поняв, что молчание затягивается, я встала, сглатывая слёзы обиды.

— Я не знаю, о чём ты думаешь, Джастер. Не знаю, кто ты такой, кем ты был и откуда пришёл. Но я знаю, что для меня твоя жизнь — не пустое место. Даже если ты сам с этим не согласен.

Гордо уйти, оставив последнее слово за собой, не получилось. Точнее, я успела отвернуться, когда услышала холодное и спокойное:

— Я думаю, что ты слишком много знаешь обо мне, ведьма. Поэтому защищайся. Или умри.

Не веря услышанному, я оглянулась.

Джастер, грозный, страшный, стоял с Живым мечом в руке и с хищной звериной усмешкой-оскалом и собирался меня убить.

Нет…

Не может быть.

Не верю.

— Джастер… — я попятилась, торопливо протирая глаза руками: не померещилось ли из-за слёз? — Т-ты шутишь, д-да?! Я тебя чем-то обидела? И-изви…

— Я всегда даю шанс, ведьма. Но. Только один. — Оскал исчез за твёрдо сжатыми губами. Серые глаза под сурово сведенными бровями горели тёмным огнём, и шутками совсем не пахло. — Считаю до трёх. Два.

Путаясь в юбке, я рванула к своему мечу, так и лежавшему возле шатра. Сама не поняла, как выдернула клинок из ножен, едва успев обернуться на возникшую тень и вскинуть меч для защиты.

— Три, — безжалостный убийца обрушил удар прямо на подставленный меч. Живой клинок соскользнул по клинку простому, почти воткнувшись в землю, и я, воспользовавшись моментом, постаралась отскочить как можно дальше от явно сошедшего с ума воина и встать на ноги. Каким чудом удалось не выронить собственный меч, я не думала.

— Увернулась, да? — мрачно ухмыльнулся светловолосый наёмник. — Но это ненадолго, ведьма.

— Да что с тобой происходит?! — попыталась я достучаться до его разума. — Что на тебя нашло?! Ты на меня обиделся?!

— Ты слишком много знаешь и много болтаешь. Этого достаточно. — Шут холодно пожал плечами и кинулся в атаку.

Дальнейшее превратилось в настоящий кошмар. Я едва успевала отбиваться от Живого меча, возникающего то справа, то слева, то обрушивающегося сверху, или коварно выныривающего снизу.

Конечно, это не могло продолжаться долго. Даже в горячке боя я понимала, что Джастер давно мог убить меня. Хотя его движения были заметно медленнее, чем обычно, однако не настолько рана его ослабила, чтобы не справиться с таким противником, как я.

Но Шут с каким-то непонятным упрямством продолжал атаковать, пока за моей спиной не оказалось дерево, а в горло не упёрлось острие Живого меча.

— Вот и всё, Янига, — Джастер скривил губы в презрительной усмешке, а в серых глазах горел мрачный огонь. — Ты по-прежнему ценишь мою жизнь? Или твоя тебе дороже? Не хочешь попросить о пощаде, ведьма? Вдруг я передумаю?

Что?! Да он надо мной издевается?! Игрушку себе нашёл?! Ну уж нет! Хватит с меня его шуточек!

— Да чтоб ты провалился! — не на шутку взьярилась я и резким взмахом меча отбила клинок от своего горла. — Лучше бы тебя водяницы сожрали, скотина неблагодарная!

Следующий удар, точнее пинок, я нанесла ногой, метя между ног или хотя бы по коленке, но попала, куда попала…

В воздух.

— Какой подлый приём, — легко увернувшийся Джастер криво усмехнулся. — Хотя чего ещё ждать от ведьмы? Удары исподтишка — твой конёк, да, Янига? То зелье подмешать, то кинжалом в бок ткнуть, то пнуть, куда не просили. Проклинать разве что ещё не пробовала. Ну, раз ты так хочешь, давай поиграем.

Он демонстративно убрал руку с Живым мечом за спину и, глумливо ухмыляясь, отвесил издевательский поклон, игнорируя мою злость.

Я крепко сжала рукоять меча. До безумия захотелось стереть эту мерзкую ухмылку с его лица, заставить взять все оскорбления обратно и просить прощения на коленях. После всего, что я пережила! Что для него сделала!.. Я к нему всей душой! А он!.. Он… в ответ такое!!!

— Подлец! Мерзавец! Ненавижу!!! Чтоб ты сдох!

— Какая ты горячая, оказывается, — усмехнулся Джастер. — В постели бы так. А то пока тебя расшевелишь, семь потов сойдёт…

Да как он смеет, скотина!..

Не-на-ви-жу!

Убью. Я. Его. Убью! Своими руками эту мразь уничтожу!

— Ладно, так и быть, — Шут пренебрежительно не замечал мою ярость. — Если зацепишь меня — пожалею, не убью. Нападай, что ли, ведьма, — последнее слово почти сплюнул пренебрежительно.

Я зарычала от гнева и ринулась в атаку.

От моих первых ударов воин легко уклонился, продолжая гадко ухмыляться и едко зубоскалить, чем разозлил окончательно. Я забыла об усталости, о том, что не умею сражаться, что передо мной очень опытный убийца. Я забыла обо всём, кроме одного: бить так, чтобы противник не встал.

Выживет — его счастье! Сам напросился!

Когда он перестал ухмыляться и посерьёзнел — я не заметила. Всю душу я вкладывала в одно-единственное желание: раз и навсегда поставить этого наглого грубияна на место.

И когда мой меч встретился с Живым, это не только не остудило меня, но и придало уверенности в себе.

— Может, хватит, Янига? — бледный Джастер с какой-то усталой болью смотрел поверх скрестившихся у его груди клинков. На рубахе я заметила много мелких окровавленных разрезов.

Хватит?! После всех его гадостей и шуточек?! Он что, опять издевается?!

— Защищайся! — гневно прорычала я, отскочив назад. — Ты сам напросился!

Потемневшие от пота волосы Шута прилипли к лицу и шее, ещё больше подчёркивая болезненную бледность. В серых глазах не было ничего, кроме обречённости.

— Хорошо. Может, теперь тебе и хватит сил… — он устало вздохнул и опустил Живой меч.

Ну уж нет! На жалость он меня больше не возьмёт!

— Нападай, ведьма.

Я зарычала и ударила, ни мгновения не сомневаясь, что он уклонится или отразит мой меч.

Но Шут не сделал ничего.

Стальное лезвие легко рассекло чёрную ткань на груди, проскрежетало по ключице, царапая кость, и скользнуло вниз, оставляя за собой глубокий кровавый след разрубленной раны.

Вся моя ярость схлынула, как и не было.

Поражённая, я разжала пальцы, и клинок упал в истоптанную траву, рядом с полыхающим от гнева Живым мечом. Я даже не заметила, когда Шут успел выпустить оружие.

Следом на колени опустился Джастер. Левая рука висела плетью, из раны широким ручьём текла алая кровь. Живой меч сиял голубым огнём, желая помочь своему хозяину, но был оставлен лежать в траве.

Даже сидя на коленях, Шут заметно покачивался, словно боролся с головокружением. В его позе не чувствовалось ни злости, ни ярости, ни гнева, ничего, кроме непонятной бесконечной усталости. Воин едва коснулся раны правой рукой и поднёс окровавленные пальцы к лицу.