Грёзы и чернила (СИ) - Моро Джинкс. Страница 46

Орфей был в бешенстве

— Смотри, что я нашла! — воскликнула Майра, подходя ближе и протягивая ему журнал, но Орфей только цыкнул, кидая на нее темный, нечитаемый взгляд.

— Ничего не спрашивай, — велел он тоном, не подразумевающим возражений, и оглянулся через плечо. Продираясь через густую толпу, к ним направлялся тот самый мужчина в старомодных очках, от которого Яромил не отходил ни на шаг. Но сейчас волшебник был один и шел он прямо к ним. И аура его заставляла окружающих расступаться, как толщу морскую в старой легенде. В воздухе разлился тяжелый землистый аромат — так пахнет погост в полночь, после долгого злого ливня.

— Кто это? — шепнула Майра, опуская глаза. Смотреть на чародея было больно — глаза слезились, а мощь, заключенная в хрупком человеческом теле, внушала инстинктивное желание немедленно склонить голову и заслонить живот.

— Никаких вопросов, — повторил Орфей снова и без разрешения положил руки ей на талию. Его лицо оказалось слишком близко, и сердце забилось в горле, мешая сделать вдох. А потом он стал еще ближе.

Поцелуй на вкус был как клубничное шампанское — сладкий, с легкой горчинкой. Орфей требовательно провел языком по ее губам, и Майра послушно приоткрыла рот, позволяя целовать себя. И только в висках билась тревожная мысль — зачем? зачем? зачем?

Тело напряглось перетянутой гитарной струной. Сквозь тонкий шелк платья руки Орфея обжигали холодом, а хватка была такой крепкой, словно он боялся, что Майра в любой момент сможет ускользнуть.

Но сам поцелуй был жарким, как июльский полдень, страстный как встреча влюбленных после долгой разлуки. Он все длился и длился, будто и не собирался заканчиваться.

Последний раз Майру так целовали много лет назад, но те воспоминания о прогулках у залива и по крышам стирались под губами Орфея, выцветали, как засвеченная кинопленка.

Краем глаза он уловила, как господин в очках остановился в нерешительности, нахмурил густые брови, а потом просто ушел, махнув рукой. И только тогда Орфей разорвал поцелуй.

— Ну наконец-то, — проворчал он, и руки его разжались, скользнули вниз по талии Майры. — Я думал, он уже никогда не отвянет.

Он прижал кончики пальцев к распухшим губам и поморщился. А затем сделал два шага назад, стараясь держаться от пожирательницы снов ка можно дальше.

Майра вспыхнула яростью как бенгальский огонь.

— Да как ты смеешь, — прошипела она, трясясь от негодования. Злость туманила голову и толкала на необдуманные поступки. И прежде, чем она успела себя сдержать, ее рука взлетела вверх. — Ты использовал меня!

От пощечины голова Орфея мотнулась в бок, след на щеке налился темно-розовым в мгновение ока.

— Ты знаешь, что я могу испепелить тебя на месте? — спросил он так спокойно, что сомнений не оставалось — испепелит. Так же, как убил Георга, пускай и знал, что тот воскреснет. Такие оскорбления смывались только кровью и никак иначе.

В подтверждение его слов кожа Майры немедленно начала зудеть. Тепло разлилось по спине и животу, а ему на смену пришла боль. Но ярость внутри жглась намного больнее.

— Ты только что обслюнявил меня, использовав как прикрытие, а теперь брезгуешь?

В горле клокотал ядовитый смех, темная кровь кипела в венах. И даже взгляд Орфея, холодный как февральский лед, не мог остудить ее.

— Мой милый монстр, ты забываешься. Ты ничто.

Он приложил ладонь к ожогу на щеке, и на коже проступили кляксы. Чернила струились по его руке, капали с рукава, заливали кожу тошнотворной синевой. Под ногами быстро собиралась глянцевая лужа, и она только расползалась, будто стремилась поглотить и Орфея, и Майру, и весь Шабаш, будь он проклят!

Не в силах вынести унижения, Майра развернулась и побежала. Кольцо, подаренное Орфеем, начинало остывать, а шепотки за спиной становились все громче и громче, пока не превратились в возгласы ужаса.

“Монстр!”

“Кто пустил сюда эту тварь?!”

Майра зажмурилась, чтобы сдержать слезы, и толкнула дубовую дверь, вырываясь на свободу.

На улице не горело ни единого фонаря.

Майра сделала глубокий вдох, успокаивая бешено стучащее сердце. Чужие слова призрачными ножами торчали из ее спины, но сердце болело сильнее.

Снег скрипел под ее туфлями, когда она пересекла подъездную дорожку и завернула за угол, намереваясь как можно быстрее скрыться.

Плана у нее не было. Орфей обязательно достанет ее, даже если она обернется морским анемоном и спрячется где-нибудь в глубоком море. Он придет, непременно. Завтра или через неделю, но он придет. И что тогда делать?

Она нырнула в смутно знакомую арку, гадая, куда же та ее выведет? Бал проходил в самом центре, далековато до дома, а в Логове сейчас пусто. Но Майра бы и не подумала идти туда.

И когда она остановилась у единственного горящего фонаря, ее догнал запыхавшийся сбивчивый окрик:

— Подожди!

Она обернулась, обхватывая себя руками, чтобы согреться. Тонкое платье не спасало от злого ветра и начинающейся метели, пускай насмерть она и не могла замерзнуть.

— Это ты! — она улыбнулась, делая шаг на встречу.

Но вместо утещающих слов и теплых объятий ее встретил удар ножа.

Клинок вошел снизу-вверх, под ребра, провернулся дважды, отчего Майра резко выдохнула и больше не смогла сделать вдох.

Кровь медленно заполнила рот.

— Вот так, милая, — нежный шепот убаюкивал, и Майра беспомощно всхлипнула, цепляясь за чужие плечи. — Спи, моя милая.

А снег продолжал идти.

Она смотрела в темное небо, такое же темное, как тьма, что наконец догнала ее, такое же темное как глаза Орфея, и сердце больше не болело.

Продолжение следует…